перед ужином нам не помешают.
Всему есть предел, в том числе и сопротивлению. Так считала милая София, и жизнь подтвердила ее правоту. Граф Ченизу ласково взглянул на изнывающего от неизвестности Окделла и важно кивнул:
- Нам ничто не помешает! - изрек он. - И никто. Мы выпьем за встречу, даже стой над нами палач с раска ленными клещами или сама птице-рыбо-дура…
5
Иноходец в людях разбирался плохо, но бывшего любовника Марианны оценил правильно. Зачем этот щеголь понадобился Ворону, Дик не понимал и еще меньше понимал, как Алва мог ему что-то доверить. Разве что Валме был не совсем тем, кем казался. Щеголь не обязательно дурак, хотя трус всегда подлец.
- Ваше здоровье, граф!
- Благодарю. - Бывший талигоец ловко осушил бокал и засмеялся: - Признаться, я уже слегка пьян. Ко-ко… то есть барон Капуль советовался со мной насчет мансайского. Самое смешное, его не обманули. Кстати, вы пили мансайское?
- Да, - подтвердил Ричард, предпочитая не говорить, а слушать. - В Сакаци!
- Конечно же! Вы же были там с его величеством! - Ченизу тряхнул бараньими локонами, и Дик представил, как вокруг графа прыгают куаферы со щипцами. Зрелище было уморительным, хотя от отсутствия завитушек посол бы только выиграл. С трудом сдерживая смех, юноша подтвердил:
- Да, я встретился с его величеством именно в Сакаци!
- Вам повезло! - Посол ловко наполнил оба бокала. - А вот я веду себя непозволительно! Как дипломат, я просто обязан поднять тост за его величество, тем более я был удостоен аудиенции! Вы слышите, как гордо это звучит: «удостоен аудиенции»? Насколько все же приятнее быть дипломатом, чем военным!
- Здоровье его величества Альдо! - Ричард, как и положено, выпил стоя. Валме-Ченизу тоже поднялся. Портной, без сомнения, сделал все, что в его силах, но полностью скрыть такой живот мог разве что клирик. Неудивительно, что виконт предпочел Ургот обществу Ворона. - Государь дорожит союзом с Урготом, - быстро произнес юноша, опасаясь, как бы собеседник не проследил за его взглядом.
- Я писал об этом моему герцогу и ее высочеству Елене. - Посол многозначительно улыбнулся. - Надеюсь, урготская ласточка скоро увидит орла.
Завитый навозник не знал, что вынудило сюзерена просить руки купчихи. Дикон знал и причину, и цену. Альдо приносил свое счастье в жертву будущей анаксии.
- Предлагаю тост за ее высочество Елену Урготскую, - твердо сказал Ричард, отгоняя видение браслета со Зверем на пухленькой кукольной ручке.
- Здоровье ее высочества! - охотно откликнулся Вал-ме, вертя головой в поисках не замедлившего появиться лакея. - Подайте нам пирожных. Лучше всего сливочных… Сладкое напоминает о детстве. Вы не находите?
- Нет, - Ричард невольно покосился на брюшко собеседника, - я никогда не любил сладкого. И потом, не следует портить послевкусие.
- Кто сказал, что взбитые сливки его испортят? - Валме выглядел возмущенным, и Дику стало весело: щеголь и впрямь был забавным, хотя и не таким, как барон Капуль.
- Кэналлийское заедают сластями лишь дамы и, - Дикон не удержался и подмигнул собеседнику, - дипломаты.
- А вы - шутник! - Граф Ченизу добродушно усмехнулся. - Но я вас понимаю. Вы набрались этой ереси у Алвы. Он и меня пытался совратить, но я не склонен менять взгляды, кто бы на меня не давил. Итак, мой друг, вы упорствуете в желании пить натощак, а ведь это вредно для желудка! К тому же можно опьянеть!
Теперь Валме напоминал Наля, или все толстяки такие?
- Военные, сударь, умеют пить. Не беспокойтесь обо мне, я знаю, когда остановиться.
- Это вызывает уважение! - тряхнул головой Валме. - Я просто обязан выпить за вас и ваши принципы. Они потрясают, но, может, вы возьмете пирожное?
Унизанная перстнями рука бережно взяла разукрашенную кремовыми розочками и цукатами корзиночку. Точно такие же служанка приносила в спальню Марианны. Пирожные были восхитительны, но слово следует держать, тем более скоро подадут ужин. Дик покачал головой:
- Военные, в отличие от дипломатов, должны помещаться в мундир и не утомлять сверх меры коней.
- Вы меня убили, - понизил голос виконт, - что ж, каждому - свое. Я не рожден для маршей, ретирад, атак и прочих глупостей, но я погнался за славой и был наказан… Вы не представляете, через что мне пришлось пройти!
- Отчего же, - запротестовал Ричард, - я прекрасно понимаю. Вам пришлось обходиться без куаферов и лакеев, затемно вставать, исполнять приказы, может быть, даже стрелять. Ничего не поделать, сударь, это война!
- Отвратительная вещь! - Валме уморительно наморщил нос. - Отвратительнейшая! Ее выдумали те, кто не умеет радоваться жизни и не знает, чем еще можно понравиться женщине!
- Есть женщины, которые ценят благородство и верность. - Дик поднял бокал: - Мой тост в их честь!
- Это прекрасно, - бывший любовник Марианны слегка подвинул блюдо с пирожными, - но, может, вы все же измените свое решение? Я понимаю, вы привыкли держать слово, но это такая мелочь…
- Так думали многие предатели, - резко бросил Дик и спохватился: - Вы не понимаете военных, военный никогда не поймет вас, но я пью за ваше здоровье!
- Благодарю! Я был не прав, полагая, что нам не найдется о чем поговорить.
Дикон слегка наклонил голову. Валме был куда приятней, чем казалось вначале, он и впрямь мог разогнать дурное настроение, потому-то Ворон его и взял. И разоткровенничался, как тогда, с гитарой, только говорил не о Штанцлере и старых песнях, а о чем-то по-настоящему страшном.
- Ну вот, - виконт досадливо махнул рукой и едва не опрокинул пирожные, - стоило мне обрадоваться, как вы тут же замолчали. Это нехорошо.
- Прошу меня простить, - вино приятно горчило, из музыкального салона доносились звуки флейты, предвещая появление барона с его любимицами. На укрывшихся в алькове собеседников не смотрел никто, кроме лакея, и Ричард решился:
- Сударь, я, как и вы, ушел от Ворона. Герцог - опасный человек, вам повезло, что он в Нохе.
- Да, это успокаивает, - кивнул Валме. - Пусть Алва сидит там, где ему нравится, но он дурак… Только дурак прячет то, что другой бы на его месте… Вам налить?
- Налейте! - Святой Алан, неужели он об исповеди Эрнани?! - Но я вас не понял… Что вы хотите сказать?
- Ни-че-го! - Собеседник значительно поднял палец. Он был пьян, но Ричарда это устраивало. - Дипломаты не говорят… Дипломаты намекают… Хотите, я вам намекну? Ее высочество желает стать ее величеством, а мне нравится быть послом, и я люблю Олларию, как бы ее ни обозвали… Зачем рубить сук, на котором сидишь? А теперь ваше здоровье, Ричард!… Я ведь могу вас так называть? Не скрою, вы мне нравитесь, у вас замечательное лицо… Оно вызываете доверие!
