тарелки.
— Меня прямо как током ударило. Если я права, то я знаю, где эта штука сейчас находится.
Вилка выпала из Марининой руки и проскакала сначала по столу, а потом еще по полу. Официант бросился наводить порядок, но Лев Валентинович оказался проворнее. Прибор заменили, и Инна, дождавшись, пока они останутся одни, быстро заговорила:
— Какая-то бабуська принесла мне сверток с запиской. Что-то такое объясняла про целительную силу, про защиту, но меня постоянно отвлекали, и я только головой кивала, а сама ничего не поняла. Ни- че-го, — она постучала кулаком по ладони. — Если бы я знала, то выслушала бы ее как следует. Думаю, это и есть твоя книга. По описанию — точно она.
— Так книга у тебя?! — не поверила Марина.
У нее даже подбородок задрожал от избытка чувств. — И ты мне ее отдашь?!
— Конечно, отдам, — обиделась Инна. — Неужели зажму? Речь ведь идет о жизни и смерти. А если бы у меня такое случилось, ты чего?
Марина сложила руки перед грудью и закрыла глаза, вознося горячую молитву.
— Только есть одна закавыка, — тотчас отрезвила ее Инна. — Она сейчас не со мной. Я ее в Москву отправила с пресс-секретарем.
— С каким таким пресс-секретарем? — простонала Марина, тотчас открыв глаза.
— С моим личным. С Логуновым Виталиком. Дурак мог бы сообразить, что это старинная вещь. Я попросила его отнести рукописи знающим людям, чтобы посмотрели.
— Отмени! — взмолилась Марина. — Отмени, пожалуйста! Пусть никто не смотрит. Нам специалисты совсем ни к чему. Попроси Виталика куда-нибудь эту вещь спрятать — в сейф какой-нибудь. А мы с Львом Валентиновичем прямо сейчас — в аэропорт, и к нему.
— Хорошо-хорошо, ты не волнуйся. — Инна и сама разволновалась. — Не пойму, почему Логунов на связь не выходит? Ладно, я в журнал позвоню, разыщу его так или иначе.
— Но отчего эту книжку бабушка тебе принесла? — задалась вопросом Марина. — У Татьяны моей ее отняли, а тебе — пожалуйста, на блюдечке с голубой каемочкой.
— Черт ее знает, — пожала плечами Инна. — Может, она что-то объясняла, да я прохлопала. Кстати, я знаю, как ту бабушку зовут, — неожиданно оживилась она. — Надежда Петровна Сорокина. Хорошая фамилия — я себе в уме записала, хотела для героини позаимствовать. Бабушку кто-то из местных сопровождающих узнал и по имени-отчеству назвал. Точно! Сейчас все выясним. — Она схватилась за телефон, потом на секунду остановилась. — Тебе это надо?
— Конечно, надо! — обрадовалась Марина. — Вот бы с ней встретиться, с этой бабуськой. Таня со мной по телефону под присмотром бандитов разговаривала. Может, я от этой Сорокиной что-нибудь полезное узнаю. Раз она со своей подружкой книжку бросилась спасать, значит, видела, как бандиты на целителя набросились. Вдруг она их знает?! Я бы тогда сразу в милицию пошла, ты понимаешь?
Инна все прекрасно понимала. Действовала она организованно, и через четверть часа стало ясно, что устроить встречу с Сорокиной вполне реально. В тот же день на служебном автомобиле Инну, Марину и Льва Валентиновича повезли по нужному адресу.
Надежда Петровна оказалась кряжистой женщиной, которая укладывала свои косы двумя бубликами по обеим сторонам головы и упорно напоминала Льву Валентиновичу одного знакомого диджея в наушниках. Сорокина была так потрясена появлением в своей квартирке писательницы и журналистов из Москвы, а также представителей администрации города, что мгновенно выложила все, что знала.
Да, действительно, она отправилась лечиться в то село, о котором они говорят, потому что слухи о целителях, поднимавших на ноги даже безнадежных людей, да еще бесплатно, дошли и до их района. Однако когда она все-таки собралась в путь и приехала на место, оказалось, что целители ушли бродить по свету, а остался вместо них один дед. Но именно он владел заветной книгой, которая помогала излечивать все болезни. Дед велел ей ждать и готовиться к таинству исцеления, и пока ждала, она познакомилась с еще одной страждущей — Алевтиной. Та приехала из самого Новосибирска, потому что страдала жуткими мигренями, с которыми врачи ничего не могли поделать.
Целитель жил в пещере, и они каждый день ходили к нему пешком от самой турбазы.
— Он с нами разговаривал, — призналась Надежда Петровна. — И как будто присматривался. Иногда руками водил вдоль тела. Тепло так становилось, щекотно. И вот раз подходим мы к пещере и слышим — возня какая-то, шум… Мы за камнями спрятались, где горка, выглядываем и видим: ведут Егора Спиридоновича…
— Это целителя так зовут?
— Да, целителя, — кивнула Сорокина. — Егор Спиридонович. Ведут его из пещеры… А скорее даже несут.
— Кто же?
— Мужики огромные, вот кто! Головы здоровые, как валуны, а волос на них совсем нету. А из-под рубахи у одного пистолет торчит черный. Давай, говорят, дед, шевелись, поедем за твоей волшебной книжкой. Видно, он им сказал, что книжку свою лечебную где-то в другом месте хранит. А мы-то с Алевтиной точно знали, что он ее в пещере прячет. Решили найти и схоронить до тех пор, пока его те бандиты не выпустят. Или он сам не освободится. Святой же человек — наверняка ему бог поможет.
Пока совещались, видим — выходит из пещеры девка — да с этой самой книжкой. Еле несет! И поволокла ее куда-то. Мы решили: наверняка из этих, из туристов. Мы — за ней. Стали реликвию отнимать, а она не отдает! Вот и вышел у нас грех — книжка-то порвалась. Один кусок у той девки в руках так и остался. Она сильнее была и крепче — убегла от нас, только лопатки сверкали.
Но мы тоже кое-что отвоевали. Много страниц! Больше, чем у нее, с обложкой. И стали мы думать, что нам с ними делать.
— Почему же вы в милицию не обратились? — сердито спросила Марина, полагавшая, что, если бы бандитов сразу взяли за жабры, Таня осталась бы в целости и сохранности.
— Да ведь милиция Егора Спиридоновича гоняла! Почему, вы думаете, он в пещере сидел? А потом испугались мы. Бандиты в пещеру за книжкой вернулись — наверное, Егор Спиридонович им сказал, что там она, расставаться не хотел. А книжки нет! Тут они забегали по поселку, по турбазе! И девку эту в конце концов обнаружили. Она, оказывается, сосульки в пещерах фотографировала. Обнаружили да с собой и забрали — в машину посадили, мы сами видели.
Инна с Мариной слушали ее, раскрыв рот. Представители администрации ждали в машине, объевшийся в ресторане Лев Валентинович дремал на диване, и маленькие пузырьки слюны клокотали на его нижней губе.
Под конец Надежда Петровна сразила обеих женщин страшной новостью. Оказывается, они с Алевтиной долго спорили, где спрятать ту часть книги, которая оказалась у них на руках. Обе считали, что оставлять у себя ее опасно, потому что бандиты могут их тоже вычислить — ведь поймали же девку с турбазы!
По их разумению, книгу можно было отдать на хранение такому человеку, к которому бандиты по определению не подберутся. Кому-нибудь важному, знаменитому и очень порядочному. Тут у них вышел спор, кому же конкретно. Надежда Петровна, видевшая в Барнауле афиши, где говорилось о скором приезде знаменитой писательницы Юниной, настаивала на ее кандидатуре. А глупая Алевтина считала, что писательница — это не тот уровень, и требовала послать книгу сразу в Москву, в Госдуму, какому-нибудь депутату. Это уж будет верняк так верняк!
— Она не уступала, и тогда я предложила: раз уж мы эту книгу все равно случайно разорвали.., разделить нашу часть еще на две. Одну я писательнице отнесу, то есть вам, — она кивнула Инне. — А вторую Алевтина отправит в Госдуму. А чтоб быстрей вышло, сама ее в Москву отвезет. У нее в столице родственники, они давно ее звали. Денег на билет обещали дать, встретить-проводить и все такое… В Думу Алевтину, конечно, не пустят, поэтому она по почте… Там, в Москве, почтальонам, как у нас тут, не надо по бездорожью пробираться!
У Марины был такой вид, словно ее изо всех сил ударили под дых и весь воздух из легких улетучился. Она открывала и закрывала рот, пытаясь сформулировать вопрос, но без воздуха это никак не получалось.
— То есть у меня только третья часть книги? — уточнила вместо нее Юнина, не терявшая
