– Да.
– Это доктор Ковел.
В первый раз он услышал голос психиатра по телефону, и голос этот показался ему каким-то гугнивым и глуповатым.
– Что вам надо? – спросил Чейз. Голос окончательно разбудил его и заставил сбросить последние обрывки ночного кошмара.
– Я хочу узнать, почему вы не пришли в пятницу.
– Мне не хотелось.
– Если это из-за того, что я откровенно поговорил с полицейскими, предположил Ковел, – то вам не следует…
– Не только из-за этого, – сказал Чейз.
– Может быть, встретимся сегодня днем и обсудим это? – спросил Ковел, обретя свой обычный отеческий тон – из него так и лезли самоуверенность и чувство превосходства.
– Нет, – отрезал Чейз.
– Так когда же?
– Я больше не приду, – твердо сказал Чейз.
– Но это необходимо! – настаивал Ковел.
– Мне так не кажется. Психиатрическое наблюдение не было условием моей выписки из больницы, а только услугой, которой я мог воспользоваться при желании.
Ковел помолчал, отбросил всякую мысль о том, чтобы угрожать, и миролюбиво произнес:
– И вы по-прежнему можете пользоваться ею, Бен. Я на месте, я вас жду…
– Мне это больше не требуется, – сказал Чейз. В первый раз он слышал, что Ковел защищается, и эта перемена ролей вызвала у него чувство торжества.
– Бен, я знаю, вы сердитесь из-за сказанного мною полицейским. В этом все дело, правда? – Он был уверен, что уже проанализировал ситуацию и аккуратно разложил ее по полочкам в своем исправно действующем мозгу.
– Отчасти, – сказал Чейз. – Но еще есть две причины.
– Какие же?
– Во-первых, ваши статьи.
– Статьи? – спросил Ковел, строя из себя дурака то ли умышленно, то ли от смущения.
– Вы прямо-таки прославили себя и лечение, которому меня подвергали, верно? В вашей статье для 'Терапевтического журнала' вы выступаете в роли самого Зигмунда Фрейда, а то и Иисуса Христа.
– Вы читали мои статьи?
– Все, – сказал Чейз. Он чуть было не сказал 'все пять', но вовремя вспомнил, что две еще не опубликованы и существуют только в виде черновых записей.
– С чего вы взяли, будто речь в них идет о вас? Я нигде не называл настоящих имен.
– Мне подсказал ваш коллега, – ответил Чейз.
– Мой коллега? Другой врач?
– Да, – сказал Чейз. Он подумал: 'А ведь это почти правда. Твой коллега, другой псих'.
– Послушайте, Бен, я уверен, что мы можем поговорить и устранить все недоразумения.
– Вы забыли о третьей причине, – перебил Чейз. – Я сказал вам, что не приду больше по трем причинам.
– Да.
– Да, – подтвердил Чейз. – Третья причина – самая главная, доктор Ковел. Вы эгоист, сукин сын и исключительно мелочный тип. Я не могу находиться с вами рядом и считаю вас до отвращения незрелым.
Он повесил трубку и счел, что день начался для него как нельзя лучше.
Позднее он уже не был так уверен в этом. Да, он сказал Ковелу именно то, что думал о нем, и действительно находил его гнусным типом. Но разрыв с психиатром каким-то необъяснимым образом означал для него еще более определенный отказ от прежней жизни, чем все предпринятые им действия. Прежде он пообещал себе, что, когда личность Судьи будет установлена и полиция получит исчерпывающее доказательство того, что он, Чейз, смог справиться с убийцей, он вернется к своему уединенному существованию на третьем этаже дома миссис Филдинг. Теперь, решив отказаться от наблюдения психиатра, он признавал, что уже не тот человек, которым был, и что бремя его вины стало намного легче. Это слегка обескуражило его.
В довершение утренних неприятностей, побрившись, умывшись и размявшись гимнастикой, Чейз сообразил, что его расследование зашло в тупик. Похоже, он побывал во всех местах, которые посетил Судья, но так ничего и не добился, только получил точное описание этого человека, от которого нет никакого проку, пока его не удастся привязать к определенному имени или найти место, где такого человека готовы опознать. Не ходить же ему по городу и спрашивать всех встречных подряд, не знают ли они типа с такой внешностью. Что еще предпринять? Он никак не мог этого решить.
Однако, позавтракав в блинной на бульваре Галасио, Чейз начал мыслить более ясно и оптимистично. У него еще оставалось два возможных источника информации, хотя неизвестно, что они ему дадут. Он может вернуться в таверну 'Гейтуэй Молл' и поговорить с настоящим Эриком Бренцем – спросить, не знает ли тот человека, отвечающего описанию Судьи. Судья, используя имя Бренца, наверняка взял его не из телефонного справочника. Может быть, он знал Бренца или, что еще более вероятно, когда- то работал у него. И даже если от Бренца он ничего не узнает, можно вернуться к Гленде Кливер, девушке из справочного отдела 'Пресс диспатч', и расспросить ее обо всех, кто посещал ее кабинет в прошлый вторник, – он мог бы сделать это сразу, но побоялся показаться дураком или вызвать любопытство репортеров, сидевших в комнате.
Начал он с того, что решил позвонить в справочный отдел газеты, но, как выяснилось, его телефон закрыт для посторонних. Он подозревал, что такое возможно, и, отыскав в телефонной книге номер домашнего телефона девушки, набрал его; она подошла после четвертого гудка:
– Алло?
Чейз уже забыл, какой у нее тоненький и нежный, женственный голос, такой напряженный, что казался почти неестественным.
– Мисс Кливер, вы, наверное, не помните меня. Я был у вас на работе вчера. Меня зовут Чейз. Я вынужден был уйти, когда вы ходили за информацией для одного из ваших коллег.
– Я прекрасно вас помню, – сказала она. Он продолжал:
– Моя фамилия Чейз, Бенжамин Чейз, и я хотел бы встретиться с вами снова, сегодня, если это возможно.
Мисс Кливер минуту колебалась, потом спросила:
– Вы назначаете мне свидание?
– Да, – сказал он, хотя такая мысль вряд ли приходила ему в голову.
Она дружелюбно рассмеялась:
– Но вы как-то уж очень по-деловому говорите об этом.
– Выходит, что так, – согласился Чейз, боясь, как бы девушка не отшила его, и одновременно страшась, что она примет его предложение.
– И в какое время? – спросила она.
– Вообще-то я хотел бы сегодня. Вечером. Нет, я, конечно, понимаю, что нужно заранее…
– Прекрасно, – сказала она.
– Правда? – У него пересохло в горле, и голос звучал сдавленно.
– Да, – подтвердила мисс Кливер. – Есть только одна проблема.
– Какая же?
– Я затеяла на ужин фондю, уже порезала мясо и приправила его. Все остальное у меня тоже готово.
– Может быть, сходим куда-нибудь после обеда, – предложил Чейз.
– Признаться, люблю есть поздно, – сказала она. – Я вот что думаю: а не придете ли вы ко мне на ужин? У меня хватит мяса для двоих.
