А дни бежали быстро-быстро. Потому что короткие. Уроки, уроки… В свободное время мы катались на лыжах или на листах фанеры с наклонного берега Стеклянки у дома Стебельковых. Мы - это Арбуз, Настя, Вячик и я. И Николка часто был с нами. А иногда и другие ребята - знакомые и полузнакомые.
Бывало, так обледенеем, что куртка и штаны звенят, как латы.
Потом шли мы домой к Арбузу - оттаивать. Гошкина мама давала нам по кружке горячего чая.
В комнате Стебелькова-старшего всегда горела яркая лампа. А сам Дмитрий Алексеевич сидел у окна с деревяшками и ловко орудовал стамесками и резцами. Впрочем, случалось, что лежал на диване и похрапывал. Это, если удачно продаст товар и отметит такое дело.
Перед Новым годом он подарил всем нам по маленькому деревянному гному.
Бывали мы и в театре Демида. Там нас принимали как своих.
Демид по образованию был никакой не режиссер, а математик. Раньше преподавал в институте. У него даже и лицо-то было 'математическое' - треугольник с двумя нолями. Верхняя часть треугольника - плоская, как сковородка, лысина. Боковые стороны - щеки, которые сходились к бородке-клинышку. А ноли - круглые очки. Он никогда не унывал, хотя на треугольном лице порой и появлялась озабоченность.
Дело в том, что театр был неофициальный. Зарегистрировали его вовсе не как 'храм искусства', а как предприятие по переплетному делу. Иначе трудно было почему-то отстоять это помещение. Ну, и были у Демида всякие постоянные хлопоты с районными властями, с налоговой инспекцией, с теми, кто не прочь был оттяпать это здание у театра.
Заботы заботами, но репетиции всегда были праздниками. Со смехом и веселыми спорами, с перерывами на 'экспресс-чаепитие'.
Актеров было всего семеро (кроме синьора Алессандро - трагика и драматурга). Три девушки и четверо ребят, почти все студенты. Чем-то они напоминали инструктора Володю, когда тот бывал в хорошем настроении.
Ну, и был, конечно, еще один незаменимый актер - Николка Стебельков. Исполнитель роли Амура в Зеленых Штанишках (так она официально именовалась). У него эта роль получалась прекрасно. Лук был с резиновой тетивой, а стрела с присоской…
А Вячик, Арбуз и я помогали во всяких технических делах: клеили картонные каски для сказочных солдата и генералов, подкрашивали декорации.
Настя у Демида не бывала. Как-то случилось, что этот интерес в ту пору ее не коснулся. Она с Катей Донцовой (тоже из нашего класса) занималась в кружке мягкой игрушки. Они шили там из лоскутков разноцветных тигров, кошек и клоунов. Одного такого клоуна подарила Настя Николке.
Николка больше не убегал из дома. Видимо, его страсть к приключениям и загадкам теперь поглощалась театром. Но Арбуз однажды пожаловался, что по ночам 'этот ненормальный' часто не спит. Сидит в постели и смотрит в окно. Особенно, если в окне есть луна. Не важно, какая - круглая или полумесяц…
Мы с Николкой быстро переглянулись.
Разговор был после репетиции, когда все сидели у камина.
Один из актеров, длинноволосый студент Вася, сказал серьезно:
- Лунатизм есть не что иное, как стремление вырваться из нашего привычного трехмерного пространства в иные миры.
'Нет, - подумал я. - Тогда бы Николке полностью хватило театра. Ведь это как раз и есть параллельный мир, который рядом с нашим, обычным…' И посмотрел на Николку снова.
Николка сказал, глядя в огонь:
- Луна - это мохнатый мишка, которого бросили. Ему скучно.
- Теперь уже не скучно, раз ты его нашел, - утешил я.
- Я еще не нашел, - вздохнул Николка.
Остальные, по-моему, не очень поняли нас. Но заговорили про всякие тайны мира, про НЛО, про Бермудский треугольник и другие загадочные места.
А скоро оказалось, что одна такая тайна совсем рядом с нами.
За неделю до Нового года я проснулся как от резкого телефонного звонка, хотя телефона у нас не было. На шторе дрожал оранжевый отблеск. Я подошел к окну.
Ночь была светлая, снежные облака отражали излучение городских огней. Этот ровный свет разбивался пожаром. Что-то горело за далекими крышами - там, где подымалась таинственная сосновая роща. На мохнатых заснеженных кронах дрожали отблески пламени.
Утром пришел Вячик и сказал, что сгорел забор вокруг секретной зоны. Весь. Будто зажгли его сразу во многих местах…
Было воскресенье, и в этот день мы опять собрались у Демида. И после репетиции, глядя на огонь в камине, вспомнили ночной пожар.
- Как же теперь там будут охранять секретность-то? - с легким злорадством сказал Вячик. - Она, эта зона, теперь совсем открытая.
- Да нет там никакой секретности, - вдруг отозвался Демид.
- Как же это нет? - не поверил Арбуз. - Такой был заборище с проволокой…
- Забор и проволока - это от прежних времен. А с прошлого года там пусто. Два заброшенных домика, вот и все.
- А вы откуда знаете? - с вредной ноткой спросил Вячик.
- Мне ли не знать… Там работал Федя Полянцев, мой приятель и коллега по институту. Начальник экспериментальной группы… Их всего-то было там семь человек…
- А что они изучали? - не выдержал я. - Это военный секрет, да?
- Дело не в секретах. Если бы кто-то и захотел разведать их дела, все равно ничего бы не понял. Это требовало… ну, как бы обостренного слуха, особого настроя сознания. Такие там собрались люди… А забор поставили для того, чтобы посторонние не нарушали чистоту эксперимента. Не топтали территорию Завязанной рощи…
- Какой рощи?
- Завязанной. Такое у нее название, известное узкому кругу… Это одна из точек, в которой планета наиболее активно проявляет свои странности. Так утверждали те ребята. Говорили, что изучают 'закономерности странного мира'…
'Какие?' - чуть снова не спросил я. Но не посмел. Огоньки камина плясали в очках Демида. Его друзья - Маргарита, Алессандро, Вася и другие актеры - напряженно молчали. Наверно, им было кое-что известно. И, может быть, они осуждали Демида за излишнюю разговорчивость. Но он посмотрел на меня и сказал:
- Там достигались странные эффекты. Например, я видел фотоснимки, где в небе над верхушками сосен одновременно круглая луна и полумесяц…
- Это легко подделать, - заметил Вячик. И оттопырил языком щеку. Мне захотелось дать ему по шее. Но Демид сказал снисходительно:
- Разумеется. Но зачем подделывать? Они ведь не хотели хвастаться своими достижениями. Наоборот… А на другой фотографии позади современной трансформаторной будки возникла церковь, которая в тех местах стояла сто лет назад, а после революции была взорвана… И хронометры там отставали на четыре секунды в сутки… Ну, это мелочи. О крупных открытиях ребята старались молчать…
- А почему у них все закрылось-то? - недовольно спросил Арбуз.
- Потому… Как раз потому, что кое-кому захотелось, чтобы секреты эти стали именно военными… А представляете, если бы господа генералы научились смещать пространства или корректировать информационное поле планеты. Или проникать в межпространственные области, а оттуда в прежние времена, чтобы наводить там свои порядки…
Кажется, он говорил серьезно. Однако мы все же хихикнули, посмотрели на толстого Мишу Варницкого и тощего Матвея Хвощина. Эти парни играли в пьесе 'Огниво' генералов. Солдат в королевской армии был один, а генералов двое. Они все время спорили, кто главнее, и проявляли согласие только тогда, когда муштровали бедного солдата. Потом они докладывали королю:
- В рядовом составе армии вашего величества царит полное единодушие!
Демид помолчал и продолжил рассказ про Полянцева и его друзей.
