– Все что угодно. Я расскажу тебе все что угодно, – залепетал он голосом, прерывающимся от непроизвольных рыданий. – Все что хочешь, только не прикасайся ко мне. О Иисусе! Не прикасайся ко мне! Не заставляй меня раздеваться. Не прикасайся. Нет!
Продолжая удерживать Салсбери за ворот левой рукой, наклонившись почти вплотную к его лицу, почти крича. Пол повторил:
– Кто те двое в вертолете? Если не хочешь, чтобы тебя использовали, лучше отвечай, кто они такие.
– Даусон и Клингер.
– Там было трое.
– Я не знаю, как зовут пилота.
– Даусон и Клингер. Их имена?
– Леонард Даусон и…
– Тот самый Леонард Даусон?
– Да. И Эрнст Клингер.
– Клингер работает на правительство?
– Он армейский генерал.
– Это военный проект?
– Нет.
– Государственный?
– Нет, – ответил Салсбери.
Пол знал ответы на все вопросы. Не было смысла в скоростном допросе, при котором у Салсбери просто не было бы времени на колебания.
Нельзя было даже представить себе, чтобы Салсбери осмелился колебаться.
Эрнст Клингер сидел на корточках за стенкой высотой в один ярд, отделявшей автостоянку муниципалитета от аллеи. Ошарашенный, не понимая, что происходит, он наблюдал, как укладывали женщину в белый фургон 'кадиллак', по борту которого красными буквами было написано 'Черная речка – неотложная помощь'.
В 11.02 машина скорой помощи выехала со стоянки, свернула в аллею, а оттуда на Северную Юнион-роуд. Затем повернула направо в направлении площади.
Фары осветили деревья и стены зданий, извивающиеся как змеи полосы света плясали на мокром асфальте.
Бородатый седовласый человек, провожавший машину на стоянке, несомненно был Сэм Эдисон. Клингер узнал его по фотографии, увиденной в одной из комнат над, помещением магазина не далее как час назад.
Эдисон проводил взглядом машину скорой помощи, пока она, достигнув площади, не повернула на восток. Он находился слишком далеко, чтобы Клингер мог попасть в него из своего 'вебли'. Когда 'скорая' пропала из виду, Эдисон скрылся в здании муниципалитета.
'Неужели мы потеряли контроль над городом? – спросил сам себя Клингер. – Неужели все пошло прахом: полевые испытания, план, проект, будущее? Очень похоже на то. Очень похоже. Поэтому… Не пора ли податься из Черной речки и из страны с мешком наличности и фальшивыми документами, которые сделал Леонард?'
'Не паникуй, – успокаивал его другой голос. – Не торопись. Жди. Погляди, что будет дальше. Подожди Несколько минут'.
Часы показывали 11.03.
В горах гремел гром. Снова собирался дождь.
11.04
От долгого сидения на корточках заболели ноги. Хотелось выпрямиться и размять их.
'Чего ты здесь ждешь? – спросил он самого себя. – Нельзя выработать план действий без информации. Необходимо провести разведку. Скорее всего они в кабинете Торпа. Проберись под его окна. Может быть, расслышишь, что происходит там'.
В одиннадцать часов пять минут Клингер торопливо пересек аллею. Затем перебежками от машины к машине преодолел автостоянку и медленно, от сосны к сосне, стал подбираться к окну кабинета Торпа.
'Совсем как в Корее, – почти радостно подумал он. – Или в Лаосе в пятидесятых. Так же, как, наверное, для молодых ребят было во Вьетнаме. Работа командос во вражеском городе. За исключением лишь того, что на этот раз вражеский город – американский'.
11.05 вечера
Сэм, стоя в дверях и разглядывая Огдена Салсбери, все еще сидевшего в кресле шефа полиции, спросил Пола:
– Ты уверен, что он все тебе выложил?
– Да.
– Ив том, что все сказанное им правда?
– Да.
– Это очень важно. Пол.
– Он ничего не скрыл от меня, – заметил Пол. – И не обманул. Я в этом уверен.
Перепачканный потом и грязью, тихо всхлипывая, Салсбери переводил взгляд с одного на другого.
'Интересно, понимает ли он, о чем мы говорим? – подумал Пол. – Или сломлен и потрясен настолько, что неспособен к ясному мышлению, а может быть, к мышлению вообще?'
Полу казалось, что он весь выпачкался в грязи, и его душа тоже. Имея дело с Салсбери, ему пришлось опуститься до его же уровня. Он успокаивал себя тем, что на дворе стоял 1970 год, самый первый год нового храброго мира, времени, когда единоличное выживание стало делом очень сложным, но стремление выжить было превыше всякого другого. В этот век машин и машинной морали, возможно, единственный за все периоды истории, цель действительно оправдывала средства. Но несмотря на это, он ощущал на себе грязь.
– В таком случае время настало, – тихо сказал Сэм. – Один из нас должен сделать это.
– Человек по имени Паркер, очевидно, изнасиловал его, когда ему было одиннадцать лет, – сказал Пол.
Он говорил с Сэмом, но не спускал взгляда с Огдена Салсбери.
– Разве это что-то значит?
– Должно быть.
– Разве имеет значение, что родители Гитлера болели сифилисом? Разве имеет значение, что он был сумасшедшим? Это вернет шесть миллионов убитых?
Сэм говорил тихо, но с поразительной силой. Он весь дрожал.
– Разве происшедшее с ним в одиннадцать лет оправдывает то, что он сделал с Марком? Если Салсбери победит, если он установит контроль над каждым человеком, разве тогда будет играть роль то,
