- Эй, молодежь, вы едете? Следующая машина будет через час, не раньше.
Ивка разъяснил ясно и отчетливо - так, как он умел:
- Видите, у мальчика закружилась голова. Подождите немного, пожалуйста.
- У мальчика голова, а у меня график… Посадите его к окошку. Голову обдует, и все пройдет…
Арунас рывком встал. Качнулся, но сказал решительно:
- Да, поехали.
Мы устроились на переднем сиденье. Арунас высунул голову наружу. Автобус покатил… Минуты через две Арунас откинулся на спинку.
- Плохо, да? - испуганно сказал я.
- Нет, ничего уже. Я ведь говорил - пройдет… - И правда, прежней бледности не было. Водитель беспокойно поглядывал на нас в переднее зеркало, но скоро на остановках набралось немало пассажиров, загородили кабину. Арунас держался. Даже улыбался иногда: не тревожьтесь, мол.
Мы сошли на Пушкинской.
- Ладно, я пойду, - сказал Арунас. - Тут недалеко.
- А как голова-то? - проявил я напоследок беспокойство. - Нормально? - Мне хотелось поскорее домой.
- Все в порядке.
Я поверил. Ивка оказался внимательнее.
- Нет, не все в порядке… Мы же обещали проводить тебя до дома.
Арунас не спорил. Может, просто не хотел расставаться.
И мы пошли шеренгой - Арунас посередине.
Жил он в двух кварталах от остановки на улице Крылова. Мы прошли в арку обшарпанного трехэтажного дома, оказались в обширном дворе - заросшем сорняками и захламленном. В глубине двора стоял одноэтажный кирпичный дом - длинный, с несколькими крылечками.
Мы остановились у крайнего крыльца. На обитой ободранным дерматином двери висел жестяной почтовый ящик. Голубой с белой надписью: 'Г.М.Тутарский'.
Арунас поднялся на крыльцо, нажал на кнопку. Дверь открылась почти сразу. Хозяин встал на пороге.
Он был высокий, худой и сутулый. С редкими седыми волосами, гладко зачесанными на пробор. С выбритым лицом, длинным носом и в очках с толстыми стеклами. Ну, типичный старый часовщик, этакий мастер своего дела.
- А, наконец-то… Здравствуйте, молодые люди.
Я буркнул 'здрасте'. Ивка сказал ясным своим голосом:
- Здравствуйте. У Арунаса закружилась голова, и мы решили проводить его.
- Весьма благодарен… А ты, значит, опять? Вот свалишься где-нибудь… Заходите, будьте любезны.
- Да нет, нам домой пора, - быстро сказал я.
- Ну, на минутку. Расскажите хотя бы в двух словах, как и что. Сделайте одолжение, голубчики… - Он как-то неуловимо потерял строгость, будто под его мешковатым пиджаком ослабли натянутые жилы.
- Идем, а? - шепотом сказал Арунас. Мы с Ивкой переглянулись и вошли.
Вошли в разноголосое тиканье. Часы были повсюду: на стенах, на столе, в застекленном шкафу и на подоконнике. Всякие. Круглые, квадратные, маленькие, большие, с бронзовыми фигурками, с тяжелыми гирями и маятниками, в резных старинных шкафчиках на узорчатых подставках. Я завертел головой.
- Деда Гена, это… Саша, а это Ивка. Полное имя Иван, только Ваней его никогда не зовут… - Арунас, видать, вспомнил про обязанности хозяина.
- Да-да. Я рад, что у тебя появились наконец достойные знакомые… А я Геннадий Маркович.
'Г.М.Тутарский', - вспомнил я почтовый ящик.
- Садитесь, друзья мои…
'Да нет же, нам пора', - хотел сказать я, но Ивка присел на край узкого клеенчатого дивана.
- Садитесь, садитесь… - Геннадий Маркович шагнул в сторону, и за ним оказалось еще одни часы - в простенке между шкафом и дверью в другую комнату.
Ивка быстро тронул меня за руку:
- Саша, смотри. Как у вас…
Но они были не как у нас. Они были просто н а ш и.
Мне сразу стало спокойнее. Я перестал стесняться. Словно зашел к незнакомым людям и неожиданно увидел друга. Ну, конечно, теперь у часов другой хозяин, а все-таки хорошая встреча!
- Геннадий Маркович, скажите, пожалуйста! Вы купили эти часы в комиссионном магазине?
Он не удивился вопросу. И будто обрадовался:
- Ну, что ты, милый мой! Откуда у меня деньги на такие покупки! Я выменял их у одного любителя антиквариата. На другие часы. Были у меня бронзовые, настольные, в стиле рококо, восемнадцатый век. С амурами и завитушками. Я их очень ценил, но всегда хотелось иметь вот такие, большие. Чтобы они стали стержнем моей коллекции…
- А почему они не идут? - сказал я осторожно.
- Ума не приложу! Целый месяц шли исправнейшим образом, а неделю назад встали и ни в какую… Я перебрал весь механизм, проверил каждый зубчик на всех шестеренках. Увы! Качну маятник, они потикают полминуты и опять стоп… Признаться, за последние годы для меня это самое большое разочарование. И можно сказать, удар по престижу. Я все-таки мастер с немалым стажем, а тут оказался бессилен…
- Можно, я возьму стул?
- Что? Да, разумеется… А собственно, с какой целью?
- Сейчас… - Я поставил скрипучий гнутый стул к часам. Открыл верхнюю стеклянную дверцу. Сунул пальцы за механизм. Вот он, винтик…
Я подержал палец на плоской головке. Скакнул на пол. Стул в сторону, нижнюю дверцу на себя, качнем маятник, вот так. Тик-так…
- Если не остановятся через минуту, будут тикать исправно несколько дней…
- Да? Ничего не понимаю. Что ты там сделал?
Я не стал хитрить и важничать.
- Там есть один винтик. На задней стенке коробки с механизмом. Если его слегка надавить, механизм… он как бы просыпается. Не знаю, почему, но так всегда…
- Постой, постой. Ты хочешь сказать, что имеешь какое-то отношение к этим часам?
- Еще бы! Они стояли в нашем доме сто лет!.. Потом понадобились деньги на телефон, и бабушка решилась. Оторвала от сердца…
- Вот оно что… Какие хитросплетения и встречи…
Ивка и Арунас молча слушали нашу беседу. Они были как зрители, которые смотрят интересное кино.
- Ты мне покажешь, где этот винтик? Хотелось бы понять, какая у него функция.
- Понять это, по-моему, нельзя. Этот секрет знает, наверно, только Квасилий…
- Кто-кто?
- Квасилий. Бабушка говорит, что с нами живет такое существо, вроде домового. Это оно иногда останавливает часы, чтобы побаловаться… Наверно, Квасилий соскучился по часам, отыскал их у вас и решил дать им отдохнуть. По привычке…
Я увидел, как у Ивки и Арунаса одинаково приоткрылись рты. А Геннадий Маркович смотрел на меня понимающе. Словно все принимал всерьез.
- Ну да, ну да… А не откроет ли почтенный Квасилий свой секрет мне?
- По-моему, не откроет. Он и мне его не открывал. Я сам научился давить на винтик так, как надо. А больше это не получается ни у кого… Если хотите, я могу иногда приходить и запускать часы.
- Гм… Боюсь, что в самом деле придется просить тебя о такой услуге… По крайней мере, пока мы не договоримся с Квасилием… Смотри-ка, идут.
