Исмаилом.
Старший из оставшихся «племянников» враждебно посмотрел на Дылева с Числовым, уперся тяжелым взглядом в декольте Елены и глухо, с вызовом сказал:
— Меня зовут Хамзат. Где «там» были… элитный спецназ?
В его голосе было столько презрения и агрессии, что Числов дернулся, а вот Дылев — тот, наоборот, повел себя очень спокойно и по-взрослому — придержал капитана за локоть и ответил с уверенностью человека, который конфликтовать умеет — но… просто не хочет:
— А где надо, там и были… Хамзат… Еще вопросы будут? Не стесняйся…
У Хамзата задергались ноздри:
— Давно оттуда? Поговорим?!
Непонятно, что он там вкладывал в «поговорим», расшифровать не успел, так как вернулись Аня с «дядей». Исмаил мгновенно оценил густеющее напряжение, взял крепко Хамзата за локоть, улыбнулся и сказал по-русски:
— У нас тут войны нет.
Помолчал и добавил:
— И не будет.
Похоже, он говорил это не столько для русских, сколько для своего бешеного «племянника», второй-то, кстати, был совсем мальчишкой, который смешно озирался и, казалось, вообще не слышит никаких разговоров.
Исмаил пробормотал еще несколько каких-то общевежливых фраз и откланялся. Хамзат, уходя, оглянулся, и Числов поймал его горящий взгляд — между ними двумя на короткое время словно раскаленная проволока натянулась…
Елена Андреевна вопросительно взглянула на Анну.
— Завтра, — коротко ответила та, и Елена кивнула, словно хорошо понимала, о чем идет речь.
— Кто это? — спросил Числов.
Елена усмехнулась:
— А это вот тот самый Исмаил — самый тут главный из чеченов… по бизнесу… У Ани с ним кое- какие… деловые пересечения есть… Вообще-то, у нас чечены себя тихо ведут. Понимают, что лучше торговать, чем воевать…
— Ну да, — кивнул Числов и все-таки не удержался: — А потом они на эти деньги…
Аня вспыхнула и хотела что-то ответить, но Елена Андреевна предпочла сама «защитить» подружку:
— В Чечне, Сережа… основные деньги — московские, это все знают. А Исмаил — с ним как раз дело иметь можно. Он давно здесь живет и, по-моему, больше всего на свете как раз не хочет возвращаться в свою Чечню. Было бы побольше таких — быстрее бы эта война проклятая кончилась… И хватит об этом. Я хочу танцевать, в конце концов! Аня! Вперед!
Танцевали дамы, конечно, роскошно — да они вообще, видимо, привыкли роскошно делать все. Ну, или, по крайней мере, умели производить такое несомненное впечатление… Числов смотрел на две изгибающиеся в каких-то лазерных лучах и дымовой подсветке фигуры и думал, что вот это, наверное, круче стриптиза. Дело в том, что, так уж сложилось, капитан никогда вживую стриптиз (в смысле «шоу») не видел. Не довелось как-то… Пару раз раскрасневшиеся и разошедшиеся дамы пытались вытащить на танц- подиум и Сергея, но тут уж он не дался — вцепился в свой стул, как в последний рубеж обороны, и только смотрел. А Дылев только успевал ему напитки заказывать — и все «не в коня корм» выходило, потому что не брал алкоголь Числова, и все тут. Может, правда, в этой «Плазе» какой-то особый алкоголь был? Слишком качественный, а потому — непривычный? Черт его знает, а только «не цепляло» Числова…
Из клуба они собрались уходить около трех часов ночи — то есть как раз тогда, когда там только пошел самый разгар веселья. Или угар. Ну, в общем, стало там тяжеловато — разговаривать было уже невозможно, даже почти крича что-то прямо в ухо собеседнику. Или собеседнице. Были, правда, в этом моменте и свои несомненные плюсы, потому что Числов почувствовал прикосновение Аниных губ к своему уху и сам тоже… сподобился. Отчего окончательно протрезвел, но и одурел тоже окончательно. «Завязывать банкет» порешила, конечно, Елена Андреевна — ей уже было просто невмоготу наблюдать за всеми этими «голубиными томлениями». Оно ведь так — сначала забавно, а потом уже и малость раздражать начинает.
…Когда халдей подошел к их столику с кожаной папочкой, в которой лежал счет, Числов покраснел так, что даже сам это почувствовал. Он представил, как вот сейчас при всех кто-то из женщин будет расплачиваться (в «Старой таможне» сценка оплаты счета произошла как-то помимо него: он, видимо, тогда в туалет выходил) за двух здоровых мужиков и… Все, однако, произошло совсем не так драматично — папочку спокойно взял в руки Дыля, он же и расплатился. Числов, конечно, догадывался, что, наверное, не своими личными деньгами, но все равно выглядело все внешне очень прилично, тактично и замечательно.
Выйдя из «Плазы» на свежий воздух, Числов несколько раз глубоко вздохнул, потом решил, что настала пора прощаться, открыл рот и вместо «до свидания и спасибо» спросил, глядя на мосты:
— А почему… А когда же их разводят?
— Не зимой, — засмеялась Аня. — Только когда навигация начинается.
Дыля тем временем, выдав неописуемый маневр задом, подогнал «мерседес». Все расселись и поехали. Числов уже ничего не спрашивал, но понимал, что, вероятно, везут сначала домой Анну… ну а потом, может, и его подбросят… до госпиталя. Вспомнить бы еще, на какой он улице.
Числов угрюмо молчал, старался на Анну не смотреть даже краешком глаза и считал секунды, понимая, что вот сейчас… вот прямо сейчас все и закончится… А еще он напряженно думал, что бы такое… особенное сказать Ане на прощание. Ему не соригинальничать хотелось, ему действительно хотелось как- то по-особому поблагодарить и… Доразмышлять на эту важную, несомненно, тему он, однако, не успел, потому что все пошло по другому сценарию.
Анна вдруг дотронулась до плеча Дыли и сказала:
— Саша, притормози здесь… Что-то мне перед сном немножко пройтись хочется…
Дыля притормозил. Числов — окаменел. Женщины что-то ворконулй друг другу — мол, пока, дорогая, пока-пока, все было чудесно-расчудесно, завтра созвонимся… При этом Аня из машины не выходила и дверь не открывала.
— Э…э… — прорезался наконец голос и у Сергея. — Я хотел сказать, Аня, что… э-э…
— Товарищ десантник! — страшным шепотом, округляя глаза, перебила его Елена Андреевна. — Вы что же — в такую пору позволите женщине одной идти домой?
— Нет, — сказал Числов деревянным голосом. — То есть я, конечно… Я сейчас…
Перед тем, как вылезти из «мерседеса», он еще разок успел «блеснуть», обратившись к Дыле:
— Саня, я, как Анну Дмитриевну провожу, тебе на мобильник звякну?
В наступившей секундной паузе капитану показалось, что кто-то еле слышно хрюкнул, но вроде бы не Дылев. Дылев-то как раз очень светски (просто свэтс-ки) отозвался:
— Конечно-конечно… Звони. В любое время.
Из «мерседеса» они с Дылевым вышли одновременно — Сергей пошел огибать машину, чтобы открыть Ане дверь, но Сашка чуть опередил его, приоткрыл багажник и вынул оттуда большой пластиковый пакет, куда было сложено все армейское барахло Числова. Пакет этот Дыля молча, но твердо сунул в руки капитана, шепнув на прощание:
— Соберись, мудила… Ой-е-ешеньки-е-е-…
— Ага, — сказал Числов. — Я быстро, Сань…
Дылев махнул рукой и сел за руль. А Числов помог выйти из машины Анне. С Еленой Андреевной он попрощаться, разумеется, забыл, на что она, когда машина уже отъехала, не преминула обратить внимание Дыли:
— Вот стараешься для людей, вот уже просто на блюдечке все поднесешь — и ни «спасибо» тебе, ни «до свидания».
Дылев улыбнулся, но без развязной игривости:
— Так тяжелое военное детство, Елена Андреевна. Казарменные шутки, железные игрушки…
