Потом Саня подтянула как можно более кзади оба рюкзака и длинный сверток с мечом. Сама навалилась на них сверху, подобрав ноги.
Тогда Алексей чуть приоткрыл дверь и выбрался из машины. Она качнулась, но он надавил локтями на крышу – и так, перебирая локтями, прошел назад и взялся за бампер.
– Теперь вылезай, – сказал он хрипло. Саня открыла изнутри багажник и перевалилась через бортик. Достала меч.
– Тащи рюкзаки...
Она выдернула один – как морковку. Алексей взялся за лямки второго – и тут машина дернулась, что-то зашуршало и заскрежетало под днищем... рюкзак зацепил какую-то торчащую машинную внутренность...
Пару секунд Алексей удерживал за лямки рюкзака сползающую в провал машину. Он чувствовал, как вздуваются мышцы и трещат суставы. Потом лопнул брезент.
Алексей повалился на спину. Из прорехи в рюкзаке выпали и раскатились готовые бомбы. Корма машины подпрыгнула и исчезла внизу. Оттуда донеслось возмущенное хрюканье. Алексей, не вставая, дотянулся до одной из бомб, вытащил зажигалку, поджег фитиль и бросил бомбу вслед машине.
Рвануло глухо. Из провала вылетел клуб огня и дыма, потемнел и раскрылся зонтом.
– Обратно в дом, – скомандовал Алексей. Саня стояла, глядя на него нерешительно. Потом (нагнулась, чтобы собрать бомбы...
– В дом, – повторил он почти шепотом. Но похоже было на то, что отступать в дом поздно... С десяток виденных вчера небольших черных зверьков, (вблизи похожих не на собак, а на припавших к земле обезьян), быстро окружали их. Они даже не казались страшными, но изредка их пасти раскрывались, обнажая частые ряды длинных и тонких, как у глубоководных рыб, зубов. В передних лапах зверьки держали заостренные палки.
Алексей очень неторопливо поджег фитили трех бомб сразу и бросил их веером. Потом упал сам и придавил Саню.
Эти взрывы, слившиеся в один, были почти неслышны. Звук обратился в свет, в белую вспышку под черепом. Саня поняла только, что бежит быстро и сбивчиво и что ее придерживает сильная рука. Она ничего не боялась. Сейчас все могло кончиться, но и только. Они успели влететь в дом, взбежать на второй этаж и закрыть перегораживающую лестницу грубую, наспех сделанную, но вроде бы прочную железную дверь. И тут же с той стороны в железо заколотили...
– Дядя Вандо...
Генарх обернулся. Ковыряя сапожками ковер, стояли племянники Авид и Драган, погодки-сыновья любимой младшей – маленькой – сестры Благины. Муж Благины, тысячник Демьян Лампадион, пал девять лет назад в карательном походе на южан, так и не увидев младшего сына. С тех пор Благина с детьми жила у брата, наотрез отвергая женихов.
– Да? – Вандо поднял бровь.
– Дядя Вандо...
–...а можно, мы пойдем...
–...в лучники? Мы...
–...хорошо стреляем...
–...а то дети конюха...
–...мы же не трусы...
–...правда... Вандо долго смотрел на них. Под его взглядом оба смутились.
– Пойдемте-ка во двор, – сказал он наконец.
Мальчишки переглянулись.
По дороге он снял со стены легкий птичий лук и колчан.
На высоком крыльце он остановился. Мальчишки сопели за его спиной. Коновязь была пуста. За стражницкой на площади сотники Кипарис и Малхей сгоняли поты с отроков. От кухни брел старый седой мясоруб Зосима в своем неизменном кожаном фартуке. Увидев Вандо, он повернул к нему.
– Будь здрав, генарх! Хотел Клавдии доложить, так лучше доложу тебе...
– Постой, старик. Сейчас дело важнейшее. Вандо не глядя протянул лук и колчан Авиду, старшему. Авид перекинул через плечо ремень, легким движением выхватил стрелу, наложил на тетиву. Повернулся на каблуках, поднял к небу уже натянутый лук. В небе плыл коршун. Отпущенная тетива рассекла воздух. Через секунду коршун забил крылами, потом сложился и комом стал падать. Раза два он пытался непослушными крыльями поймать воздух...
Авид, не сказав ни слова и не меняясь в лице, передал лук и стрелы брату. Драган сделал все то же: перебросил ремень колчана через плечо, лихо выхватил стрелу... и вдруг замер. Вандо посмотрел туда, куда был устремлен взгляд мальчика. Над крышей конюшни взмыла и нырнула вниз крылатая и хвостатая черная тень.
– Стре!.. – крикнул кто-то, но Драган успел сам. Черная тень рванулась было вверх – на фоне неба запечатлелся силуэт: змееобразное туловище и угловатые, как у летучей мыши, крылья, – но это было движение уже убитого существа. Крылья судорожно затрепетали, вывернулись – и непонятная тварь забилась в пыли посреди двора. Белое оперение стрелы дергалось и раскачивалось, как маленькое знамя капитуляции
– Не подходить, – распорядился Вандо. Пошлите за Авдоном! – крикнул он вывернувшемуся откуда-то дворовому. – Что у тебя, старик?
Зосима, не отвечая, смотрел на тварь.
– Где-то я видел таких, – сказал он наконец. – Но вот не помню где. А шел я с таким делом, генарх: мясо портится на леднике.
– Что? Как это может быть?
– Не знаю. Может, в мясе изъян, а может, в леднике. И портится как-то не так. Не воняет, а расползается. Разваливается на кусочки. Никогда я про такое не слышал.
– И много пропало?
– Да там много и не было. С десяток туш. Так я что хочу сказать: пусть Авдон заглянет туда. Неспроста это.
– Заглянет, – пообещал Вандо.
Зосима кивнул и пошел обратно. Со спины он казался ожившим каменным идолом, каких много стояло в Степи. Тогда Вандо повернулся к племянникам. Они стояли, бледные и строгие, и ждали его решения.
– Учиться к чародею поедете, – сказал он. – Но потом вернетесь в дом. Верные люди мне сейчас нужны более чем всегда.
Авид кивнул. Драган, похоже, хотел возразить, но взглянул на брата и тоже кивнул.
– Мы поняли, дядя Вандо. Спасибо тебе.
– Конвой уходит через два часа. Соберитесь.
– Мы собраны, – сказал Драган.
– Неужто знали, что отпущу?
– Мы бы сбежали. – Авид склонил голову. – Мы уже так решили...
–...что сбежим... Оба стояли понурившись.
– Вот как, – невесело усмехнулся Вандо. Ладно, голый умысел карается нестрого... вернетесь, получите свое. А пока бегите на кухню и скажите Римену, чтобы накормил вас поплотнее да с собой пирога дал.
Белый флажок посреди двора уже не дергался, стоял склонившись.
Оглядываясь на него и явно сгорая от любопытства, племянники понеслись вслед за Зосимой. Они нагнали его около краснокаменного дикой формы строения, где располагались кухня и жилье кухарей, и пошли дальше по обе стороны от старика, что-то ему оживленно рассказывая. Огромной лапой Зосима потрепал Драгана по плечу...
– Я здесь, генарх, – послышалось сзади. Римен, так и не сумевший стать настоящим чародеем, но многие науки узнавший, спускался по винтовой лестнице сверху. Он сильно хромал, но ходил без костыля.
