почувствовала отклик собственного тела. Кровь стучала у нее в висках в такт его пульсу. Внезапно она поняла, что хочет, чтобы он так сжимал ее… что жаждет этого уже много дней и ночей.
Она ощутила его губы на своих, жадные, жесткие и сладостные, ощутила крепость его рук, тянувших ее вверх по его телу. Грудь его содрогнулась вздохом облегчения, губы алчно исследовали теплую влажность ее рта. Она почувствовала принесенный с улицы морозный запах его одежды и смесь уютных запахов гостиной: чая, крахмала и полировочного воска. Они сливались в приятной привычной гармонии. Эмма приникла к нему, обвив руками и ногами, чтобы удержать поближе. От возбуждения дыхание ее стало частым и прерывистым. Николай никогда раньше не целовал ее с такой самозабвенностью – не с умелой сексуальностью опыта, а с грубой непосредственностью страсти. Ощущения нарастали быстро и бурно… слишком быстро, и она с испуганным рыданием оторвалась от него.
Николай отпустил ее без борьбы, но продолжал глядеть ей в глаза жаркими золотыми очами.
Эмма с трудом перевела дыхание и обхватила себя руками. Никогда еще не чувствовала она себя такой беззащитной, такой до ужаса ранимой. В этот миг она отбросила всякие планы борьбы с ним, все свои намерения поставить его на место. Она должна держаться от него подальше, если хочет сберечь себя, остаться неуязвимой.
– Не приставай ко мне подобным образом, – дрожащим голосом выговорила она. – Если тебе так сильно нужна женщина, пойди и найди себе любую другую. Я тебя не хочу! Если даже я получила бы от этого удовольствие, то возненавидела бы себя потом.
У нее перехватило горло, и, не в силах больше выдавить ни звука, она стремительно выбежала из гостиной.
Николай решительно отправился вслед за ней. Он хотел узнать в точности, о чем говорила она с Милбэнком и какие чувства испытывала к прежнему поклоннику.
Эмма выскочила из дома и направилась к зверинцу. Ее зеленые юбки мели мерзлую землю, вздувались на ветру.
– Эмма! – рявкнул он, и она яростно сверкнула на него глазами через плечо.
– Поди прочь! Я не хочу с тобой говорить!
– Почему Милбэнк вдруг решил тебя навестить? Чего он хотел?
– Он хочет, чтобы мы оставались друзьями, и ничего больше, – презрительно ответила она.
– Черта с два! – пробурчал Николай, заходя за ней в зверинец.
– Не входи сюда, Ник! – донесся до него от клетки с тигром голос Эммы. – Я хочу провести несколько минут в мире и спокойствии со своим…
Внезапно наступила гробовая тишина.
– Эмма! – окликнул ее Николай и, нахмурившись, осторожно прошел дальше. И тут он понял, почему Эмма вдруг затихла. Он увидел клетку с Маньчжуром, и у него остановилось сердце.
В клетке рядом с тигром находился Джейк.
Глава 11
Николай оцепенел от страха, равного которому не испытывал никогда. Клетка оказалась не заперта на задвижку, и Джейк, подняв засов, спокойно смог войти внутрь. Мальчик стоял сбоку от входа, а тигр сжался в комок посредине клетки. Маньчжур рычал от растерянности и раздражения, наблюдая за маленьким существом, вторгшимся на его территорию.
Эмма медленно обернулась к Николаю. На смертельно бледном лице горели темно-красные дуги бровей. Онемевшие губы попытались шевельнуться. Она хотела что-то сказать, но лишилась дара речи.
Мысли Эммы неслись в каком-то бешеном круговороте. Она подавила леденящий ужас и уставилась на тигра, стремясь понять его настроение. Ей не нравилось, как сосредоточенно уставился Маньчжур на ребенка, не сводя с него глаз. Такое напряженное внимание обычно предшествует внезапному прыжку на добычу. Белые усы зверя подергивались. Медленно переставляя лапу за лапой, он стал подбираться к мальчику. Хотя когтей у Маньчжура не осталось, но зубов была полна пасть: по пятнадцать с каждой стороны, включая длинные клыки, которыми тигр мгновенно перекусывает шею добычи, и острые, как лезвие секиры, резцы. Мощные челюсти хищника смыкаются на бьющейся изо всех сил добыче и либо прокусывают затылок жертвы, ломая позвоночник, либо сдавливают ей горло так, что она задыхается.
Маньчжур, казалось, еще не решил, что ему делать, и Эмма с робкой надеждой поняла, каким образом лучше напасть на это маленькое существо. У Эммы появилась надежда. Бодрым свистом она привлекла к себе внимание зверя и, направившись к ведру, в котором обычно приносили ему мясные обрезки, подняла его якобы с трудом, словно оно было полным.
– Маньчжур! – позвала она, относя ведро к дальней стороне клетки, подальше от Джейка. Оставаясь снаружи, она вновь окликнула тигра:
– Поди сюда, красавчик, посмотри, что у меня для тебя есть!
Тигр медленно послушался и неспешно зашагал к ней с низким мяукающим подвыванием. В ту же секунду Николай рванулся к клетке, поднял засов и скользнул внутрь. Возмущенный появлением еще одного незваного гостя в своем законном уделе, тигр раздраженно зарычал и круто обернулся, не обращая внимания на зов Эммы. Николай железной хваткой вцепился в сына и вынес его из клетки, тут же захлопнув дверцу прямо перед носом тигра.
– Папа, – сердито завопил Джейк, вырываясь из рук отца, – я еще не хотел выходить! Папа, отпусти меня!
Но Николай не мог его отпустить. Не в силах унять нервную дрожь, он крепко прижимал к себе маленькое тельце сына. Эмма выронила ведро и прислонилась к ближайшей стенке. Голова у нее кружилась, и сердце трепыхалось от панического ужаса.
Когда Николай смог наконец заговорить, он поставил ребенка на пол и опустился перед ним на корточки, глядя прямо ему в глаза.
– Что ты там делал? – спросил он севшим голосом. – Я отослал тебя наверх, в детскую.
– Мне туда не хотелось. Я хотел увидеть тигра. – Вид у Джейка был несчастный, но вызывающий. Он все еще не понял, какой опасности подвергся.
– Тебе было ведено никогда не ходить в зверинец без меня или без Эммы.
– Но, папа, Маньчжур не причинит мне вреда. Он меня любит!
Бледный и мрачный, Николай проговорил строго и решительно:
– Ты меня не послушался, Джейк. Не хочется тебя наказывать, но ты не оставил мне выбора. Я запрещаю тебе месяц посещать зверинец. – И, не обращая внимания на протесты ребенка, Николай перебросил его через колено и отвесил три крепких шлепка по попке. От удивления Джейк взвыл и залился слезами. Поставив его на ноги перед собой, Николай хрипло произнес:
– Этот тигр очень опасен, как и остальные содержащиеся здесь животные. Ты до смерти перепугал меня с Эммой. Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда. Поэтому ты должен строго выполнять установленные нами правила, даже если не всегда понимаешь, зачем это нужно.
– Хорошо, папа, – прорыдал Джейк, отворачивая лицо, чтобы скрыть слезы.
Николай притянул его к себе и крепко обнял. Ребенок тут же обвил руками его шею.
– Все в порядке, – шептал ему Николай. – Все прощено, только не забудь поступать так, как я велю.
– Можно мне теперь пойти поиграть в детскую?
Николай кивнул и прижал его к себе напоследок.
– Да, можешь идти.
Джейк отступил на шаг, вытер слезы кулачками и с любопытством уставился на отца.
– Папа, почему ты плачешь?
После недолгого молчания Николай сердито ответил:
– Ужасно, что пришлось тебя отшлепать.
