невключенную рацию. И, кроме того, не спросил у Васи адрес, чтобы сообщить о находке.
Никакой помощи не будет. Да и в самом деле - что для милиции мальчишкино колесо, если украденных автомобилей найти не могут…
Вася побрел к дому. Было непривычно, что он не катит на педалях, а шагает вот так на ослабевших от горя ногах. Он шел и заранее ужасался тому, что его ждет.
Его ждала тоскливая неизвестность, мучительное ожидание.
Колесо обещало, что, если его украдут, оно сбежит и вернется к Васе. Да! Но воры, они ведь тоже не дураки. Они наверняка сообразили, что Колесо - не простое, иначе зачем бы стали красть! Запрут на всякий случай, чтобы не укатило само собой и чтобы не увидел его кто-нибудь из Васиных знакомых… Значит, надежда, что Колесо вернется - самая крохотная.
Но совсем без надежды жить нельзя. Дома Вася уселся на балконе и стал смотреть вниз. Было видно крыльцо подъезда и ведущий к нему асфальтовый тротуар. Если Колесо прикатит, Вася заметит сразу. И помчится вниз, потому что по ступеням оно едва ли допрыгает до четвертого этажа…
Вася сидел и ждал, ждал, ждал. А что оставалось делать? Иногда он опять всхлипывал, а иногда каменел, сцепив зубы. Ждал час, второй, третий, четвертый… Наконец пришли мама и папа. И, конечно, с порога:
- Вася, ты обедал?
Он не ответил. Мама тут же появилась на балконе. Пригляделась.
- Батюшки, что случилось?! Ты опух от слез! Вася не стал отбрыкиваться, заплакал опять и сказал сразу:
- Украли Колесо…
- Боже мой… Но нельзя же так убиваться! Олег, скажи ему!
Да, скажи! Скажите оба! Посоветуйте что-нибудь! Вы же мама и папа! Вася мотнул головой, разбрызгивая слезы. Папа появился рядом. Взял Васю за локоть.
- Послушай… Можно ведь найти другое колесо. А я раздобуду настоящие педали. Будет еще лучше…
Вася убрал локоть. Как им объяснить? Если станешь говорить про созвучие, сразу: «Ну вот, новая фантазия…»
Мама постояла над Васей и неуверенно спросила:
- Может быть, ты все-таки поешь?
Вася возмущенно дернулся и… вдруг понял, что да, он хочет есть. Вот ведь какое дело. Голод не оставляет человека, несмотря на горе.
- Только я здесь, на балконе. А то вдруг оно появится в эти самые минуты…
Мама и папа, кажется, переглянулись.
- Ну, хорошо, хорошо,- торопливо сказал папа.- Можно и здесь.
Мама принесла сосиски с пюре, хлеб и молоко, поставила на табурет. Вася жевал, запивал молоком. И неотрывно смотрел вниз.
Тени стали длинными, потом солнце ушло дом.
- Может быть, ты полежишь? - с прежней осторожностью спросила мама.
Что она говорит! Он никуда не уйдет, будет сидеть всю ночь! Но… вязкая усталость вдруг навалилась так, что сами собой склеились ресницы, Вася толчком поднялся и побрел к постели. Он решил, что полежит совсем немножко и вернется на свой пост. Как раз наступят сумерки, и скоре всего тогда-то Колесо и возвратится. Сумерки - самое подходящее время для побега. А полной темноты не будет, потому что лето. И к тому же у подъезда зажгут лампочку.
Вася лег ничком поверх покрывала. Уткнулся в подушку. Пришла мама и осторожно укрыла его зимним пушистым платком.
Потом, за ширмой, она сказала папе:
- Боюсь, что все-таки потребуется врач…
- Ну что ты говоришь, Яна! Ребенок потерял любимую игрушку, это для него беда, а не болезнь.
- Она слишком любимая. Он горюет о своем чертовом колесе, как о живом. Это какой-то синдром.
- Не говори чепуху!
- Ну да, ну да! Я всегда говорю чепуху! Тебе только бы поменьше хлопот! Поэтому когда надо вести его в поликлинику или сидеть с ним больным, у тебя или дежурство, или командировка! А я…
Папа сказал негромко, но твердо:
- Яна, давай не будем хотя бы сейчас… Это было последнее, что расслышал Вася. Он провалился в глухой и беспросветный сон, где не было ничего. До утра.
Утром Вася проснулся без всякой памяти о случившемся. Просто с ощущением: вот утро. Машинально сунул руку за подушку, чтобы потрогать Колесо и сказать: «Привет». Не было Колеса… И тугими черными толчками к Васе стали возвращаться воспоминания - про все, что случилось.
Он так и лежал - под маминым платком, в ссохшейся звездной футболке. И лицо, кажется, тоже было ссохшимся - от вчерашних слез… Что же теперь делать-то, как жить?
Но утренний луч отразился от дальнего стекла на дворе, проник в комнату, в щель на ширме и щекотнул Васин затылок. Утро - время надежд. Время, когда человек понимает: надо что-то делать. Искать, стараться, спорить…
Вася встал.
Он умылся и вычистил зубы. Он под мамины и папиным осторожным наблюдением съел гречневую кашу и яйцо всмятку (потому что понадобятся силы).
- Как ты себя чувствуешь? - опасливо спросила мама.
- Вполне…- буркнул Вася.
- Я рад, что ты ведешь себя как мужчина,- бодро заметил папа. Вася промолчал. Он вел себя не как мужчина, а как мальчик Вася, который решил во что бы то ни стало найти Колесо. Своего друга…
- Какие планы на день? - с прежней осторожностью поинтересовалась мама.
- Всякие. Гулять буду…
- Приходи в институт,- предложил папа.- В секторе «Б» поставили новый компьютер. В обеденный перерыв можно поиграть.
- Не хочу. Компьютер новый, а игры все те же. Мордобой…- с ненастоящей капризностью сказал Вася. Этим своим тоном он убедил родителей, что «вошел в нормальное русло». Мама взяла с Васи слово, что с часу до двух он будет дома. «Тетя Тома приготовит что-нибудь горячее, чтобы ты пообедал, как все нормальные дети. А у меня сегодня семинар по фармакологии». И родители ушли.
Вася стал готовиться к поискам. Он понимал, что поиски будут долгими. Может быть, на все лето. Но пока ищешь, надежда не умирает. Он будет расспрашивать знакомых и незнакомых людей, проникать во все осинцевские дворы, следить за всякими подозрительными типами. В какой-то старой песенке поется: «Кто ищет, тот всегда найдет»…
Вася надел «сафари». Этот костюм охотника и путешественника лучше всего годился для предстоящих разведок и опасностей. А в том, что опасности встретятся, Вася не сомневался. Надел он и панаму, оборвав с нее бумажные крылышки…
Прежде всего Вася решил пойти на Водопроводную площадь. Может быть, знакомые ребята что- то знают про Колесо? Что-то видели, слышали?
Снова он почувствовал, как неловко двигаться пешком. Привыкшие к педалям ноги теперь, без Колеса, казались отяжелевшими, даже заплетались. В квартале от площади Вася присел на скамейку в крохотном скверике. Дело было не только в непослушных ногах. Вася понял, что ему стыдно идти к ребятам. Словно следы от слез все еще не смылись со щек… Ну, ему посочувствуют, конечно. Может быть, постараются помочь советами. Но смотреть на него как на «Перепёлкина с Колесом» уже не будут. Потому что кто он без Колеса-то? Недопёлкин - вот и все! Ноль без палочки…
Вася раньше слышал такое выражение от папы - про какого-то бездельника в институте. Но теперь казалось - это про него, про Васю. Хотя, если сравнивать точно, то на ноль было похоже как раз Колесо, а на палочку-единицу - Вася. Но это внешне. А по сути Вася как раз и есть круглый ноль, пустое
