застыла у серого окна: нынешнее утро было не чета вчерашнему. - Только и у нас с подкрепленьем не густо. За зиму из новобранцев вояк не сделаешь. Хорошо хоть Рафиано и Валмон оружием и фуражом помогут. Нет, мы удержимся… Должны удержаться. Вопрос - какой ценой.
- Это зависит от Бруно, - признал Ариго и тут же поправился: - Вернее, от него и кесаря.
- А кесарь зависит от эйнрехтского гусятника. - Регент, словно забыв о собеседнике, любовался метелью, когда-то Жермона это обижало. Герцоги редко думают, что их привычки обижают капитанов и даже полковников, а капитаны и полковники так ранимы… Особенно с позором изгнанные из дома. Спасибо Людвигу, рассказал о привычках тогда еще Первого маршала. В те времена Рудольф еще не сутулился и не хватался за спину.
- Кальдмеер и Фельсенбург, - регент отвернулся от ненастья и побрел к огню, - разбитый адмирал и родич Готфрида… Хотят они отыграться за Хексберг, причем немедленно, или нет?
- Трудно сказать. - Первая встреча, общий то ли разговор, то ли допрос, два ужина и вчерашний день… Молодой дрикс и Арно на солнечном снегу, пленный адмирал и рядом Вальдес с его шутками. Вчера все были словно пьяные, а потом явился Придд.
- Трудно? - передразнил Рудольф. - А ты попробуй. Не Райнштайнера же спрашивать. Бергер, пожалуй, скажет.
Ариго рассеянно подкрутил усы. Говорить о людях за их спинами генерал не то чтобы не любил, но боялся ляпнуть что-то неправильное или, того хуже, несправедливое.
- Фельсенбург вроде бы поладил с Арно, - наконец изрек он. - Адмирал молчит, но не думаю, чтобы он ненавидел того же Вальдеса или фельпца.
- И я не думаю, - зевнул регент. - Кальдмеер сейчас будет здесь. Если он поведет себя, как я надеюсь, я его отпущу. Пускай забирает адъютанта и отправляется выяснять отношения с теми, кто погнал его корабли под пушки Рамона.
- Там еще парочка трусов была, - напомнил Жермон, - удрали с поля боя, или что там у моряков…
- Тем более. - Регент снова принялся мерить шагами кабинет. - Минувшим летом Фридрих выкрутил Готфриду руки. Нужно, чтобы на этот раз взяли верх те, кто поспокойней. Фельсенбурги колебались, но Фридрих перетянул, вот пусть и получат наследника назад… Он им много чего расскажет.
- Если бы не гайифские деньги, - задумчиво пробормотал Жермон, - кесарь мог бы и отступить, но плату Готфрид взял. Не возвращать же.
- А если не брал? - спросил регент то ли Жермона, то ли самого себя. - Мы по привычке видим павлиний хвост и там, где его нет, и там, где и не было. Этот Придд привез много любопытного…
- Не сомневаюсь, - усмехнулся Ариго, - но вы сначала выставили Арно, а потом и нас с Ойгеном.
- Савиньяк узнал однокорытника, Райнштайнер подтвердил кое-что из его истории, а ты расспросил про сестру. - Регент потер поясницу и поморщился. - Остальное вашего присутствия не требовало. По крайней мере, вчера.
2
Тучи, к радости сорвавшегося с цепи ветра, нахально сыпали снегом, так что о разминке во дворе не было и речи. Оставалось найти местечко под крышей, но в фехтовальном зале звенели шпагами какие- то офицеры. Отрабатывать при них вчерашний прием не хотелось ни Руппи, ни талигойскому виконту.
- Они скоро уйдут, - утешил себя и Руппи Савиньяк, - а пока можно и подождать. Вы ведь еще не видели здешний арсенал?
- Нет, - улыбнулся лейтенант его величества кесаря, - показывать врагам арсеналы не принято.
- Смотря какие, - не согласился виконт. - Старая Придда отвоевала свое еще в Двадцатилетнюю, а секреты тех времен перестали быть таковыми уже при Карле Третьем. Хотите взглянуть на трофеи маршала Рене или вам это неприятно?
- В Двадцатилетнюю погибло одиннадцать Фельсен-бургов, - припомнил поучения бабушки Штарквинд Руппи. - Забыть о той войне - значит забыть и о них. По крайней мере, я этого делать не намерен.
- Мне кажется, вы с кем-то спорите, - предположил талигоец, - но я не могу понять с кем. Нам в черную дверь.
С кем? С Бермессером, Хохвенде и прочими ублюдками, зачеркнувшими былые поражения вместе с чужими смертями и чужим мужеством. Фридрих и его приятели желают помнить лишь о победах. Они бы и Хексберг забыли, но не выйдет, потому что Руперт фок Фельсенбург жив и он не забудет и не простит.
- Скажите, - желание рассказать хоть кому-то и о подвиге, и о подлости стало неистовым, - скажите, у вас в Талиге есть мерзавцы?
Глаза виконта вспыхнули. Черные глаза, очень светлые волосы, на левой щеке родинка… В прошлом круге за такое в Эйнрехте жгли.
- Мерзавцы в Талиге есть, - вряд ли виконт из рода Савиньяков осознавал, что похож на демонское отродье, - и один вчера свалился нам на голову. При случае я вам его покажу.
- Буду признателен, - заверил Руппи. - Жаль, не могу отплатить вам тем же. Адмирал Бермессер не из тех, кто сдается в плен. Он предпочитает удирать до начала боя.
- Значит, вам придется избавляться от него без нашей помощи, - сделал вывод Савиньяк. - Вряд ли ему понравятся приемы Вальдеса.
- Мы их еще не усвоили. Мой адмирал не зря сказал, что Вальдесом нужно родиться.
- Зачем? - не понял талигоец. - Мы уже родились нами. Меня это устраивает, а вас?
- Вполне. Я - это я, и я вряд ли сравнюсь в быстроте с Бешеным. Станьте им, если хотите, а я попробую стать бароном.
- Райнштайнером? - Брови виконта поползли вверх. - Он же бергер!
- Но он знает, как остановить Вальдеса. - Если Бер-мессер разминется с палачом, придется замарать о него шпагу. - Разумеется, я не попрошу его об одолжении и постараюсь не сидеть с ним рядом, но я хочу понять, что он делает, а поняв, научиться. И я научусь.
3
Вряд ли Кальдмеер и Райнштайнер получали удовольствие от общества друг друга, но дрикс и бергер вошли вместе. Офицер для особых поручений при особе регента мог думать о спутнике что угодно, на его лице не отражалось ничего.
- Господин Кальдмеер, - Ноймаринен прервал прогулку и опустился в украшенное волками кресло, - прошу вас сесть. Командор Райнштайнер, к вам это тоже относится.
- Благодарю. - Рука адмирала невольно метнулась вниз - придержать несуществующую шпагу - и схватила пустоту. Вот так держишься, держишься и ошибешься…
- Наш разговор не для разглашения. - Рудольф терпеть не мог беседовать сидя, но таким, как Кальдмеер, лучше смотреть в глаза. - Не знаю, сколько лет продлится эта война, но вы меня младше, и заметно, а граф Ариго и барон Райнштайнер несколько младше вас. Они - подходящие свидетели.
Адмирал молчал. Не враждебно, не вызывающе, а спокойно. Так бы, наверное, молчал фок Варзов, окажись он в шкуре дрикса. Рудольф опустил на стол широкую ладонь.
