Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)

конце концов разобрал.

– Не смотри на меня! – повторял он. – Смотри в сторону.

По-видимому, поэтому он и тряс меня; когда я отводил взгляд чуть в сторону, то видел его обычное лицо, но стоило вглядеться чуть пристальней, как оно начинало светиться и мерцать.

– Не смотри на меня! – строго приказал дон Хуан.

Я отвел взгляд и уставился в землю.

– Не задерживай взгляд ни на чем, – велел дон Хуан и отступил в сторону, чтобы мне легче было идти. Я не ощущал своих шагов и вообще не понимал, как иду, но тем не менее вскоре мы оказались на заднем дворе, у канавы.

– Теперь гляди на воду, – приказал дон Хуан.

Я никак не мог сосредоточиться – отвлекало движение воды. Дон Хуан в шутливом тоне призывал меня развивать «силу взгляда». Я взглянул на его лицо: оно уже не светилось. По всему телу у меня пошел зуд: так покалывает рука или нога, когда отлежишь ее во сне. Дон Хуан толкнул меня, и я полетел в воду. Но он держал меня за руку и, когда я оказался в канаве, вытащил обратно.

Не скоро пришел я в себя. После возвращения в дом я попросил дона Хуана объяснить, что со мной было. Переодеваясь в сухую одежду, возбужденно говорил о виденном, но дон Хуан прервал меня словами, что ничего особенного не произошло.

– Эка невидаль! – усмехнулся он. – Свечение увидел!

Я стал расспрашивать, но он поднялся и сказал, что ему надо уйти. Было около пяти вечера.

Назавтра я опять попытался заговорить о происшедшем. Я спросил:

– Дон Хуан, кажется, я видел?

Дон Хуан загадочно улыбнулся. Я добивался ответа. Наконец он сказал:

– Видение похоже на это. Ты смотрел на мое лицо, и оно светилось, но все-таки это было лицо. Дымок иногда так действует.

– Но что же такое видение?!

– Когда видишь, все вокруг становится незнакомым. Все оказывается новым, происходит впервые, весь мир становится невероятным.

– Почему?

– Исчезает все знакомое. На что ни глянь – все исчезает. Вчера ты не видел. Ты смотрел на мое лицо и заметил, что оно светится. Я не испугал тебя, как страж, я был приятен тебе и интересен. Но по-настоящему ты не видел, ибо я не обратился в ничто. Впрочем, ты неплохо поработал, ты сделал первый шаг к видению. Единственной ошибкой было то, что ты на мне сосредоточился. Я стал таким же препятствием, что и страж; в обоих случаях ты спасовал – и не видел.

– Неужели вещи в самом деле исчезают?

– Они не исчезают, то есть не пропадают, если ты это имеешь в виду. Просто становятся ничем, продолжая вместе с тем существовать.

– Разве такое возможно?

– Карлос, что за дурацкая привычка болтать! – строго воскликнул дон Хуан. – Или я неправильно понял твою клятву? Похоже, что ты поклялся никогда не закрывать рта!

Судя по голосу, он был очень серьезен, но тут же рассмеялся. Я объяснил, что, когда молчу, мне становится не по себе.

– Пойдем-ка прогуляемся, – предложил дон Хуан. Мы отправились к каньону в часе ходьбы от дома.

После короткой передышки дон Хуан двинулся через густые заросли к высохшему роднику. Теперь на этом месте была лишь ложбинка.

– Сядь сюда, – сказал он. Я сел и спросил:

– А ты?

Он присмотрел себе место на каменистом склоне, метрах в пятнадцати, и сказал, что будет наблюдать за мной. Велел подсунуть под себя левую ногу, а правую согнуть, выставив колено вверх. Правой рукой, согнутой в кулак, упереться в землю, левую положить на грудь. Сидеть расслабившись и смотреть на него.

Дон Хуан достал из сумки какой-то белый шнурок с петлей на конце, набросил петлю себе на шею, а конец сильно оттянул левой рукой. Он тронул шнурок правой рукой – раздался глухой ноющий звук. Сказал, что будет играть на струне. Если я увижу, что ко мне кто-то приближается, нужно немедленно выкрикнуть заветное слово.

Я спросил, кто именно может появиться; но дон Хуан велел молчать. Прежде чем взяться за шнурок, он предупредил еще об одном. Если я увижу что-нибудь угрожающее, я должен принять боевую позу, которой он обучил меня несколько лет назад. Следовало, пританцовывая, бить о землю носком левой ноги и шлепать рукой по правому бедру. Боевая поза была одним из приемов защиты, который колдун применяет в случае крайней опасности.

На мгновение мне стало страшно. Я хотел спросить, зачем мы сюда пришли, но не успел раскрыть рта, как дон Хуан дернул шнурок. Он щипнул несколько раз, с интервалами секунд в двадцать, с каждым разом натягивая шнурок сильнее. От натуги у него дрожали руки и шея. Звук становился все чище. Дергая струну, дон Хуан издавал какой-то необычный крик, который сливался со звуком струны и усиливал его.

Ничего особенного не произошло, но, наблюдая за движениями дона Хуана и слушая звуки, я постепенно впал в транс.

Дон Хуан ослабил натяжение шнурка и посмотрел на меня. До этого он стоял ко мне спиной, повернувшись, как и я, лицом на юго-восток.

– Не смотри на меня, когда я играю, – сказал он, – но глаза ни в коем случае не закрывай. Смотри на землю перед собой и слушай.

Он дернул за шнурок. Я смотрел на землю, сосредоточенно вслушиваясь. В жизни не слышал ничего подобного! Мне стало страшно. Жуткое гудение зат полнило узкий каньон, отражаясь от каменистых склонов. Звук струны становился все выше. Эхо затихло, непонятным образом собравшись в одной точке, к юго-востоку от меня.

Дон Хуан постепенно ослабил натяжение шнурка; наконец раздался последний глухой звук. Он убрал шнурок в сумку, подошел ко мне и помог встать. Мышцы рук и ног у меня окаменели; я весь покрылся потом.

Дон Хуан повел меня прочь. Я попытался что-то сказать, но он зажал мне рот рукой. Мы выбрались из каньона окольным путем и молча пошли к дому. Вернулись, когда стемнело. Я опять попытался заговорить, но дон Хуан снова зажал мне рот.

Мы не ужинали, даже не зажигали лампу. Дон Хуан бросил на пол мою циновку и кивком указал на нее. Я послушно лег и заснул.

– Я тебе нашел дело, – сказал дон Хуан, едва я проснулся. – Начнешь сегодня; времени, сам знаешь, мало.

Поколебавшись, я спросил:

– Что ты со мной вчера делал? Дон Хуан рассмеялся:

– Знакомил с духом родника. Его можно вызывать после того, как родник высохнет, а сам он удалится в горы. Вчера я пробудил его от спячки. Но он че рассердился и указал, какая сторона тебе благоприятна. Оттуда слышался его голос.

Дон Хуан указал на юго-восток.

– А что это за шнурок?

– Манок для духа.

– Можно взглянуть?

– Нет, я сделаю тебе другой. А еще лучше, если сделаешь его сам, когда научишься видеть.

– Дон Хуан, из чего он?