«Мару! А сколько же здесь дней прошло, пока я торчал в этом самом ВПК? Мама с папой, наверно, все милиции обзвонили! Что я им скажу!»
«Мама с папой ничего не заметили. Им казалось, что ты дома. Да и вообще им было не до тебя…»
«Как это не до меня?!» - хотел обидеться Вася, но тут опять подала голос Мика:
- А все-таки как быстро пробежало лето, да? Кажется, будто мы только вчера с тобой встретились в этих местах… и помирились. Помнишь? - Она глянула вопросительно и чуточку кокетливо.- Ну, когда мы рядышком отпечатали ноги…
- Ну и что… ну, помню,- сам не зная отчего смутился Вася. И потому слегка насупился.- Теперь наши следы, наверно, нам уже малы. Лапы-то, небось, выросли за лето…
- А пойдем посмотрим!
Васе по-прежнему было почему-то неловко. Но Мару толкнул его шиной под коленку:
«Иди, иди…»
Через подсохший репейник и бурьян они выбрались к тыльной стороне кирпичного склада. Бетонная полоса у фундамента обросла по краю сурепкой и мелкой ромашкой. На стебельках искрились капли от недавнего случайного дождика, который пробежался по пустырям.
В двух отпечатках босых ступней тоже блестела дождевая вода. В ней безбоязненно плескались два воробья. Или, возможно, воробей и воробьиха. Воробья Вася узнал по торчащему хохолку.
- Привет, Крошкин!
Крошкин радостно чирикнул в ответ, но тут же взъерошился, запрыгал боком, завскрикивал скандально. Его подружка - тоже. Потому что в пяти шагах шумно опустилась на бетон черно-серая растрепанная ворона. Мерзко крякнула. Сразу было видно, что у нее с воробьями давние счеты. И сейчас она их сведет!
Разве мог Вася Перепёлкин допустить такое «свинство-воробьинство»?
Он выхватил рогатку и прицелился в ворону.
Никакого заряда в кожанке не было, но ворона про это не знала. А с рогатками она, видать, была знакома. В один миг вредная птица взмыла над бетоном, панически заорала и унеслась, кувыркаясь в воздухе, как отброшенный комок мусора.
- То-то же…- сказал Вася. Мика засмеялась:
- Как она перетрусила!..
Крошкин весело чирикнул на прощание и вместе с воробьихой полетел прочь.
- Привет Акимычу и Филиппу! - крикнул вслед Вася.- И Степе!.. Скажи, что я скоро приду на «Богатырь»!
Тут же царапнула его грустная мысль: прийти-то он придет, а будет ли там весело? Небось, Филипп опять грустит из-за разлада с Олей… Прав Мару: хлопотная эта штука - любовь…
От досады он махнул рогаткой, как плеткой, щелкнул резиной себя по ноге.
- Хорошая рогатка,- похвалила Мика.- Такая же, как у моего дедушки, когда он был вроде нас. У меня его мальчишечья фотография есть с такой рогаткой…
Конечно же, Вася открыл рот для вопросов! Но Мару снова ткнул его в ногу: «Ни слова о дедушке!»
«Почему?»
«Ни слова! Потом объясню!» Ну что же, Вася понимал, что Мару не дает пустых советов. И быстро сказал о другом:
- Ну, давай померим наши следы!
Он сбросил кроссовку, сдернул носок и вставил ступню в отпечаток - теплая вода выплеснулась наружу. Мика, зачем-то подобрав коротенький клетчатый подол, аккуратно поставила ногу в свой след.
И Васина, и Микина нога вошли в свои отпечатки точь-в-точь! Словно следы на бетоне были оттиснуты лишь вчера!
- Вот это да,- сказал Вася, не зная, радоваться или огорчаться.- Выходит, мы за лето ни капельки не выросли?
- Ну и что? - отозвалась Мика.- А куда нам торопиться?
- А ведь и правда. Тем более что еще неделя каникул… И знаешь что?
- Что?
- Бетон-то на солнце. От тепла все твердое расширяется, может быть, и он расширился чуть-чуть. Как раз на наш вырост…
- Может быть,- покладисто сказала Мика.- Вася…
- Что?
- А ты… не мог бы мне когда-нибудь дать попробовать прокатиться на твоем колесе? Показать, как это…
«Мару, можно?» - очень неуверенно спросил Вася и был готов ко всякому ответу. Но Мару отозвался, хотя и без удовольствия, но и без капризности:
«Ладно уж. Куда деваться-то…»
- Ладно, Мика! Ты только не говори «колесо». Его зовут Мару. И оно даже не «оно», а «он». Мальчик!
Мика ничуть не удивилась:
- Ладно!
- Хочешь сейчас попробовать?
- Ой, нет… Мне сейчас надо домой. Приходи к нам после пяти, бабушка будет уже дома. Она про тебя много раз спрашивала после твоего приезда - почему Вася не заходит в гости?..
Конечно же Вася снова открыл рот для множества удивленных вопросов. И опять Мару нервно крутнулся у ноги:
«Ни слова про бабушку!»
«Почему? Я же никогда ее не видел!»
«Потом объясню!»
И Вася послушался вновь.
Мика крутнулась на мокрой пятке и, помахивая снятым белым гольфом и сандалеткой, поскакала прочь.
ОРКЕСТР
«Почему ни слова о дедушке?! Почему ни слова о бабушке?! - вцепился Вася в Мару, когда Мика исчезла.- Что за фокусы?!»
«А вот потому… Ты сейчас пустился бы вспоминать, какой прекрасный дедушка и как вы замечательно доехали до города в его машине. И Мика решила бы, что ты свихнулся от солнечного удара…»
«По-че-му!»
«Сядь сперва… чтобы не упасть»,
Вася сердито засопел, но сел сразу. Прямо на бетон, спиной к нагретой кирпичной стене. Чтобы не тратить времени на споры.
«Ну?»
«Дело в том, что на самом деле тебя провожал домой не Микин дедушка, а ее бабушка. И не на машине, а на электричке. Ты Микиной бабушке очень понравился, когда познакомился с ней…»
«Я с ней не знакомился»,- набыченно отозвался Вася. Дело явно клонилось к чему-то нехорошему.
«Знакомился… А вот с дедушкой ты как раз не был знаком…»
«Чего ты чепуху-то порешь…» - уныло сказал Вася, чуя, что Мару говорит правду.
«Вовсе не чепуху… потому что Микиного дедушки уже четыре года нет в живых…»
