было бы довести ее до такого состояния, когда женщина кричит от наслаждения и тает в руках мужчины. И Алекс впервые пожалел, что утром ему надо отправляться в Париж.
— Вот еще что, киска, — заговорил Алекс, — а что ты станешь делать, потеряв свою драгоценность?
Поначалу Джиана не поняла, о чем идет речь. Алекс видел, как удивленно расширились ее глаза, и подумал, что она очень талантливая актриса. Но вот, похоже, смысл его вопроса наконец-то дошел до девушки, и ему почудилось, что ее глаза наполнились болью.
— Это вас не касается, — огрызнулась Джиана. Она отвернулась, и ей почудилось, что ее собеседник усмехнулся. С каким бы удовольствием она вцепилась в его физиономию!
— Хочешь поехать со мной в Париж? Я человек щедрый, буду покупать тебе платья и всякие безделушки.
— Если я чего и хочу, так это послать вас в преисподнюю. Вы бы там быстро нашли себе компанию среди других распутников!
Алекса начинал раздражать ее тон.
— Послушай-ка, Элен, — со злым смехом произнес он. — У меня такое чувство, что и шлюхи не на небеса отправляются. К тому же не будь девок, не было бы и распутников.
— Напротив. Если бы не развращенные мужчины, шлюхи были бы просто не нужны. К сожалению, правила устанавливаются мужчинами, а не женщинами.
Вдруг Алекс с такой силой схватил Джиану за руку, что она вскрикнула и попыталась вырвать руку.
— Вы не имеете права трогать меня! — вскричала она. :
— Пустите!
— Конечно, ты права, — сказал он, отпуская девушку. — Главное в торговле — покупатель.
Джиана вскочила:
— Я не животное и не товар! Я… я не желаю больше разговаривать с вами! — И прежде чем Алекс успел остановить ее, Джиана убежала, шурша юбками.
— Что ты такого сказал девушке? — присвистнув, спросил Сантело. — Никогда не видел, чтобы кто- нибудь так вел себя на Цветочном аукционе.
Алекс задумчиво смотрел вслед Джиане, которая, пробежав мимо остальных мужчин, стояла, прижавшись к камину.
— Она мне столько всего наговорила, что я просто не успевал отвечать. Эту особу надо бы обучить хорошим манерам.
— Может, синьор Чипполо ее купит, — заметил Сантело, указывая кивком на грузного пожилого господина, который разглядывал девушку.
Алекс внимательно посмотрел на этого человека, и ему стало противно. Старик причинит ей вред, это уж точно.
— О! — воскликнул Сантело. — Кажется, аукцион начинается!
На помост вышла синьора Лампони. В руках у нее был черный цилиндр, который она то и дело потряхивала.
— Каждая девушка будет иметь свой номер, — объяснил Сантело своему приятелю. — Они будут выходить по очереди.
Алекс видел, как Элен вместе с другими девушками сунула руку в цилиндр и вытащила оттуда бумажку с номером. Он заметил, что ее рука дрожала. «Черт, похоже, эта девочка смертельно напугана», — покачав головой, подумал он.
— А теперь наши голубки покинут зал и будут выходить по одной, — объявила синьора Лампони. — Надеюсь, господа, девушки вам понравились.
Мужчины в ответ одобрительно загудели.
— Начинаем торги! Номер один — Клаудиа, очаровательная… красотка из Милана!
Клаудиа поднялась на помост и поклонилась.
— Хороша, а? — громко говорила Лампони. — Ну, господа, сколько вы предложите за эту маленькую девственницу?
Кто-то предложил сто лир. В зале раздался смех. Потом назвали другую цену. Клаудиа медленно сняла перчатки. Усмехнувшись, она бросила их какому-то господину, что сидел возле помоста.
Джиана из-за портьеры наблюдала за Клаудией. Похоже, что, оказавшись в центре внимания, та была вне себя от радости. Цену за нее назначали в лирах, франках, фунтах…
Джиана посмотрела на бумажку, которую вытащила из цилиндра. Ее номер — четыре. Интересно, что если она откажется выйти на помост? Что скажет Дэниел? Девушка в очередной раз попыталась представить себе лицо Рендала, но воображение вновь рисовало ей весьма расплывчатую картину. Из глаз ее тихо полились слезы.
Тем временем Клаудиа осталась в одной сорочке и нижних юбках. Из зала раздавались смешки, но торг не прекращался. Мужчины знали правила: торги кончатся лишь тогда, когда девушка разденется донага.
Вот по одной на пол упали нижние юбки; наготу девушки теперь прикрывала лишь короткая кружевная сорочка и шелковые чулки с черными подвязками. Кто-то предложил новую цену — в лирах. Джиана быстро подсчитала, что это около двухсот фунтов!
Джиана побледнела, когда на Клаудии не осталось одежды. Она стояла, упершись руками в бедра и облизывая накрашенные губы.
— Двести пятьдесят долларов! — закричал кто-то. В зале зааплодировали.
— Синьор, хотите убедиться, что ваша избраниица — девственница? — спросила синьора Лампони.
— Почему бы и нет! — воскликнул господин, поднимаясь на помост.
Джиана наконец поняла, зачем на помосте стояла кушетка. Клаудиа направилась к ней, кокетливо виляя бедрами, и улеглась на спину. Мужчина помахал залу рукой и задернул штору, висевшую у ложа.
Джиана отвернулась, ее подташнивало.
— Господа! — закричал покупатель. — Эта девица действительно невинна и вполне мне подходит. — Затем он заплатил хозяйке, а слуга собрал разбросанные вещи Клаудии. Покупатель с «обновкой» вышли в небольшую боковую дверь.
— Номер два! — выкрикнула синьора Лампони.
Девушка, стоящая рядом с Джианой, хихикнула и смело направилась к помосту.
Джиана отвернулась и без сил опустилась в кресло. Казалось, прошло всего несколько минут, как она услышала, что кто-то кричит:
— Номер четыре! У кого номер четыре? — спросила одна из девушек. — Давай быстрее, он же у тебя! Гости начинают терять терпение!
— Номер четыре! — в который уже раз выкрикнула синьора Лампони.
Кто-то взял Джиану под руки и поднял с кресла, а затем подтолкнул в сторону помоста. Она с трудом поднялась по ступенькам, не видя ничего вокруг.
— А-а, это та самая дикарка! — раздалось в зале.
— Посмотрите на нее, она настоящая хулиганка!
— Это Элен, — представила девушку синьора Лампони. — Француженка. Весьма недурна собой!
— До такой степени недурна, что того и гляди кому-нибудь глаза выцарапает! — закричал Сантело.
— Я покупаю ее! — объявил синьор Чипполо. — Тысяча лир.
— А кнута к ней не прилагается?! — раздалось из зала.
Джиана стояла, опустив глаза.
— Сними перчатку! — громко приказала ей хозяйка.
Джиана подняла голову и встретилась взглядом с Дэниелом. Она медленно стянула с руки перчатку.
Алекс, нахмурившись, наблюдал за нею. Знай он ее получше, он бы понял, что девушка оцепенела
