тысячелетия скитаний и борьбы. Даже сейчас, когда душу Андрея жгла и корежила боль огромного числа людей, сконцентрированная здесь до почти осязаемой плотности, ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не задержаться у бесчисленных полок хотя бы на минуту, не пробежаться пальцами по корешкам древних томов, не заглянуть в эти громадные книги, обещавшие годы напряженного сладостного познания. Взамен Андрей должен был с целеустремленностью маньяка выискивать слабые места грандиозной машины, спешно готовиться к смертельной схватке с нею — и если бы не постоянное присутствие Страдания, затевать такое против этой сокровищницы казалось бы кощунством.
Андр едва не проскочил мимо заветной двери: по фактуре ее поверхность не отличалась от стены, и только едва заметные щели обозначали контуры. А остановили Андра рассыпанные по полу оплавленные остатки доспехов, принадлежность которых личной охране Отца угадывалась с трудом. Секундой позже Андр разглядел под доспехами легкие кучки пепла. Как видно, заподозрив неладное, Отец поспешил устроить большую чистку, следуя проверенному временем инквизиторскому девизу. И начал он с собственных телохранителей, что Андр, например, мог только приветствовать.
Наученный двойником, Андр пошарил ладонью по стене, отыскивая едва различимую выпуклость. Нажал, и дверь — точнее плита, несуразной, почти трехметровой толщины, — провалилась вниз, образовав верхней гранью пол крохотного коридора. Сквозь легкую дымку Андр увидел комнату, обставленную с угрюмым и скудным уютом, безо всяких излишеств. Но входить Андр не торопился — нащупав вторую кнопку, он подождал, пока перестанут вращаться лопасти громадного винта, превратившего бы в кровавое месиво любого, не осведомленного об этом милом сюрпризе. Недаром Андрей предпочел обходной путь: если Отец с такой основательностью обезопасил себя со стороны черного хода, можно было представить, сколько капканов он понаставил на других подступах.
Лопасти остановились строго горизонтально, спрятавшись в полу, и с невольной поспешностью Андр проскочил коридорчик, притормозив сразу за винтом.
Комната и в самом деле оказалась пуста. Ее размеры и обстановка были более чем скромны в сравнении с типичным тяжеловесным великолепием Храма. Из мебели — только утыканный мелкими кнопками стол в центре комнаты. Похоже, Отец был равнодушен к роскоши, ему вполне хватало ощущения своей безопасности, пусть ради этого потребовалось заточить себя в нескольких унылых комнатенках. Правда, обстановка здешних стен Андра удивила — выпуклые, матово отсвечивающие плитки, похожие на… Да, кажется, это действительно были небольшие, плотно установленные экраны — бесчисленное множество их покрывало стены от пола до потолка. А стол, следовательно, служил пультом этого грандиозного телецентра, передатчики которого были разбросаны, наверное, по всей стране.
Однако где же сам владыка? По слухам, он никогда не спит. Осторожно Андр окликнул двойника и после паузы услышал далекий раздраженный голос: «Занят я, отвали!..» Этого Андр всегда опасался — что Второй в пылу исследования бросит его в самый неподходящий момент. Что ж, придется полагаться на собственные силы, благо их не так мало.
Крадучись, Андр пересек телерубку, затем еще две невзрачные комнаты неясного назначения и остановился на пороге спальни. Вот здесь роскоши было в избытке, хотя нетрудно было сообразить, что спальня обставлялась в расчете на потрясение не слишком затейливого воображения ее бесчисленных посетительниц — даже в мелочах Отец не отступал от выбранного им образа.
«Сзади!» — отчетливо произнес вдруг вывалившийся откуда-то двойник, и Андр мгновенно обернулся.
Перед ним громоздилась колоссальная, башнеподобная фигура, возникшая будто по волшебству — ведь по пути в спальню Андр не обделил вниманием ни одного места, пригодного для укрытия.
Таким Отца мало кто помнил, разве что в первые годы правления он являлся публике в столь блистательном виде: все его исполинское тело покрывала роскошнейшая кольчуга, подстрахованная слоем «пленки»; огромную голову защищал золоченый шлем с прозрачным и наверняка тоже пуленепробиваемым забралом; боевые сапоги и перчатки были оснащены набором клинков, один вид которых мог привести в трепет любого храбреца, даже если бы их не расцвечивала сейчас кровь. Прекрасное лицо владыки озаряла задумчивая улыбка.
— Все-таки это ты? — в его бархатном голосе обозначилась мягкая укоризна. — Мой лучший ученик. Посмотрим, так ли ты хорош…
Без замаха, с сокрушительной силой он бросил в Андра утыканный ножами кулак. Едва тот успел защититься, как сверкающая сталь ринулась на него сверху. И следом — чудовищный выпад стволоподобной ноги. Удары следовали один за другим — мгновенные, мощные, выверенные до миллиметра; согласованность движений завораживала — это было воплощением того абстрактного идеала, к которому стремился каждый боец. Но Андру было не до восторгов. С самого начала он понял, что надолго его не хватит, но пока, на пределе возможностей, ухитрялся держать оборону, постепенно, посредством сложного маневрирования, отступая к выходу в подземный «лес».
Круг замкнулся. Снова Он должен был сражаться за жизнь в каменной пещере. Но не было в Нем прежней уверенности, хотя сейчас Ему противостоял не Многорук, а человек — правда, великолепный, исключительный образчик этой породы, блестяще выдрессированный, но тем не менее вполне обычный человек, уступающий Ему во всем. И, однако, полыхавшая в этом человеке ненависть смущала Его, зябко было в ее пламени, ибо не было в ней ни страха, ни сомнения. Такое рафинированное, очищенное от питательных примесей чувство не поддерживало в Нем силы — наоборот. И чем больше тревожила Его эта ненависть, тем сильнее хотелось уничтожить ее носителя. Но упрямец все еще держался.
«Готовься, — быстро сказал Андрей, наконец-то вернувшийся окончательно. — Я нащупал его двигательные центры, сейчас мы зададим ему жару!..»
Некоторое время Андр продолжал защищаться, руководствуясь подсказками двойника и при необходимости черпая в нем силы. Затем, поверив, передал управление Андрею.
Этот странный, страшный человек был сильнее, чем Он! Игнорируя финты, он предварял блоком каждый Его полноценный удар, будто узнавал о нем до того, как начиналось движение. При всем старании Он не мог ни опередить врага, ни проломить брешь в его обороне голой силой, потому что все его удары натыкались словно на гранитную стену. И даже на прямое амнезийное облучение этот человек не обращал внимания, хотя и сам Он не мог выносить долго такую плотность лучей… Это был не человек! Это мог быть только Многорук — сородич, перехитривший и теперь грабящий Его. Но как точно рассчитал он момент своего появления!
Огромные, пронзительно черные глаза Отца неотрывно сверлили противника, завораживая и околдовывая, но Андр был слишком замкнут на себя, чтобы его это беспокоило.
«Не обижайте дядю, малыши! — задыхаясь, выговорил Андрей. — Скоро ему это надоест».
И почти сразу Отец отступил, опустив клинки.
— Ты нравишься мне, солдат, — ровным, без одышки, голосом сказал он. — Но твое время истекло!
Его глаза вспыхнули нестерпимо ярким светом, залив тело Андра обжигающей болью. Покачнувшись, Андр сделал шаг назад, закрываясь руками, но боль захлестывала его волнами, и каждая следующая была выше предыдущей.
«Теряю контроль», — выдавил Андр, продолжая пятиться. — Помоги же!..'
Боль схлынула, словно устремившись в невидимые шлюзы, оставив Андра легким и воздушным. Зато божественные черты Отца исказила судорога.
«Чему удивляешься? — мрачно спросил Андрей. — Помнишь пушку Ингра? Тот же эффект».
«Что с Отцом?» — нетерпеливо спросил Андр.
«Я замкнул твои рецепторы на его нервные центры, — ответил Андрей злорадно. — Пусть подавится!»
Андр прыгнул вперед, но его блестящий выпад сковал двойник.
«Ты что?!.. — рыкнул Андр. — Это шанс!»
