Позвонив для очистки совести в журнал и получив заверения, что все вчерашние договоренности в силе, Виталий сел за рабочий стол и включил компьютер. Следовало посмотреть новости — в командировках он обычно давал отдых нервной системе. Приятно было оторваться от цивилизации, чтобы потом ощутить себя как бы заново рожденным.
Новости высветились неинтересные — лето, жара, все на пляжах, в лесах, в горах. Он решил составить перечень дел, которые надо сделать к приезду Инны.
После десятиминутных раздумий родился план, который выглядел следующим образом:
1. Договориться о съемках для ТВ (у Инны дома) с Егоровым на двадцатое.
2. Напомнить, чтобы из журнала прислали верстку с текстом и фотографиями.
3. Отменить завтрашнее интервью французскому телевидению (лучше — перенести).
4. Заехать в турагентство, договориться о поездке в Испанию для Инны.
5. Показать подаренную Инне книгу букинистам.
Немного подумав, он перетащил пункт пять в начало. Недалеко от его дома расположился большой книжный магазин с роскошным букинистическим отделом. Там работали толковые и приветливые тетки, с которыми Виталию приходилось общаться, когда он подыскивал библиографический изыск кому-нибудь в подарок.
Когда он упаковывал здоровенную книжищу в целлофановый пакет, откуда-то из ее недр выпал листок бумаги и спланировал прямо Виталию под ноги. Подняв его, он прочитал текст, написанный от руки, но красивым ровным почерком: «Книга это священная, но владеть ею должны только носители Знания. Вам же на сохранение ее отдаем, потому что вы сберечь ее можете и защитить. Но если кто завладеет книгой с нечистыми помыслами, тот обязательно умрет жуткой смертью».
«Как все это понимать? — расстроился Виталий. — Наверное, это дело рук сумасшедших или сектантов. Но, с другой стороны, мне-то что? Инна попросила, значит, надо сделать». Недолго думая, он сложил листок вчетверо и запихнул его в маленький карманчик, примостившийся на рукаве его летней шелковой рубашки.
Затем, бережно уложив сверток с книгой в большую спортивную сумку, Логунов отправился выполнять поручение.
В книжном магазине его встретили приветливо — приятного и вежливого молодого человека помнили в лицо и готовы были помочь.
Однако помочь ничем не смогли, хотя сразу несколько человек сгрудились над творением чьих-то неизвестных рук.
— Странная какая-то, — недоумевала пожилая женщина, оценщица и товаровед, многие годы принимавшая книги у населения, — очень старая, точно. И, кажется, она не полная, как будто часть оторвали. Видите, тут прямо линия отрыва идет, вдоль всего блока.
— А на каком она языке, где издана, не знаете? — допытывался Виталий.
— Нет, я такое впервые вижу. Вот если бы обложка была, тогда может быть. Хотя вряд ли.
— И что мне с ней делать? А вы не подскажете, кто бы мог помочь? Может, библиофил какой- нибудь, коллекционер?
— Есть у нас тут дедок один. Большой специалист. Он нам свой телефон оставил. Но у него заказов много. Все же попробуйте ему позвонить, вдруг поможет.
Виталий тут же набрал номер и, извинившись, объяснил незнакомому деду ситуацию.
— Вот если бы вы, молодой человек, могли приехать ко мне домой. Приедете, тогда посмотрю. Приболел я что-то.
Оказалось, что живет он в пятнадцати минутах езды от магазина. Виталий вошел в подъезд старого московского дома, поднялся по широкой лестнице на второй этаж и позвонил. Ждать пришлось долго, потом из-за двери его спрашивали, кто он и откуда. Наконец Виталия впустили внутрь. Это действительно была квартира библиофила. Книжные полки от пола до потолка — даже в коридоре, не говоря уж про комнаты. Хозяин, небольшого роста седой старикан в очках, поинтересовался:
— Чаю налить?
— Спасибо, я бы не хотел злоупотреблять вашей любезностью.
— Тогда к делу. Итак?
— Посмотрите, пожалуйста, вот это, — Виталий достал из сумки и выложил на письменный стол большой сверток.
Через полчаса старик в недоумении развел руками:
— Ничем помочь не могу. Это похоже на старинные тибетские книги, хранящиеся в монастырях. Доступа к ним практически нет, я видел лишь две такие. К тому же это не целая книга, а только часть. Судя по всему, вещь древняя и редкая — я бы знал, если бы были аналоги. А откуда она у вас?
— Извините, но я не могу вам рассказать историю ее появления. Я не владелец, меня просто попросили выяснить что-либо о ней. Еще раз извините.
— Ну, нет так нет. Я бы на вашем месте, молодой человек, показал ее ученым, а не букинистам. Похоже, книгу эту может идентифицировать только тот, кто прочитает текст, а это лингвисты, филологи, страноведы…
— Спасибо, попробую.
Выйдя от любезного, но оказавшегося бесполезным библиофила, Виталий задумался. Простая, как ему сначала показалось, история стала разворачиваться в целое расследование, причем с непонятными результатами.
«Где я сейчас найду ученых? На поиски уйдет как минимум несколько дней. А они, кстати, тоже могут не понять, что это. Ну, определят, на каком языке написано — и все. Может, в музей какой зайти?»
Постояв немного на улице, Виталий решил не отчаиваться. В конце концов, ему не поручали перевести книгу на русский язык. «Не может же она быть в единственном экземпляре, — размышлял он, — наверняка есть еще такие же. А если нет — тем лучше. Значит, это раритет, и цена ее может быть огромна». Вслед за этим ему в голову пришла идея, которая вполне могла оказаться продуктивной: «Существуют же еще антикварные салоны и аукционные дома. Там точно есть специальные эксперты, которые могут определить подлинность вещи и ее стоимость. Они ведь и сертификаты специальные выдают».
Вернувшись домой, он полез в Интернет. Через какое-то время блуждание по сети дало неплохие результаты — у него на руках оказались телефоны и электронные адреса людей, профессионально занимающихся атрибуцией старинных вещей, в том числе книг.
Обзвон мгновенных результатов не дал — два телефона молчали вглухую, еще в одном месте ему ответили, что нужный человек уехал за границу на аукцион, трое признались, что книги — не их специализация.
Виталий решил сделать перерыв на обед. Для этого он выскочил на улицу и, перебежав дорогу, зашел в кафе, где народу было всегда немного, а готовили очень вкусно. Завершив обед чашечкой кофе и сигаретой, Виталий отправился обратно домой, к телефону — на поиски человека, который помог бы ему завершить эту историю.
Третий по счету послеобеденный звонок вселил в приунывшего было пресс-секретаря некоторую надежду.
Попросив к телефону Филимонова Бориса Яковлевича, Виталий услышал бодрое:
— Я вас слушаю!
Филимонов значился как доктор наук, международный эксперт и прочее и прочее — список должностей и званий занимал целых две строчки.
— Борис Яковлевич, здравствуйте! Меня зовут Виталий, и я вас беспокою вот по какому вопросу…
Сначала Филимонов пытался было отказаться, ссылаясь на очень большую занятость и грядущий отпуск, в который он собирался отправиться через неделю. Но, видимо, сжалившись над Виталием, в голосе которого звучало почти отчаяние, согласился для начала «взглянуть, нужен ли здесь вообще эксперт»…
Через несколько минут они договорились о следующем — в девятнадцать ноль-ноль они
