арбалетом, она бы не принесла бы с собой это смертоносное оружие. И Эйзенхарт этого бы не одобрил.
Роланд открыл табачный кисет, достал одну из оберток кукурузного початка, которые дала ему Розалита, подбросил ее и подставил кромку тарелки. Мгновением позже обертка разделилась на две половинки, которые и упали на крыльцо. «Только для развлечения», – Роланд повторил про себя слова Маргарет и едва сдержал улыбку.
– Что это за металл? – спросил он. – Ты знаешь?
Брови Маргарет чуть поднялись, она, похоже, не ожидала такого вопроса, но ответила.
– Из титана, по словам Энди. Тарелки привозят из одного старого заводского здания, на далеком севере, в Калье Сен Че. Там много руин. Сама я в тех краях никогда не была, но слышала много историй. В основном, страшных.
Роланд кивнул.
– И эти тарелки… как они изготавливаются? Их делает Энди?
Она покачала головой.
– Он не может или не хочет. Точно сказать не могу. Их изготавливают женщины Кальи Сен Че, а потом рассылают по всем Кальям. До Кальи Дивайн на дальнем юге.
– Их изготовляют женщины, – повторил Роланд. – Женщины.
– Где-то есть машина, которая их изготавливает, вот и все, – вмешался Эйзенхарт. Роланда позабавил его тон, в котором слышалась обида. – А от женщин требуется лишь нажимать на кнопку.
Маргарет с улыбкой смотрела на него, не произнося ни слова. Может, она и не знала, как изготавливаются тарелки, но ей было доподлинно известно, что необходимо для сохранения мира в семье.
– Значит, Сестры есть в каждом городке Дуги, с севера до юга, – уточнил Роланд. – И все они могут бросать тарелки.
– Ага… от Кальи Сен Че на севере до Кальи Дивайн на юге. Дальше – не знаю. Мы любим помогать людям и любим поболтать. Раз в месяц мы бросаем тарелки, в память о том, как леди Ориса отомстила Серому Дику, но лишь у некоторых получается.
– У тебя получается, сэй?
Она молчала, кусая нижнюю губу.
– Покажи ему, – рыкнул Эйзенхарт. – Покажи ему и покончим с этим.
Они спустились с крыльца, жена ранчера первой, Эйзенхарт – за ней, Роланд последним. Позади них открылась и закрылась дверь кухни.
– Славные боги, миссас Эйзенхарт собирается бросать тарелку! – радостно воскликнул Бенни Слайтман. – Джейк! Ты не поверишь своим глазам!
– Отошли их в дом, Воун, – Маргарет глянула на мужа. – Незачем им это видеть.
– Нет, пусть смотрят, – возразил Эйзенхарт. – Мальчикам не повредит, если они увидят, что может женщина.
– Отошлем их в дом, Роланд, да? – теперь она повернулась к стрелку, раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и очень хорошенькая. Роланду показалось, что теперь она выглядит на добрых десять лет моложе, в сравнении с той Маргарет, что вышла из дома с орисой под фартуком, но он задался вопросом, а удастся ли ей точно бросить тарелку в таком состоянии. Ему очень хотелось это увидеть, потому что удар из засады – грубая работа, и волнение ни в коем случае не должно мешать быстроте и точности.
– Я согласен с твоим мужем, – ответил он. – И позволил бы им остаться.
– Пусть будет по-вашему, – вроде бы с неохотой согласилась Маргарет, но Роланд видел, что она довольна, что ей нужны зрители. И надежда все крепла. Роланд подумал, что у жены ранчера, среднего возраста, миниатюрной, с маленькой грудью и тронутыми сединой волосами, сердце охотницы. Не стрелка, конечно, но в такой ситуации он бы не отказался получить в свое распоряжение нескольких охотников… нескольких киллеров… без разницы, мужчин или женщин.
Она направилась к амбару. Когда до пугал, охранявших ворота, оставалось пятьдесят ярдов, Роланд коснулся руки Маргарет, остановив ее.
– Нет, – она покачала головой. – Слишком далеко.
– Я видел, как ты бросала тарелку и с большего расстояния, – возразил Эйзенхарн, а когда она бросила на него сердитый взгляд, добавил. – Да, видел.
– Может и видел, только тогда рядом не стоял стрелок из рода Эльда, – фыркнула она, но не сдвинулась с места.
Роланд подошел к амбару, снял с одного из пугал, того, что стояло слева, голову, лыбящуюся тыкву, вошел в амбар, без труда нашел секцию с картофелем, взял картофелину, вышел из амбара, положил на плечи пугала, взамен тыквы. Поскольку размерами пугало не уступало человеку, контраст между головой и туловищем получился разительный. Теперь пугало напоминало карнавального уродца.
– О, Роланд, нет! – закричала Маргарет. – У меня не получится! Я не смогу!
– Я тебе не верю, – стрелок отступил в сторону. – Бросай.
На мгновение подумал, что орису она не бросит. Маргарет огляделась в поисках мужа. Если б Эйзенхарт остался рядом, точно сунула бы тарелку ему в руки, а сама бросилась в дом, не думая, порежется он или нет. Но Воун Эйзенхарт уже отошел к ступенькам крыльца. Мальчишки стояли у него за спиной, Бенни Слайтман улыбался, зато Джейк пристально наблюдал за ней, сдвинув брови, чтобы ничего не упустить.
– Роланд, я…
– Хватит, миссас. О прыжках ты все говорила правильно, но теперь я хочу посмотреть, не расходятся ли у тебя слова с делами. Бросай.
Она отпрянула, глаза широко раскрылись, словно ей отвесили оплеуху. А потом повернулась к пугалу, занесла правую руку над левым плечом. Последние лучи заходящего солнца окрасили тарелку в багрянец. Губы Маргарет превратились в тонкую белую линию. На мгновение мир застыл.
– Риса! – яростно, пронзительно выкрикнула она, и выбросила руку вперед. Пальцы разжались, указательный вытянулся вдоль линии, по которой полетела тарелка. Из всех, кто находился во дворе (в том числе и три ковбоя, которые тоже остановились, чтобы посмотреть, как хозяйка бросает орису), только Роланду хватило остроты глаз, чтобы проследить за полетом тарелки.
«Точный бросок! – радостно подумал он. – Очень точный!»
Тарелка с низким воем летела над утоптанной землей двора. Менее двух секунд потребовалось тарелке для того, чтобы достичь цели. Картофелина развалилась на две половинки, одна упала на землю у правой руки чучела, вторая – у левой. Сама же ориса вонзилась в воротину.
Мальчишки издали восторженный крик. Бенни вскинул руку с раскрытой ладонью, как научил его новый друг, Джейк, звонко хлопнул по ней второй ладонью.
– Отличный бросок, сэй Эйзенхарт! – крикнул Джейк.
– Отличное попадание! Спасибо тебе! – добавил Бенни.
Роланд заметил, как разошлись губы женщины, обнажая зубы, когда она услышала эту искреннюю похвалу, совсем как у лошади, увидевшей змею.
– Мальчики, на вашем месте я бы ушел в дом, – сказал он. На лице Бенни отразилось недоумение. Джейк еще раз взглянул на Маргарет Эйзенхарт и все понял. Ты делаешь, что от тебя следует… а потом до тебя доходит, что ты сделал.
– Пошли, Бен, – бросил он.
– Но…
– Пошли, – он взял своего нового друга за руку и потянул к кухонной двери.
Роланд позволил женщине постоять несколько секунд, чтобы она пришла в себя. На ее щеках еще горели пятна румянца, но в остальном лицо побелело, как молоко. Стрелок подумал, что она изо всех сил старается побороть тошноту.
Подошел к воротине амбара, схватился за сектор орисы с тупой кромкой, потянул на себя. Удивился, сколь большое усилие пришлось приложить, прежде чем тарелка шевельнулась и, наконец, ее удалось вытащить. Он принес тарелку Маргарет, протянул со словами: «Твой инструмент».
