разъездом на полпути), а рядом с путями - шоссе для машин. Дамбу с северной стороны омывает озеро Журавлиное - широченное и синее. Слева лежат обширные болота, которые называются Плавни. В Плавнях множество крохотных, как тарелки, озер, тростниковых зарослей и трясин. Воды Плавней и Журавлиного никогда не смешиваются, хотя за городом дамба кончается, и болота с озером примыкают друг к другу.
Малые Репейники лежат на обширном выпуклом острове, который называется Большой Лопуховый. Его, как и дамбу, с одной стороны охватывают Плавни, с другой - просторы Журавлиного озера. В озере и в Плавнях, кроме Большого Лопухового, хватает и других островов - и крупных, и мелких: Малый Лопуховый, Индюк, Березовый, Катамаран, Кошкин Пуп… А у тех, что помельче, названий нет. Особенно много безымянных островков на обширных пространствах Плавней. Сколько точно, никто и не ведает. Рыбаки и охотники пытались составить карты, да ничего не получалось. Плавни местами совсем непроходимы. В дальние места пробраться можно только зимой, когда все застыло (но кому это надо, по морозу-то!), или по речке Гусыне. Речка петляет по Плавням, иногда разбиваясь на протоки, и впадает в Журавлиное озеро. На пути она часто сливается с мелкими озерами или совсем теряется в камышовых и ольховых джунглях, а потом опять выскальзывает под солнце… Впрочем, про Плавни, острова и речку Гусыню рассказ еще впереди. А пока…
Пока озабоченный Ига шагал по тропинке вдоль ветхого забора. В одном месте над забором, над лопухами и тропинкой нависала козырьком крыша сарая. Здесь на Игу упал с высоты утюг.
ДАВАЙ ТВОЮ ЛАПУ…
1
Ну, по правде говоря, утюг упал не совсем на Игу. Если бы точно на него, дальше и рассказывать было бы не о ком. Увесистый снаряд свистнул чуть впереди и врезался в лопухи прямо перед Игиными кедами. Ига замер. Он сразу увидел, что это утюг. Литой, чугунный, старинный. Ига побыл в замершем состоянии три секунды, потом вскинул голову.
Над ним на козырьке крыши стоял… стояла… стояло существо лет восьми-девяти. С прямыми, торчащими, как лучинки, волосами. В просторных шортах из полинялого трикотажа, в желтой, как у Иги, футболке, только изрядно замызганной. Лицо на фоне яркого неба было не разглядеть.
- Ты что? Того, да? - Ига крутнул пальцем у виска.
- Я не нарочно,- отозвалось сверху существо. Тонко и в меру виновато, однако без большого испуга.
- А ну иди сюда,- велел Ига. Он был уверен, что виновник покушения тут же слиняет с крыши, только его и видели. Но тот послушно перебрался с сарая на верх забора и оттуда прыгнул в лопухи. И встал перед Игой. Вот, мол, я, делай что хочешь.
А что с ним было делать? Если бы настигнуть убегающего, то можно и пинка дать вдогонку. А с виноватым и беззащитным как быть…
- От меня ведь мокрое место могло остаться,- все еще звонким от перепуга голосом сказал Ига (и понял, что все время помнит крохотного кнама с пушистой головой).- Я тебе что сделал-то?
- Я не нарочно,- опять объяснило существо. Смотрело исподлобья и дергало на себе перекошенные шорты.- Я тебя не видела…
Ага, все-таки не видела. Хотя лицо вполне мальчишечье - скуластое, нос сапожком, губы в трещинах. И в коричневых глазах не только виноватость, но и хмурое, не девчоночье упрямство.
- Не видела она…- буркнул Ига.- А зачем вообще с крыши утюги кидать? Вон какой тяжеленный! - Ига поднял утюг из лопухов. Прочитал на нем выпуклую надпись: «Чугунолитейный заводъ бр. Алексеевыхъ. 1877 г.» (Вот старина-то!) Покачал и уронил.- Пять кило, не меньше. Тренируешься, что ли?
- Не тренируюсь, а… разве не видишь? - Она сердито поднесла ко рту большой палец. Из-под верхней губы спускался обрывок суровой нитки.
К ручке утюга тоже была привязана нитка, длинная.
Ига догадался сразу:
- А! Зубодерством занимаешься!
- Ну да… - Она шмыгнула сморщенным носом.
- Другого способа, что ли, нету? На Кирилловской улице детский зубной врач, бесплатный.
- Зубных врачей я боюсь пуще смерти,- сумрачно сообщила девчонка.- Забавно, да?
- А вот так, утюгом, не боишься?
- Тоже боюсь. Но это хоть быстро… Только нитка оказалась слабая. Забавно, да?
- Уж куда как забавно,- хмыкнул Ига.- А что, сильно болит, да?
- Не очень. Надоел сильно. Качается и ноет…
- Ну-ка, открой…
- Что? - Она округлила глаза.
- Открой пасть! - приказал Ига.
Она тут же широко развела толстые обветренные губы.
Ига выдернул из-под ремешка футболку, подолом вытер пальцы и решил, что этого достаточно для гигиены. Два пальца сунул в девчонкин рот, ухватился за зуб с ниткой. Потянул без рывка, но решительно. Зуб не стал сопротивляться…
- Вот и все дела. На…- Ига протянул зуб девчонке.
- Ой… Как это ты? - В глазах ее было боязливое восхищение.
- Обыкновенно. Просто надо знать, как тянуть. Я у себя так несколько штук выдернул… Он ведь у тебя молочный. Наверно, последний, засиделся. Тебе сколько лет?
- Скоро девять… Забавно, да?
- Чего забавного? Всем когда-то было девять. Или будет…
- Ага…
«Ну и всё»,- подумал Ига. Надо было сказать «ладно, пока» и отправляться по своим делам. Добывать антибредин. Ига не ушел. Поглядел, как она качает на коротенькой нитке зуб, и спросил:
- Тебя как звать-то? Она перестала качать.
- Стёпка…
- Че-го?.. Слушай, ты в конце концов кто? Мальчик или девочка?
- Конечно, девочка! Не видишь, что ли?
«В том-то и дело, что не вижу». Ига пожал плечами.
- Смотри, у меня сережки,- она зубом качнула рядом с ухом, в котором блестел зеленый камешек.
- Ну и что? Пацаны тоже иногда носят сережки.
- Да, но у них простые колечки, без украшений.
- Ну… ладно. А тогда почему ты Стёпка?
- Потому что полное имя Степанида. Так мою прабабушку звали, которую я никогда не видала. Вот и меня. Забавно, да?
Ига уже не откликнулся на это «забавно, да», понял, что у Стёпки такая привычка. А она вдруг сказала:
- Стёпкой меня папа всегда называл…
Это «называл» тревожно царапнуло Игу. И он быстро спросил:
- А еще тебя как-нибудь называют?
- Бабушка и дедушка говорят «Стеша». Но «Стёпка», по-моему, лучше.
«По-моему, тоже », - усмехнулся про себя Ига. И подумал опять, что пора идти. А вместо этого
