королевстве и зажить в заслуженном покое и довольстве не хуже Рикульфа из Гитардов. Вот тут, пожалуй, к месту будет жениться. Пора обзавестись наследником гуярских кровей, сколько же можно суранских шлюх тискать.
– А щенок согласится?
– Видишь горданца, который сидит рядом с Осеем? Это и есть Эшер сын Магасара. Очень красноречивый человек, способный драного кота продать за цену пушного зверя.
– А много шансов у Осея одержать победу?
– Пусть достойный Осей сам о себе хлопочет, – отозвался с кривой усмешкой Рикульф. – У него сейчас войско без малого двадцать тысяч. Надо полагать, к нему присоединятся и амберузы, и бродячие арвераги, и вогены, и хазы, и разный прочий сброд.
Почтенный Морвед сразу смекнул, что Рикульф уже положил глаз на земли вогенов и хазов, иначе зачем бы он их так старательно спроваживал за пределы Сурана. Неплохо бы и Морведу подсуетиться в отношении амберузов, а для верности пригласить того же Гилроя, вдвоем действовать сподручнее. Как-никак, а они с королем Эборакии почти что родственники.
Волку нравилась девушка, с которой он танцевал. Говорили, что она невеста этого толстого болвана, короля Кимбелинии Морведа. Как утверждал в таких случаях Зуб, он же владетель Брандомский, самое страшное преступление в мире, это использование девушки не по назначению, в качестве разменной монеты в большой игре. Волк был согласен с Зубом. Зачем, скажите на милость, такой красивой девушке, как Урсула, толстый Морвед.
– Ты всегда такой мрачный, достойный Гаук?
– Только когда моя партнерша посматривает на другого.
– Этот другой, к твоему сведению, достойный Гаук, мой жених.
– Именно поэтому я такой мрачный.
Урсула засмеялась, и на ее розовых щечках появились ямочки. Зубы у прекрасной гуярки были белы как сахар, а в зеленых глазах то и дело вспыхивали веселые искорки. И в эти мгновения Волка обдавало жаром.
– Так ты поэт, достойный Гаук?
– Нет, я торговец, – улыбнулся Волк. – Прицениваюсь к товару, прежде чем предложить хорошую цену.
– Не люблю торговцев, – презрительно скривила губы Урсула. – Ты меня разочаровал, достойный Гаук.
– Ты сторонница разбоя?
– Только когда речь идет о любви.
– А как же брак с Морведом?
– Речь не о браке, достойный Гаук, речь о любви. Брак это всегда сделка.
Прекрасная Урсула упорхнула на противоположный конец зала, а Волк застыл в растерянности.
– Может, украдем девушку, а то достанется дураку Морведу, – оскалил зубы подошедший Леденец.
– Иди, танцуй, – посоветовал ему Волк, – а то у тебя вид бледный от долгого сидения за столом.
Леденец засмеялся и направился к девушкам. То ли меченый повел себя слишком напористо, то ли переступил дорогу молодому гуяру, но только между ними завязалась резкая перепалка, привлекшая внимание и танцующих, и сидящих за столом. Гуяр отпрыгнул в сторону и обнажил меч. Леденец, скрестив руки на груди, презрительно улыбался.
– Проучи купчишку, Эгберт, докажи, что арвераги не разучились держать меч в руках.
Кричал раскрасневшийся от вина Осей. Эгберт из Арверагов был его человеком.
– Негоже, достойный Эгберт нападать на безоружного, – заметил пожилой гуяр, сидевший неподалеку от Осея.
– Так, может, ты одолжишь свой меч купчишке, достойный Вельт из Вогенов, – насмешливо бросил ему Осей. – Торгаши часто нас обворовывают, хотелось бы увидеть, как они дерутся.
Достойный Вельт не заставил просить себя дважды, он вытащил из ножен меч и бросил его Леденцу. Благородный жест вождя явно пришелся по душе всем пожилым гуярам.
– Браво, достойный Вельт! – крикнул Морвед, выражая общее мнение. – Так поступают истинные гуяры. Мало чести, убить безоружного. Жаль, что наша молодежь утопила в пьянстве и разбоях остатки совести.
Слова Морведа вызвали гул одобрения пожилых гуяров, и ропот неудовольствия молодых.
– Не убивай его, – шепнул Леденцу подошедший Волк, – он арвераг, родственник Артура.
– Эгберт, – крикнул Осей, – покажи старикам, что мы кое-чего стоим.
Но Эгберт не нуждался в понукании. Напал он стремительно, направив меч в грудь противника. Леденец неожиданно легко ушел от выпада. Эгберт, не встретив ожидаемого противодействия, поскользнулся на блистающем полу и упал на одно колено.
– Что я говорил, – не удержался от реплики почтенный Морвед, – гуяр уже не способен справиться с суранским купчишкой. До чего мы дожили, достойные.
Лицо Осея пошло пятнами, сжатая в кулак рука с силой опустилась на стол, опрокинув несколько хрустальных кубков. Старики осуждающе покачали головами: совсем распустилась гуярская молодежь.
Красный от ярости Эгберт вскочил на ноги, гримаса исказила черты его красивого лица. На этот раз он целил в голову противника, но вновь промахнулся. Леденец мягко скользил по мраморному полу, словно танцевал неизвестный гуярам танец, заставляя арверага раз за разом рубить пустоту.
– Хорош, – заметил вслух Морвед, имея в виду Леденца. – Как зовут твоего сына, достойный Эшер?
– Моего сына зовут Хоканом, почтенный король Морвед, – вежливо улыбнулся Тах соседу. – По-моему, его соперник, достойный Эгберт, слишком горячится.
– Драться нужно с холодной головой, – подтвердил Вельт из Вогенов. – А суранец редкостный боец.
– Спокойнее, Эгберт, – крикнул Осей. – Он играет с тобой как кошка с мышью.
Эгберт, похоже, справился с душившей его яростью, во всяком случае, движения арверага стали более экономными и точными. Несколько раз его гибкий соперник вынужден был прибегать к мечу, чтобы отразить сыпавшиеся со всех сторон удары. Однако к удивлению многих сидевших за столом, суранец не пытался убить гуяра.
– Твой брат боится крови?
Волк обернулся и встретил насмешливый взгляд Урсулы:
– Мой брат боится испугать гуярских девушек.
– Очень любезный кавалер, – кивнула головой Урсула, – но гуярки привыкли к виду крови.
– Даже если это кровь соплеменника?
– Эгберт всего лишь арвераг, – Урсула презрительно скривила губы. – Никто не станет его жалеть.
– Я пожалею, – холодно отозвался Волк и отвернулся от растерявшейся девушки.
Леденец вдруг присел, спасаясь от летящего в голову клинка, а потом распрямился как пружина, нанеся при этом проскочившему вперед противнику удар по затылку. И хотя удар был нанесен рукоятью меча, Эгберт на ногах не устоял и рухнул лицом вниз.
– Никогда ничего подобного не видел, – заметил не слишком обрадованный победой чужака Морвед. – Но драка была честной, надо признать.
– Всякое бывает, – заметил Вельт из Вогенов, принимая из рук Леденца меч. – Помню, лет двадцать пять назад сам Родрик из Октов потерпел поражение на поединке от како-то лэндца. Надо сказать, что среди северян раньше попадались изрядные рубаки.
Слова Вельта вызвали целую бурю воспоминаний у сидевших за столом старейшин. Какая была битва у Кольбурга! А у Расвальгского брода! Сколько гуяров сложили головы, так и не испив воды из чужой реки.
– За гуярское мужество, – поднял кубок достойный Эшер сын Магасара.
Что значит воспитанный человек – угодил всем. Приятно, когда твое мужество ценят сородичи, но еще приятнее когда его высоко оценивает чужак.
– За мужество наших врагов, – поднял во второй раз свой кубок Вельт из Вогенов. – Пусть земля будет им пухом.
– Пусть наши сыновья будут достойны своих отцов, – произнес почтенный Рикульф третий тост, который тоже был встречен с одобрением, хотя и с некоторой долей скепсиса.
Достойный Осей принял вызов. Во всяком случае, когда он поднялся с кубком в руке, умолкли даже самые завзятые говоруны.
– Не буду произносить длинных речей, ибо доблесть гуяра не в словах, а в делах. Мы докажем нашим отцам, что в наших жилах течет все та же горячая кровь. За новый поход, гуяры! За поход в сказочную страну Хун. И пусть кровь наших врагов льется столь же обильно, как вино за этим столом.
– Браво, Осей! – неожиданно для всех воскликнул почтенный Морвед. – Так юнцы становятся мужчинами.
Боевой клич гуяров стал ответом и Осею, и Морведу. Кричали дружно и старые, и молодые. Поход в страну Хун, казавшийся еще вчера нереальным, сразу же стал для всех делом решенным. Гуяры слов на ветер не бросают. Участвовать в походе пожелали многие. Хвастливые речи, обильно сдобренные аквилонским, зазвучали со всех сторон. В качестве вождей нового похода называли и Рикульфа из Гитардов, и Морведа из Кимбелинов, и Гилроя из Эбораков и даже старого Вельта из Вогенов.
– Я предлагаю в императоры достойного Осея, – поднялся со своего места Рикульф. – Погоня за славой, это удел молодых.
Предложенная кандидатура вызвала замешательство среди собравшихся. Конечно Осей сын Вортимера принадлежит к хорошему гуярскому роду, но уж слишком он самоуверен и криклив, а императором должен быть человек с холодной головой. Но неожиданно для многих почтенного Рикульфа поддержал король Кимбелинии Морвед.
– Достойный Осей мой родич, и кому как ни мне оценивать его качества, и хорошие, и дурные. Почтенный Рикульф прав – пусть проявят себя молодые, не век же им киснуть в Суранских степях. За императора Осея из Кимбелинов и его удачу!
И Морвед действительно осушил кубок за воинскую удачу своего врага, проявив тем самым редкостное благородство. Впрочем, одно дело, гуярские свары между собой и совсем другое, поход против общего врага. Почтенный Морвед показал себя истинным гуяром, отбросив личные обиды ради славы гуярских кланов. Решено было, обратиться к аквилонцам за финансовой помощью. Золото вернется к ним с торицей после удачного похода. Почтенный Рикульф обнадежил собравшихся, что аквилонцы весьма благосклонно отнеслись к этой идее. Вот тебе раз! Почтенный король Эборакии Гилрой переглянулся с Вельтом из Вогенов. А многие спьяну посчитали, что затея с походом в страну Хун родилась прямо здесь, за столом. Хитер почтенный Рикульф, ох хитер!
