Саутгейте, больше ее не устраивала. Она взрослая женщина, а не маленькая девочка. Ей пришла пора выйти замуж.
– Не за вас! – последовал грозный ответ.
– Ни за кого другого она не пойдет.
Стоукхерст скрипнул зубами:
– Я найду способ вам помешать.
– Чем больше будете вы стараться, тем быстрее ускользнет она из ваших рук.
В потрясенном молчании наблюдал Николай за муками Стоукхерста, зная, что из всех перенесенных Люком страданий этот удар оказался самым тяжким. Князь почти сочувствовал страдающему отцу. Но жизнь полна несправедливостей. Он сам хватил их полной мерой.
– Как я уже сказал, у вас нет выбора, – обыденным тоном повторил он.
– Зачем вы это делаете? – выдавил сквозь стиснутые зубы Стоукхерст. – Собираетесь использовать ее потом в качестве козырной карты в какой-то своей игре? Или мстите мне за прошлое?
Николай коротко рассмеялся и широко раскинул руки, обращенные ладонями к Стоукхерсту.
– Я делаю это по одной простой причине. Я хочу ее. До свидания, Стоукхерст. Пожалуйста, передайте вашей дочери, что я навещу ее через несколько дней.
Не добавив более ни слова, он покинул библиотеку, довольный, что наконец добился своего.
Эмма с Тасей сидели в соседней гостиной на золоченых стульях, обитых гладким розовым дамаском. Тася продолжала пока сохранять спокойствие, но Эмма понимала, что мачеха отчаянно волнуется. Девушка ощущала свою вину в том, что расстроила ее, но ничего не могла с этим поделать. Она выйдет за Николая, и Тасе придется в конце концов смириться и признать, что это наилучший выход.
– …Уверена, что Николай представляется тебе очень романтичной фигурой, – говорила Тася. – Он опытен в обращении с женщинами. Он умеет добиваться их благосклонности, и они рады поверить ему, несмотря на доводы рассудка, убеждающие, что не стоит он их доверия. Николай – опасный человек, Эмма. Ты не знаешь об ужасных вещах, которые он творил, о том, на что он способен…
– Не говори мне ничего, – резко прервала ее Эмма. – Не стоит. Уже слишком поздно менять что бы то ни было, все уже совершилось.
– Что уже?.. – побелела Тася. – О Боже мой, Эмма… – Она запнулась. – Ты позволила ему?.. Ты ведь не?.. Эмма потупилась.
– Это не важно. – Она не стала поднимать глаз, даже услышав, как у Таси перехватило дыхание. – Суть дела в том, что я хочу выйти замуж за Николая. Хочу жить собственной жизнью. Как бы ни сложилась жизнь с ним, она будет лучше той, которую я веду сейчас.
– Не будь так уверена в этом. Ты привыкла жить с людьми, которые тебя любят. Не надо принимать это как должное. Ты права: спала ты с ним или нет, значения не имеет. Мы никогда об этом никому не расскажем. Главное – защитить тебя, поскорее увезти подальше…
– Я никуда не поеду.
– Дай мне сказать, – проговорила Тася с непривычной резкостью, так что Эмма сразу смолкла. – Николай отличается от тех мужчин, которых ты знала до сих пор. Он не задумываясь предаст кого угодно, и тебя в том числе. Все, что он делает, делает только для себя и собственного удовольствия. – Тася крепко сжала руку Эммы. – Николая выслали из России не за измену отечеству. Он хладнокровно убил человека, Эмма. А когда его допрашивали и пытали чуть не до смерти в царских застенках, он, по-моему, окончательно растерял душу. Никто не сможет ему помочь. Есть нечто непоправимое и невосстановимое. Это не в человеческих силах!
Эмма неловко пожала плечами.
– Я знаю о том человеке, которого он убил. Мне все равно, что он сделал в прошлом. Я выйду за него замуж.
В глазах Таси блеснули слезы.
– Пожалуйста, не делай этого. Не отбрасывай всякую надежду на счастье. Ты еще так молода, столько можешь дать…
Эмма вырвала у нее свою руку.
– Не хочу больше это обсуждать. Я приняла решение.
Светлые глаза Таси сверкнули так ярко, что Эмма отпрянула.
– Ты поступаешь так, чтобы наказать Люка? Хочешь отплатить ему за то, что он уберег тебя от Адама? Но кончится тем, что больше всего вреда ты причинишь себе.
Эмма стиснула зубы.
– Папа ошибся насчет Адама.
– А если и так? Ну и что? Ох, Эмма, тебе еще столько надо узнать об умении прощать. Только юные могут быть так уверены в своей правоте, так оскорбляться и горевать, называя родительские ошибки предательством. Что из того, что отец твой ошибся? А ты… можешь ли ты поклясться, что ни разу не обидела его или не причинила ему боли?
– Я никогда не мешала папе любить, кого он хочет. Никогда не отнимала у него единственного человека, который мог бы сделать его поистине счастливым.
– Уходя из-под отцовской опеки, ты делаешь именно это. Если не понимаешь, насколько ты необходима для его счастья, ты вообще ничего в нем не понимаешь.
– Папе нужна только ты, Тася. Все это знают.
Смятение отразилось на лице мачехи.
– Эмма, ты же знаешь, что это не правда! Что, ради всего святого, с тобой случилось? – При виде упрямо молчащей Эммы она глубоко вздохнула и покачала головой. – Мы поговорим об этом позднее. После того как у нас будет время все обдумать.
– Я не изменю своего решения! – вызывающе бросила Эмма, провожая взглядом уходящую Тасю.
Тася вернулась в библиотеку. Николай уже ушел. Муж ее стоял у окна и невидящими глазами смотрел на солнечный день. Почувствовав ее присутствие, Люк произнес голосом, лишенным всяческих эмоций:
– Он сказал, что я не смогу остановить свадьбу, не потеряв ее навсегда. Он прав. Если я не дам своего разрешения, они просто сбегут и все равно поженятся.
– А что, если тебе отослать ее на некоторое время куда-нибудь? – предложила Тася. – Может быть, она побудет у твоей сестры в Шотландии? Или твоя мать увезет ее в заграничное путешествие?
– Николай последует за ней, куда бы я ее ни отправил. Я могу помешать этому браку, лишь убив его… или заперев свою дочь в ее комнате до конца жизни.
– Я буду снова и снова уговаривать Эмму. Может быть, мне каким-то образом удастся заставить ее понять, что за человек Николай на самом деле.
– Попытайся, – безучастно откликнулся он. – Но не думаю, что будет толк.
– Люк… – Она подошла к нему сзади и обвила руками его талию, но он отчужденно напрягся.
– Мне надо побыть одному, – произнес он, отворачиваясь от нее. – Я должен подумать. – Он потряс головой и мучительно простонал:
– Господи, как я подвел мать Эммы! Все, чего Мэри хотела для дочери, – это счастья. А я допустил случиться такому…
– Ты никого не подвел. Ты всегда был самым любящим и щедрым отцом, какого только можно представить. Это не твоя вина. – Тася ласково погладила его по спине. – Эмма родилась своенравной. Она вспыльчива и упряма, но сердце у нее любящее, и она умеет учиться на своих ошибках.
Люк повернулся к ней, синие глаза его сверкали яростным огнем.
– Не на такой, – хрипло прошептал он. – Эта ошибка ее погубит… Но, будь я проклят, я ничего не могу поделать!
Вернувшись в свое поместье, Николай провел день за чтением последних отчетов своего управляющего, а затем устроился коротать вечер за бутылкой ледяной водки. Надев удобный халат серого
