потом оглушительный грохот. Взрослых разметало по комнате, а братья Пузотелики пронзительно заверещали, срастаясь во что-то жуткое, чего Гаттер еще не проходил даже по монстрологии.
И тут Бубльгум извлек свою легендарную волшебную палочку, конец которой медленно наливался малиновым цветом, словно хороший полупроводниковый Диод, и направил ее на декана Орлодерра.
– Мисс МакКанарейкл, – произнес Бубльгум, – восстановите, пожалуйста, внешний вид этих мальчиков.
Бесстрашная мисс Сьюзан вздрогнула и торопливо вскинула свой магический инструмент:
–
– Достаточно жертв, – сказал ректор, опуская потухшую палочку. – Детей нужно отправить в лазарет. Охрана!
Когда ментодеры уносили зареванных Пузотеликов в больничный корпус, Порри в порыве честности сказал:
– Никогда не буду курить!
– А я бы сейчас закурила! – призналась МакКанарейкл. – Но в этом чертовом балахоне не предусмотрено кармана для сигарет.
– Ну что ж, – заговорил Фантом Асс, потирая ушибленное плечо, – после того, как мы столь продуктивно обсудили создавшееся положение, продолжим наши умозаключения…
– Минутку, – Браунинг сунул четки в карман. – Мисс МакКанарейкл, а что вы обычно делаете после душа?
– Обычно иду спать, – насторожилась Сьюзи. – А что?
– Только спать? А перед этим… ничего?
– Это что, намек?! – вспыхнула МакКанарейкл.
– Отец Браунинг, – заволновался Югорус. – Конечно, я не разделяю ваших убеждений, но, насколько я знаю, даже по вашим странным обычаям такие… предположения в адрес дамы недопустимы…
– Хорошо, – сказал священник. – Спрошу прямо.
Все затаили дыхание, а Развнедел даже открыл рот.
– Вы курите после душа? Обычно?
– Это кто вам сказал? – нахмурилась Сьюзи. – Это вы школьных сплетен наслушались?
– Курит-курит, – обрадовался Развнедел. – Я сам видел.
– Вот почему об этом знает весь Первертс, – иронично подытожил Лужж.
– Как будто кто-то в школе не знает, – пожал плечами декан Чертекака, – что мисс МакКанарейкл дымит как паровоз, пьет как сапожник и ругается…
Оказалось, Развнедел плохо себе представлял, как ругается мисс МакКанарейкл.
За следующие пять минут Гаттер узнал так много нового об уважаемом профессоре, что не смог все запомнить. Кратко содержание монолога мисс Сьюзан можно передать так:
Профессор Развнедел – старый (неприличное слово) и еще более старый (непонятное слово); вонючий шпион и дряхлый (другое непонятное слово); ему самое место в Безмозглоне, а еще лучше – в клинике по принудительному лечению престарелых (новое слово, только что придуманное деканом Орлодерра); Развнедел – это слишком оптимистично сказано, более точным будет Развтримес, а точнее – Развтригод-и-то-с-таблетками…
– Мадам, – встрял Развнедел, воспользовавшись секундной заминкой профессора МакКанарейкл, когда она набирала воздух для очередной тирады, – я заглядывал в вашу учетную карточку, Я моложе вас в восемь с половиной раз!
Дальнейшая речь мисс Сьюзан почти полностью состояла из неизвестных Гаттеру слов. Если бы хоть часть из них была заклинаниями, школу волшебства Первертс разнесло бы на мелкие кусочки.
Впрочем, какие-то части фраз все-таки оказались заклятиями, потому что в преподавательской сработала сигнализация от черной магии, и по всей школе завыли аварийные вервольфы.
– Да выключите вы их, Бубльгум! – прокричал Югорус Лужж, перекрывая многоголосый ор. – Опять Харлея придется три дня на занятия выманивать!
– Нет уж, теперь слушайте, – язвительно сказал ректор, – а мисс МакКанарейкл пока помолчит и подумает.
И действительно, через пять минут, когда вой прекратился (на сигнал тревоги никто не сбежался, поскольку все ответственные работники уже были здесь), с деканом Орлодерра уже можно было вести беседу.
– Да, Браунинг, – произнесла она почти спокойно. – Обычно я курю после душа.
Следователь-мудл кивнул.
– И в вашем вечернем наряде не предусмотрены карманы?
– Да, – гордо сказала МакКанарейкл. – Не предусмотрены.
– И добавить к этому нечего! – воскликнул Бальбо, сложил листочки, сунул рукопись под мышку и вышел из комнаты.
– Сьюзан, – в голосе отца Браунинга появилась тень невесть откуда взявшегося сочувствия к легкомысленной ведьме. – Скажите, если бы вы, выйдя из душа, увидели на подоконнике пачку сигарет…
– …если бы там была одна сигарета, я бы стерпела, пошла к себе и закурила бы там, – прервала его мисс МакКанарейкл. – Последнюю даже ментодер не забирает.
– Да, конечно. Вот поэтому сигарет и было две. Пауза после этих слов продолжалась ровно четырнадцать секунд.
– Я все понял! – вскричал Фантом Асс. Браунинг тайком улыбнулся и вернулся на свое место. – Ловушку устроили для МакКанарейкл! Эти глупые юнцы просто попали в чужой капкан! Но тогда получается… какой кошмар! Кто-то знает о каждом нашем шаге и к тому же прекрасно осведомлен обо всех наших слабостях! И это не один из присутствующих, потому что все мы попали в ловушку на свалке! Проклятье, как бы тогда было просто – арестовать вас пятерых и дело закрыто… Кто же это? Кто? – Асс сжал кулаки и начал стучать себя по лысой макушке. – Есть! Это Мордевольт!
– Мордевольт стал бы возиться с одноразовыми трубками? – усомнился Бубльгум. – Конечно, он начинал с этого, но после создания Большой Трубы – никогда. Для Того-кто-надавал-пинков-всему-миру это низкий класс.
– М-м-м-м-м, – застонал следователь и начал стучаться головой о стену. – Тог! да! кто! же! Ага!.. Это Бальбо!..
– Бальбо не было в Первертсе, когда сработали первые две Трубы[70], – напомнил Лужж.
– Тогда все пропало… – Фантом стух и прекратил мозговой штурм. – Мы все под прицелом неизвестного злодея. Я знаю, следующим буду я, человек, который слишком опасен для негодяя… Профессор Бубльгум! Я требую, чтобы вы немедленно объявили общую панику… то есть общую тревогу!
– Дорогой Асс, тревога только помешает найти преступника.
– Вы что, дураки? – устало спросил Фантом. – Преступник знает о нас все, мы не знаем о нем ничего. Все, что мы можем найти – это очередную ловушку. И уверяю вас, на этот раз Трубы ударят по тому, кому надо. Так что давайте прекратим это бессмысленное и опасное занятие. Поступим как взрослые разумные люди. Пострадавших – в Безмозглой, а мы – по домам.
– Неужели вам не жалко несчастных детей! – воскликнула Сьюзан.
– Да жалко мне, жалко, – чуть не всхлипнул Асс. – Но мы же ничем не можем им помочь.
Комната погрузилась в тягостное молчание, нарушаемое только глухими подземными ударами, – упорные гномы неутомимо пробивались к столовой. Раньше Порри с некоторым, вполне простительным для его возраста, скепсисом относился и к взрослым, и к магии. Но чтобы взрослые маги, причем маги из
