— На протоколе подпишешься?
— Давайте. За его подлянку.
— И на очной загрузишь?
— В одни ворота.
— Отлично. Так держать.
Слава быстро записал слова первого студента в протокол и отвел его в камеру. Затем он притащил второго и примерна, как предыдущему товарищу, объяснил Игорьку, что он пал жертвой беспардонного стукачества. Эффект был ещ„ более потрясающ, потому как Славик намекнул на «Тойоту». В ответной речи Игорек рассказал о том, как его коллега вскрыл пару гаражей, пару квартир, обобрал трех пьяных и набил рожу какому-то пацану на дискотеке.
Великолепный показатель. Получалось, что за сегодняшний вечер Волков раскрыл около сорока неочевидных преступлений. Такого, по его сведениям, не удавалось никому. Славик потер руки — ну, теперь он точно попадет в приказ.
Главное — нестандартный подход и никакой шары.
— Ну, что, сидите тут и не знаете, что в Москве «Сни-керс» дешевле? — произнес Кивинов, ввалившись утром следующего дня на сходку оперов у Соловца. — Что у нас плохого?
— Да, в общем, ничего, если не считать, что Каразия чуть не придушил зама начальника РУВД.
— Как так?
— Ну, ты ж знаешь, тот сейчас зачеты принимает по применению оружия. А Эдик весь отпуск в Абхазии у себя воевал. Не только из пистолета стрелял, но и из более веселых штучек. А зам-то наш кто по национальности? Грузин. Представляешь, что там было, когда он Каразию про дальность стрельбы спросил? Маленький конфуз. В общем, зам на больничном, а Эдик рапорт пишет. Межнациональные разборки на уровне РУВД.
— В общем-то, не смешно.
— В общем-то, да.
После сходки Кивинов зашел к Петрову.
— Мишель, собирайся, поехали. Я в Москве на станции телефончик пробил, с которого наш покойник домой звонил. Наверно, хата, где он жил. Надо бы навестить. По пути заскочим в прокуратуру, возьмем постановление на обыск, если дадут.
В прокуратуре опера нашли следователя с дворянской фамилией Оболонский, который ведал делом об этом убийстве. Следователь довольно прохладно выслушал просьбу дать постановление на обыск. Какие основания? А вдруг человек просто комнату сдает? Поэтому, ребята, хоть я вас и уважаю и даже люблю, но, пардон, не могу. Единственной полезной информацией, которую узнали Петров и Кивинов в прокуратуре, оказалось то, что в голове Шабанова нашли еще одну пулю, тоже калибра 7,62 мм. Вероятно, контрольный выстрел, чтобы наверняка. Обе пули для точного установления оружия, а также проверки на аналогичные варианты по стране, Оболонский направил в Москву, в пулегильзотеку. Если повезет, ответ придет на днях, а не повезет — через полгода.
В итоге наши герои поехали в квартиру с пустыми руками, в смысле без постановления. В принципе, ничего страшного в этом не было — не впервой. Квартира находилась в другом районе в доме- хрущевке на четвертом этаже. Когда опера подошли к двери, та оказалась опечатанной белыми полосками со штампами дежурной части местного отделения. Кивинов уловил характерный запах гари. Внизу на дверях виднелись черные следы копоти.
— ‚ мо„, это что, пожар, что ли? — спросил Миша.
Кивинов спустился на площадку, открыл фрамуги и, высунувшись, посмотрел на окна квартиры. Из двух ближайших окон высунулись вверх и вниз черные языки копоти,
— Точно. Пожар тут был.
Миша позвонил соседям. Дверь открылась почти сразу. Из квартиры выглянула полная женщина с ребенком,
— Мы из милиции. Не боитесь двери открывать незнакомым?
— А у меня брать нечего.
— Все равно спрашивайте. Мы по поводу соседей. Тут что, пожар был?
— Так была уже милиция. Всех опрашивали.
— Мы не местные.
— Тут пьяница один жил. Кириллов. Пенсионер. Нажрался, наверное, забыл газ выключить — у него такое бывало — и заснул. Короче, рвануло. Кириллов обгорел до костей, царство небесное.
— А когда это было?
— Кажется, седьмого. Да, точно. Я прихожу вечером из магазина, а тут бушует вовсю, пожарных куча. А когда потушили, Филлипыча, ну, Кириллова, на кухне и нашли.
— А почему дверь до сих пор опечатана? Что, никто больше не живет? Квартира-то трехкомнатная.
— Он постояльцам сдавал две комнаты.
— А тогда жил кто-нибудь?
— Ходил какой-то парень. Лет тридцати.
— Не в черной куртке по пояс?
— Да, кажется.
— А он-то не сгорел случайно?
— Нет, я думаю. Филлипыча одного выносили.
— Понятно. Вы не разрешите от вас позвонить?
— Проходите.
Кивинов набрал телефон местного отделения.
— Добрый денек, моя фамилия Кивинов, розыск 85-го. Вы не глянете по КП за 7 сентября? Пожар там есть? Есть? И что по материалу? Отказник за отсутствием события преступления? Ясно. Спасибо. До свидания. — Кивинов повесил трубку. — Пошли, Миша.
ЧАСТЬ II
ГЛАВА 1
— Хо-хо, БОМЖ Иваныч. Ты куда нырнул? Опять на сенокос?
— А, лучше не вспоминать. Повязали за рэкет. Пять суток на Каляева проторчал, от звонка до звонка.
— Да ну? Кого ж ты напрягал?
— Какой-то банк. Точно не помню.
— Ну, ты даешь. Не ожидал, растешь на глазах. Ты как, с оружием наехал или так, на словах?
— С бутылкой «Русской».
Крылов почесал подбородок.
— Василич, дай пожрать.
— Начинается. Тебя что, плохо на нарах кормили? Ах да, ты же у нас гурман. Дофинуа в сухарях, лангет по-швейцарски. Понимаю.
— Чего, чего?
— Лангет. Блюдо такое. Но ты знаешь, что-то мой личный повар приболел, так что с лангетом напряг. Могу устроить полтавскую котлету.
— Да мне все равно. Я летом грибы сырыми жрал. Брюхо луженое. А вот мужик со мной сидел на
