Нормальных семей не бывает

– Погоди! – крикнул Уэйд.– Мне чертовски плохо. Подбрось нас хотя бы до заправки и можешь про нас забыть.

– Не хочу видеть троих ублюдков в своей машине.

– Мы поедем в багажнике.

Это, похоже, показалось Пшш не лишенным смысла.

– А почему я должна?

– Хотя бы ради того, чтобы доказать нам, что ты не полная дэ – у – эр – а,– впервые вмешался Тед.

– Ваши сладкие речи меня растрогали.

Пшш забралась в машину и грохнула дверью.

– Спасибо, папа,– сказал Брайан,– вот и накрылась наша поездка.

Однако, к удивлению всех троих, Пшш резко дала задний ход, заставив их отшатнуться. Она нажала кнопку, и крышка багажника открылась.

– В вашем распоряжении десять секунд,– сказала Пшш через щелку окна.– Ну, десять, девять, восемь, семь, шесть...

Троица втиснулась в багажник, в котором по непонятной причине воняло рыбой и химикалиями. Оказавшись на дороге, они принялись бултыхаться, как щенки в корзинке. Уэйду, пристроившемуся справа, удалось высунуть голову, и его вырвало на заднюю фару; втиснувшийся слева Тед попытался отодвинуться как можно дальше. Брайан решил обратиться к Пшш через деревянную панель, отгораживавшую их от заднего сиденья. «Я люблю тебя, Пшш. Мне без разницы, что ты сделаешь с ребенком. Я люблю тебя. Я люблю тебя». В ответ на это Пшш врубила песню в исполнении Глории Эстефан на полную громкость. Через несколько минут они въехали на бензозаправку, и Пшш визгливо крикнула, чтобы они выметались. Тед и Уэйд подчинились, но Брайан наотрез отказался.

– Все, Брайан, приехали. Выметайся из моей машины.

– Нет.

– Ну тогда получай.

Она описала задним ходом картинную дугу и на приличной скорости врезалась в громоздившийся за станцией бетонный столб, на котором красовался щит, усиленно рекламировавший поездку на студию «Юниверсал». Брайан вылетел из багажника, как чертик из табакерки. Пшш ударила по газам, и через несколько мгновений ее и след простыл.

Уэйд обливался из шланга, когда Брайан, ковыляя, приблизился к ним с Тедом.

– В смысле женщин вкус у тебя безупречный, Брайан,– сказал Тед.

В ответ Уэйд брызнул на отца из шланга, и Тед сказал:

– Боже, вы когда-нибудь угомонитесь?

Тут лицо Брайана болезненно искривилось.

– Ты хочешь сказать...– начал Уэйд.

– Не может быть,– сказал Тед.

Брайан забыл письмо в багажнике.

– Какой же я кретин!

15

Дженет с Ники, хихикая, как два мышонка из мультика, вошли в байкерский бар в поисках успокоительного коктейля. После утреннего переполоха байкерский бар казался тихой гаванью. Через полчаса, приняв по три порции и заказав еще по одной, они слегка поуспокоились. На бильярде мужчины, на вид откровенные шаромыжники, стучали шарами.

– Интересно,– сказала Ники,– справилась бы Пшш с такими пентюхами? – Она неприязненно передернула плечами.– А, да ну ее к черту, эту Пшш.– Повернувшись к Дженет, она сказала: – Дженет, расскажи мне еще про Хелену. Честно говоря, я ведь совсем не знаю, что там случилось.

– О Боже, Хелена,– вздохнула Дженет.– С чего начать? Она была моей лучшей подругой. В пятидесятые мы вместе учились в университете. В Торонто. Я воспитывалась в строгих правилах, а она жила богемной жизнью. Хорошая была парочка. Когда у меня появились дети, она немного отдалилась – увлеклась феминизмом и все говорила про Новую эру, хипповые пончо, ароматические палочки и другие модные штучки. Но когда Хелена была рядом, я чувствовала, что в жизни так много всего разного помимо обязанностей домохозяйки. Она убедила меня, что выбранная мной узенькая тропинка – это не тупик и не ловушка.

Подали две «отвертки». Дженет подняла свой стакан:

– За друзей, которые не должны были стать друзьями.

Они пригубили свои коктейли, и Дженет продолжала:

– Я переехала в Ванкувер с Тедом и детьми, и она тогда же переехала на Запад, и тоже в Ванкувер – тогда это было хипповейшее место,– и детям очень нравилось, когда Хелена приходила в гости, ведь она совершенно выбивалась из всего привычного. Она всерьез приучила меня готовить. О, это было у нее настоящее дарование, готовила она просто волшебно.

– Так что же случилось? – спросила Ники.

– Что-то странное,– ответила Дженет.– Чертовски странное.

– Давай дальше.

Дженет рассказала, хотя и сама до сих пор не поняла, что тогда произошло. Однажды, тому уже несколько лет, выдался прескучный день, была среда, и, выглянув в окно, Дженет увидела возле дома машину Хелены. Хелена едет – вот здорово! Между подругами недавно произошла размолвка – Хелена заняла до странности язвительную позицию в отношении политических взглядов Дженет; в политике Дженет, по собственному признанию, была ни рыба ни мясо. Увидев машину, Дженет вообразила, что вражде конец, и приободрилась. Хелена выскочила из машины в джинсах, высоких ботинках, и... больше на ней ничего не было.

– Титьки так и болтались на ветру. К тому же было прохладно.

– Ничего себе.

– Уж поверь на слово. Клема и Джуди Пейн, наших соседей, чуть удар не хватил. Нет, ты представляешь, какая дикость: женщина – я уж не говорю, с достаточно пышной грудью и шестидесяти лет от роду,– разгуливает чуть не нагишом.

– Да, трудно представить...

– Вот именно. Полный абсурд. Может, через пятьсот лет все девчонки будут расхаживать полуголые, но в Западном Ванкувере, в 1996 году? Это был ужас. Просто ужас.

Дженет открыла входную дверь так, словно ничего необычного не происходит.

– Привет, Джен.

– Хелена, скажи на милость... Да заходи же, заходи.

– Не торопись, Джен. Такой чудесный день. Хочу погреться на солнышке.

– Хелена, никакого солнца нет, день пасмурный и холодный, а ты почти голая. Заходи.

– Экая ты ханжа, Джен.

– Ничего я не ханжа.

– Тогда чего пристала?

Ники просто заворожила эта история, которую Дженет никогда никому не рассказывала.

– Само собой, не прошло и нескольких секунд, как появляется полиция и останавливается перед нашим домом за машиной Хелены. Одна из тем, постоянно всплывающих в моей жизни,– патрульная машина на подъездной дорожке: просто жизненные вехи.

– И что случилось?

Дженет мысленно прокрутила всю сцену: полицейские – мужчина и женщина – мягко, но с официальной решительностью подходят к дверям. Дженет знаками показывает: «Что мне делать?» – видя,