– Не обязательно. Просто они – особые.
– А почему тебя на эту работу назначили? Ну… ты же еще не взрослый. Ведь на важные дела всегда больших посылают.
Летчик вздохнул:
– Больших нельзя. Часто приходится летать в сказки, а взрослые в них плохо разбираются. Они обязательно что-нибудь напутают.
– А разве нет взрослых, которые хорошо понимают сказки?
– Есть, конечно. Только они не умеют водить самолеты.
– А таких, кто умеет летать и в сказках разбирается, значит, нет?
– Не знаю… Я слышал про одного. Но он жил давно. Он был истребитель и погиб, когда дрался с фашистами. Упал в море…
Летчик замолчал. И Алешка тоже молчал. Он подумал, что Летчику, наверно, грустно, и не решался его расспрашивать. Внизу потянулся щетинистый синеватый лес.
– Смотри, – сказал Летчик. – Это Заповедный лес номер одиннадцать. Чего в нем только нет! Одних Красных Шапочек – больше десятка. До того вредные девчонки! Думают, что если про них сказка написана – значит, можно воображать, как знаменитым артисткам! И между собой спорят, визжат, чуть не дерутся по разным пустякам.
– Вот это да… – шепотом сказал Алешка. – А еще кто там есть?
– Видишь дорогу? По ней каждый день в двенадцать часов Колобок катится. Хоть часы проверяй… Ну и Заяц ему встречается, и Волк, и Медведь…
– И каждый день его Лиса лопает? – с жалостью спросил Алешка.
– Ну, где там! Сейчас Колобки умные стали, сами в пасть не прыгают… А еще в лесу есть два леших, пещера с гномами и восемь говорящих филинов. Двое даже грамотные.
Внизу на дороге что-то заблестело под солнцем.
– Серебряный Витязь едет! – обрадовался Летчик. – Посмотри!
Алешка пригляделся. Действительно, по дороге трусил на косматом жеребце воин в остром шлеме и серебристой броне. Он казался маленьким, как игрушечный всадник из коробки с солдатиками. На копье- соломинке трепыхался пестрый флажок. Белый щит, как зеркальце, отбрасывал солнечные лучи.
– Однажды у него конь охромел, – сказал Летчик. – Пришлось мне везти его в Синее королевство на самолете. Витязя, конечно, а не коня. Такой громадный, столько на нем железа! Хорошо, что самолет неразбивающийся, а то бы мы обязательно загремели.
– А он правда неразбивающийся? – осторожно спросил Алешка.
– Конечно! На нем хоть что можно делать! Хочешь, попробуем?
– Хочу, – очень неуверенно сказал Алешка.
И в этот же миг самолет провалился, земля и небо завертелись со страшной скоростью, а сердце у Алешки прыгнуло в желудок.
«Вот и сказке конец», – подумал он. Зажмурился и сцепил зубы, чтобы не заорать во весь голос.
И тут полет выровнялся. Алешка открыл глаза. Они летели совсем-совсем низко, под самолетом проносилась желтая дорога. Потом промелькнул Витязь.
Алешка успел заметить, что он машет рукой в кольчужной рукавице.
Самолет стал набирать высоту. Алешкино сердце бухало, как большой оркестровый барабан.
– Ф-фу, – сказал Алешка.
Летчик весело посмотрел на него.
– А ты молодец. Я думал, ты испугаешься, а ты даже не крикнул… Вот Витязь два раза орал «мамочка!». Он такой тяжелый, снижаться быстро пришлось, вот он и заголосил… Я ему говорю: «Как же вы со Змеем драться будете, если даже в самолете боитесь?» А он: «Змей – это другое дело, привычное. А сюда меня больше никакими калачами не заманишь».
– Значит, он со Змеем дрался? – спросил Алешка все еще дрожащим голосом.
– Они каждую неделю дерутся, с давних пор. Змей уже старый совсем, из девяти голов только пять осталось. На одной вместо глаза фара от машины. Он все на пенсию просится, а ему не дают. Говорят: «В зоопарк – пожалуйста, на все готовое, клетка с удобствами. А пенсию нельзя, вы все-таки не человек…» Вот Баба Яга добилась пенсии. За инвалидность. У нее нога костяная.
– Ты ее тоже видел? – с уважением спросил Алешка.
– Я ее в город возил. Она там насчет ремонта избы хлопотала… Вредная такая бабка. Все время ворчала, что я не так самолетом управляю. Я ей тогда сказал: «Бабушка, это все-таки самолет, а не ступа». А она знаешь что? «Попался бы ты мне, когда у меня все зубы целы были…» Ничего себе, да? А потом еще жалобу Диспетчеру написала, что с ней невежливо разговаривали.
– А за что он на тебя злится, этот Диспетчер? Тоже за какое-то сказочное дело?
– Нет. Если бы сказочное, он бы не вмешивался… У ребят щенок жил во дворе. В поселке, недалеко от аэродрома. Какие-то люди проезжали на грузовике, увидели щенка на улице, подхватили – и в кузов. Себе забрать хотели. Ну, ребята закричали, догонять бросились, да разве машину догонишь? А я как раз увидел…
– Догнал?
– Ну да. Сзади зашел на бреющем, над кузовом повис, на крыло выбрался, щенка за шиворот – и в кабину. А шофер перепугался, в канаву съехал… Диспетчер не хотел потом к полетам допускать. – Летчик вдруг улыбнулся, но без насмешки, а как-то грустно. – Все равно допустил. Раз больше некого…
– Послушай… – нерешительно сказал Алешка. – А как ты стал Летчиком для Особых Поручений? Или это секрет?
– Не секрет. Я могу рассказать, если тебе интересно.
– Еще бы!
– Только… Время еще есть. Давай залетим сначала в Антарктиду.
Алешка решил больше ничему не удивляться. Он лишь сказал:
– Там ведь, наверно, очень холодно.
– Нисколечко.
Они пролетели еще немного, и самолет стал вдруг снижаться над громадным зеленым пустырем. На краю городка. Приземлился и почти застрял в сорняках.
Летчик откинул колпак и прыгнул в заросли.
Алешка следом. У него слегка затекли ноги, и он потоптался, чтобы разогнать кровь.
Потом деловито спросил:
– Вынужденная посадка?
– Прилетели, – тихо сказал Летчик.
Алешка сперва не понял. Потом оглянулся, поморгал и нерешительно произнес:
– Какая же это Антарктида?
Кругом были репейники, конопля, полынь. От полыни горько пахло летним зноем. На горизонте в сизой дымке виднелся городок.
И была тишина.
Такая была тишина, что даже старательная трескотня трудолюбивого кузнечика не могла ее поколебать. Наваливалась эта тишина отовсюду и словно в плен брала.
Недалеко от самолета в зарослях торчали остатки дощатого забора и два столба с полуоторванной калиткой.
Летчик подошел к столбу, прислонился и шепотом спросил:
– Слышишь, как тихо?
Алешке даже страшновато сделалось.
– Как на другой планете, – сказал он.
– Или как в Антарктиде… когда ее еще не открыли.
– Но это… все-таки ведь не Антарктида, – осторожно сказал Алешка.
Летчик не ответил. Он посмотрел вдаль и спросил:
– Видишь там город?
