– Вижу.
– Это город Колокольцев. Мы там жили…
– Кто мы?
– Иди сюда.
Алешка подошел, а Летчик отодвинулся от столба, и на старом дереве стали видны четыре имени. Их когда-то вырезали ножиком:
АНТОН
АРКАШКА
ТИМА
ДАНИЛКА
– Антон – это я, – сказал Летчик. – А остальные – это были мои друзья.
– Были? – спросил Алешка. – А теперь?
Летчик поднял на Алешку серьезные глаза.
– Хочешь, расскажу?
Алешке стало тревожно. И он торопливо кивнул.
Глава девятая
– Мы здесь играли, – сказал Летчик. – Ты же слышишь, какая тишина. Будто на далеких островах… Это была наша страна. Вот смотри: «Ант… Арк… Ти… Да…» Первые слоги имен вместе соединишь – и получается название… Конечно, это не настоящая Антарктида. В настоящую мы, наверно, даже на моей «Стрекозке» не добрались бы. Да нам и не хотелось. Нам хорошо было здесь…
Им было очень хорошо, когда они собирались вчетвером: большеглазый маленький Антон, который чаще всех говорил шепотом и больше всех придумывал; коренастый деловитый Аркашка – это он догадался, как добывать с неба летние звездочки: надо воздушный шарик сверху намазать начинкой от карамельки и отпустить на длинной нитке к небу – звездочка прилипнет, и тащи ее вниз (иногда звездочка прожигала шарик, и он лопался, но это случаелось не часто); был еще худенький белобрысый Тима, который умел дрессировать кузнечиков; и веснушчатый золотоволосый Данилка – верный друг и веселый художник. Это он нарисовал на заборе озорных зайцехвостов и хитрого зверя Крокопудру, которые потом удрали с досок и стали жить в зарослях.
Хорошо было на этом громадном пустыре, хотя кругом рос только всякий бурьян да стоял старый забор…
Стоило захотеть – и пустырь превращался в неизведанную страну. В чаще лесов прыгали и веселились зайцехвосты– полузайцы-полугномы с обезьяньими повадками, а хищный, но не лишенный юмора Крокопудра устраивал ловушки и приключения. В запутанных пещерах, где непонятным светом горели каменные сосульки, можно было открывать подземные города. А в Зеленом заливе всегда стоял наготове ледокол «Голубой кит»: плыви хоть на север, хоть на юг.
И все это не придуманное, а по правде.
Потому что где-то здесь, на пустыре (может быть, под заросшим крапивой фундаментом кирпичного дома), жила старая-старая Сказка. Только никто из друзей об этом не догадывался. Они просто играли, вот и все.
Четверо друзей никогда не ссорились. И только один. раз они поспорили. Тима хотел, чтобы малахитовые кузнечики, жившие на пустыре, превратились в маленьких скрипачей, а упорный Аркашка доказывал, что из них надо сделать конницу.
– Кому нужна эта скрипучая музыка! – возмущался он.
А Тима обиженно хлопал белыми ресницами и тихонько говорил:
– Ну послушайте, послушайте… Ну какая же она скрипучая? Ну ведь нельзя же совсем без музыки.
– А без лошадей можно? – крикнул Аркашка и замахал руками. – Как мы догоним Черного Рыцаря? Как мы будем воевать с кенгулапами? Верхом на Крокопудре? А может, верхом на твоих скрипках?
– Ребята, да вы что! – вдруг звонко сказал Данилка. Вытащил из кармана кусок мела и на заборе нарисовал четырех горячих коней. На том месте, где раньше сидел Крокопудра.
– Ух ты! – сказал Аркашка.
И они стали разглядывать лошадей. Не сразу спохватились: где Антон? А потом обернулись, и Аркашка удивился:
– Ты что?
– В глаз попало? – забеспокоился Данилка.
– Ты ушибся? – тихо спросил Тима.
Антошка неловко улыбнулся и отвернул лицо.
– Да ну вас…. Я испугался. Я думал, вы сейчас поссоритесь…
– Ты, Антошка, чепуху какую-то выдумал, – сказал самый верный друг Данилка. – Как же мы можем поссориться? У нас же Антарктида.
Антошка улыбнулся:
– Я понимаю. Просто мне показалось…
Был уже совсем вечер. Старая-старая Сказка ушла на отдых, и волшебные заросли исчезли, кругом стояла обыкновенная конопля да репейники. Но тишина была все такая же, как на неоткрытых островах. В этой тишине скользнули с забора и ушли в сумерки белые кони. А мальчишки не видели. Они сидели, обняв друг друга за обожженные солнцем плечи, перепутавшись исцарапанными в джунглях ногами и склонив друг к дружке головы. Так близко, что волосы Тимы и Данилки касались Антошкиных щек.
Антошка шепотом сказал:
– Самое хорошее на свете знаете что? То, что мы живем в одном городе, все вместе. А то как бы мы жили на свете?
– Ну как… – задумчиво начал Аркашка и вдруг завопил: – Ой-ей-ей! – и вскочил.
У него в кармане лежал спичечный коробок, а в коробке – вечерняя звездочка, которую они позавчера поймали шариком. Звездочка, наконец, прожгла коробок, затем карман и клюнула Аркашку в ногу. Вот он и закричал!
Вскочил, вытряхнул звезду, и она засветилась в траве.
– Ух какая!.. – сказал Данилка. Поднял ее и стал перекидывать в ладонях, как уголек. Потом размахнулся и кинул в небо. Звезда улетела в вышину и затерялась среди других звезд, которые уже проклюнулись в сиреневых сумерках…
Сквозь тишину протолкались круглые упругие удары главных городских часов. Десять раз.
– Ой-ей-ей, – сказал беспокойный Аркашка, все еще потирая обожженную ногу. – Поздно уже. Как бы дома не влетело.
Они взялись за руки и побежали сквозь кусты к мигающим огонькам.
Они ни разу не поссорились. Случилось другое…
– Что же случилось? – обеспокоенно спросил Алешка.
Летчик сел и прислонился к сломанной калитке. Намотал на палец травинку и сердито дернул ее. Поднял на Алешку слегка виноватые глаза.
– Если бы я знал… – сказал он. – Я никогда, ну ни за что в жизни не согласился бы поехать в лагерь… Но я же не знал, что так выйдет… Родители уговорили. Отцу надо было в командировку ехать, мама сдавала экзамены в институте, а меня решили отправить в лагерь, чтобы забот меньше было. Я, конечно,
