Веселый примирительно махнул рукой:
— Да ладно тебе, May… Копытный — не такое уж говно. Он, кстати, за «Зенит» болеет. Правда, недавно начал, ну да ничего…
Через пятнадцать минут разведвзвод лейтенанта Завьялова ушел в рваный утренний туман. Четвертым за взводным шел сержант Пимен Николаев. Провожавший взвод взглядом Самохвалов вдруг подозрительно покосился на стоявшего рядом Рыдлевку:
— Левонтий, ты че?! Ты его перекрестил, что ли?
Панкевич смутился и даже немного покраснел:
— Да нет… Я так… Машинально…
— Машинально, — хрюкнул Самохвалов. — Скоро святой водой кропить начнем — в духе новых веяний. Тебе, Левон, в полковые попы надо двигать. Вот там бы у тебя карьера пошла… Вон Числова поисповедовал бы…
Ротный бурчал еще что-то — Панкевич и Числов предпочли дипломатично отмолчаться…
А на вершине Исты-Корт, в направлении которой ушел разведвзвод лейтенанта Мити Завьялова, боевики уже оборудовали свой наблюдательный пункт. Снизу он, конечно же, не был виден: его хорошо маскировал густой в человеческий рост кустарник. На небольшом возвышении был установлен оптический прибор с диковинными «навороченными» окулярами. Около прибора стояли Хамзат, два араба и один афганец. Рядом с ними вертелся Алик в своей новенькой форме. Наемники поглядывали на него с легким раздражением. Алик подошел к Хамзату и взял его за руку:
— Брат, я хотел тебе спасибо сказать — за форму. Она, наверное, дорогая.
— Нравится? — улыбнулся Хамзат.
— Нравится…
Хамзат повернулся к афганцу, кивнул на Алика и пояснил на смеси русского и дари:
— Саид-джан, это мой брат — барадар… Один школа — мактаб учились… Сегодня первый раз — бой… Амруз — джанг шоди…
Афганец безэмоционально глянул даже не на Алика, а как бы сквозь него, и склонился к прибору. Хамзат шепотом сказал Алику:
— Брат, не вертись — прибор уронишь. Упадет — настройка электронная собьется. Прибор — американский. Десять тысяч долларов стоит. Как тридцать твоих форм…
Алик виновато кивнул и отошел в сторону. Хамзат наклонился к Сайду:
— Что? Снизу — идут, да?
Сайд, не отвечая, отстранился от прибора и начал прислушиваться. Потом опять припал к окулярам и наконец уверенно сказал:
— Идут. Взвод — мал-мал-меныпе.
Его черные обмороженные пальцы ласково поглаживали прибор…
Хамзат махнул рукой, и к нему подбежал боевик-чеченец. Хамзат вполголоса сказал ему:
— Скажи Саламбеку: как растянутся перед секрет-засадой — всех сразу стрелять.
И пояснил свое распоряжение Сайду с обмороженными пальцами:
— У нас — 10 брат — засада эти — убиваем, ждем следующих. Надо, чтобы гоблины все вверх пошли. Они все вверх — мы все вниз. Сразу. Мы — наступаем сверху. Они внизу — оборона нет. Фахмиди — понял?
— Мифахвам — понят, — хмуро, не глядя на Хамзата, отозвался Сайд.
…Не имея возможности наблюдать продвижение взвода Завьялова визуально, Самохвалов, конечно, нервничал. Он курил, не отходя от связиста, и вызывал, вызывал Завьялова — пожалуй, чаще, чем обычно. Что-то очень не нравилось майору в этой туманной тишине. К тому же к утру Самохвалов уже получил информацию о больших проблемах у «вэвэшников» и знал, что в ближайшее время снизу со стороны Улус- Керта их роту никто не «подопрет». И вообще — если с той стороны никто из федералов не встал, то черт его знает — кто там шляется и в каком количестве. Оно, конечно, всякое бывает — может, на «вованов» и случайно напали, но… Чтобы навязать бой почти двумстам бойцам внутренних войск (да с техникой) — это какими же надо располагать силами?
Майор досмолил очередную сигарету и хмуро бросил связисту:
— Давай, еще раз вызывай…
— Вымпел, Вымпел, ответь Сошке, — забубнил связист в микрофон. — Вымпел, ответь Сошке…
Рация захрипела, булькнула и отозвалась:
— Я — Вымпел. Прием…
Самохвалов перехватил у связиста «матюгалку»:
— Дима, как погода?
— Ничего, — отозвался Завьялов. — Пока ясно. До моря — остановки четыре. Маленьких. Выхожу к пляжу… Здесь много песка…
— Ну, что я говорил! — сказал Самохвалов подошедшему Числову. — Впереди густой кустарник. Как на карте. До вершины Диме метров четыреста…
На самом деле про то, что карта показывала впереди густой кустарник, говорил Рыдлевка, а майор как раз в этом сомневался, но Числов того их разговора не слышал. Капитану, казалось, передалось волнение ротного. Он посмотрел Самохвалову прямо в глаза и тихо сказал, имея в виду подготовку взвода разведчиков:
— Кустарник… А по лесу-то ребята почти и не работали. Ходили по горам да аулам. Чай пили… А леса они не знают…
Самохвалов лишь молча кивнул…
…Первое отделение разведвзвода — восемь бойцов — во главе с лейтенантом Завьяловым шло в стелющемся по земле тумане прямо к духовскому секрету. Они шли вдоль кромки кустарника и разговаривали.
Это было неправильно — в тумане отличная слышимость, но Завьялов разговорчики не пресекал. Более того, шедший пятым в колонне боец как раз ко взводному и обратился:
— Командир, а помните, когда в декабре на вершину вышли — тогда какие фотки сделали! Помните, тогда еще говорили, что Грузию было видать…
Шедший сразу за лейтенантом сержант Кузьмин помешал ответить Завьялову — он попытался перестроить болтуна на боевой лад:
— Пятый: справа вверх двадцать — кусты…
— Ага, — откликнулся боец. — Кажись, заяц сиганул…
Последним в первом отделении шел Грызун, автоматически среагировавший на версию о зайце:
— Ага, заяц… за волком погнался… Голодный, наверное… Потому что с тушенки охренел.
По всему отделению плеснуло смешком, кто-то «добавил юмора»:
— Не-ет. Стояк у него утренний. Завелся мужик…
Лишь когда ржать начали чуть ли не в голос, лейтенант приструнил бойцов, впрочем, не особо жестко:
— Кончайте треп…
…Между тем затаившийся в засаде уголовного вида боевик со славянской наружностью докладывал Хамзату по трубке шепотом, визуально наблюдая десантников:
— Хамзат, тут до тэбэ хлопцив дэсить… Може, трошкы ще… прыпызднылысь?
Хамзат решил, что дальше ждать — уже нет смысла. Да и его самого постоянно дергали и торопили — заброшенный лагерь строителей ЛЭП был уже просто переполнен боевиками, а новые отряды и группы все подходили и подходили. Всю эту человеческую массу нельзя было долго держать так скученно в месте, которое просто размерами не соответствовало такому количеству людей…
Поэтому Хамзат скомандовал наемнику-западенцу, несколько лет назад принявшему ислам:
— На счет пять. Огонь по последним. Чтобы первые жопу показали. Аллаху Акбар!
…Болтливый боец (его звали Миша Груздев) все никак не унимался, пытаясь на отдышке рассказать скабрезную байку:
— …И тут он ее — раз… и по самые помидоры…
