грустно вздохнул и умолк. Воцарилась полная тишина, неправильная, непонятная, страшная. Луиза не сразу поняла, что затих ручей.
- Эйвон, - шепнула женщина, не позволяя себе заорать от запоздалого ужаса, - что-то с родником. Он… Он исчез!
Глава 5. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
1
Карваль объявился уже за полдень. Судя по забрызганным штанам и красным глазам, маленький генерал по дороге спал не больше маршала, но держался бодро. Что он знал о ночном переполохе и знал ли вообще, по лицу было не понять.
- Докладывайте, - велел Альдо, - мы слушаем.
- Ваше величество, - оттарабанил южанин, - вверенные мне люди проверили все места, где видели кэналлийцев и Давенпорта. Увы, нам не удалось напасть на след. Единственный человек в кэналлийском платье, появлявшийся в окрестностях, по описанию похож на исчезнувшего камердинера герцога Окделла.
- Это больше не имеет значения. - Сюзерен отложил драгоценный жезл. - Заговор разоблачил сам себя. Сожалею, генерал, но, судя по всему, вы гонялись за переодетыми людьми Придда. Их целью было выманить вас из Раканы.
- Я выполнял приказ вашего величества, - набычился Никола, - но мы и впрямь были нужней здесь.
- Мы это знаем, - не стал спорить сюзерен. - Вы - отменный генерал, Карваль, а это наказуемо. С сегодняшнего дня мы упраздняем должности цивильного и военного комендантов. Будет просто комендант Раканы, и им станете вы. В вашем ведении останется поддержание порядка в городе, а поиском преступников займется Особая канцелярия.
Комендант Раканы, начальник Особой канцелярии и гимнет-капитаны будут подчинены лично нам. Каждое утро вы будете являться к нам за приказами и каждый вечер отчитываться. Вы поняли?
- Да, государь.
- Мы никоим образом не посягаем на вашу преданность нашему Первому маршалу, но с сегодняшнего дня вы ему не подчиняетесь. Вашим первым делом будет обеспечение совместно с Тристрамом внешней охраны Нохи. Приступайте немедленно.
- Да, ваше величество.
- После этого можете отдыхать до утра. Мы помним, что вы провели бессонную ночь. Эпинэ, вы тоже свободны, ждем вас после обеда. Если вы понадобитесь раньше, мы пришлем курьера. Разумеется, о вашем отъезде в На-дор до возвращения герцога Окделла не может быть и речи.
- Пусть курьер меня ищет в особняке Капуль-Гизайлей, - вздохнул Иноходец. - Я выпил слишком много шадди, чтобы уснуть.
- Постарайтесь, чтобы вас там не убили, - пошутил сюзерен. - Вы нам нужны. Карваль, проследите, чтобы к нам доставили Салигана и Штанцлера, и отправляйтесь к Тристраму.
- Да, ваше величество.
Аудиенция была окончена. Эпинэ поднялся и вышел, задрав подбородок, как и положено Первому маршалу. В приемной толкались придворные, что-то вещал расцветший по случаю неудачи Кортнея Кракл, тонко улыбался Вускерд, подпирал стену Рокслей.
- Никола, - Эпинэ ускорил шаг, чтобы не увязнуть в приветствиях, - вы многое пропустили.
- Да, монсеньор, - маленький южанин упрямо оставался вассалом Эпинэ, - про Придда мы узнали на обратном пути. Я решил осмотреть место нападения и трупы погибших. Правда, пришлось сделать крюк…
- И как я не догадался, что без вас не обойдется? - не удержался Робер. - Ну и как, нашли что- нибудь?
- Нокса, без сомнения, задушили цепью, и весьма ловко, но это не все. На правом запястье покойника осталась неровная отметина. Больше всего это похоже на след узловатой веревки. Полковника сначала обезоружили, а потом прикончили.
2
Темно-красные камни на золотом атласе, словно ягоды в осеннем саду… Синяки сойдут, кровь остановится, боль станет привычной, а вишневое ожерелье останется памятью начала начал. Любимый увидит его и все поймет. Мэллит погладила согретые ее теплом шарики и вышла из комнаты.
- Госпова бавонесса, - толстая Мэтьюс отскочила от стола, ее губы блестели, а за щеками таились сласти, - госпова бавонесса желает куфать?
- Госпожа баронесса желает видеть его величество, - твердо сказала Мэллит. - Укажите дорогу.
- Но… - Мягкая шея суетливо дернулась. - Госпожа баронесса… Его величество занят. Он может разгневаться…
Любимый будет гневаться, услышав слова любви? О нет! Он гневался ночью, когда ничтожная не нашла в себе сил улыбнуться и сказать о своем счастье и своей верности.
- Гнев государя и одобрение его падут на приказавшую, - успокоила гоганни ту, чья дочь недавно дала жизнь сыну. - Где он?
- Сейчас, сударыня. - Розовая Людовина смотрела грязными глазами, и Мэллит вспомнила хозяина таверны, где первородный ожидал недостойную. Там их губы произнесли то, что сердца знали всегда, там на пол упали золотые розы, и как же их бьшо много! Мэллит не жалела об оставшихся в доме отца ценностях, но присланные любимым цветы… Как же она плакала, оставляя их умирать.
- Госпожа баронесса, - зубы Людовины были белыми, а волосы желтыми, ее называли красивой, - его величество должен быть в Гербовом кабинете. Вас сопроводить?
- До дверей. - Гоганни вовремя вспомнила, что воспитанница царственной не может идти одна.
Сударыня, - на лице Мэтьюс были страх и сомнение, - надо послать гимнета. Он доложит, что вы просите аудиенции.
- Нет, - улыбнулась Мэллит, и они с Людовиной по шли меж белых и золотых статуй и подобных им воинов, и было воинов больше, чем обычно.
- Сударыня, - шепнула Людовина, - соизвольте взглянуть направо. - Гоганни повернулась и увидела любимого в белых одеждах и на белом коне. Ветер развевал полные солнца волосы и золотой плащ, а в небе распластал крылья дарующий Силу Зверь.
- Как прекрасен его величество на новом портрете, - сказала Людовина, пробуждая Мэллит от солнечных снов.
- Да, - ответила гоганни, гордясь и печалясь. Мастер, изобразив государя, был правдив и честен -
