Он не стал терять времени и начал прямо с подарка. Увидев, что он ей преподнес, она ошеломленно вытаращила глаза. Потом открыла крышечку золотого коробка и заглянула внутрь. Трэйс не подумал об этом, но там к счастью все равно ничего не оказалось. Оказывается, миниатюрный коробок мог служить заодно и медальоном.
— Я могу вставить туда твою маленькую фотографию, — сказала она. — А цепочка как раз такой длины, что коробок будет висеть у меня между грудями. И получится, что ты как бы все время касаешься меня.
Трэйс понял: или теперь, или никогда.
— Джилли, я пас.
Она в это время как раз аккуратно прятала его подарок в сумочку, но, услышав его слова медленно подняла голову и недоуменно посмотрела на него.
— Ты… что?
— Это тебе на прощание, — сказал он. — Так что можешь вставить туда фотографию кого-нибудь другого. Не гожусь я для оседлой жизни, Джилли.
Она медленно переваривала услышанное, затем заметила:
— Ты одной рукой даешь, а другой отбираешь.
— Мы же договаривались, что не будем прирастать друг к другу, — не удержался, чтобы не напомнить он. — Но, если мы и дальше будем вместе, то прирастем так, что просто удушим друг друга. Понимаешь, хоть я и занимался с тобой любовью, но я тебя не люблю.
Она же, будто не слыша его и просто продолжая разговор, заметила:
— Знаешь, я часто задумывалась — чем же ты меня так привлекаешь? Ведь ты мне очень нравишься. Но, будь я проклята, если знаю почему. В общем-то, ты не такой уж симпатичный — слишком худой, да и в постели так себе.
Просто, наверное, ты… Какой-то таинственный, что ли?
— Ты имеешь в виду непонятный?
— Да, наверное дело в этом, — согласилась она. — Непонятный. — Трэйс почувствовал, что она готова подняться и уйти. Она снова заглянула ему в лицо.
— Чарли, а ты уверен?
— Да, — кивнул он. И тут все еще не дававшие ему покоя мысли о Каструни, побудили его приукрасить свою ложь. — Понимаешь, у меня есть подружка в Париже. И мы с ней каждый год летом отдыхаем в Греции. Я должен встретиться с ней в Афинах, а потом мы отправимся куда-нибудь на острова. На неделю там, или на две. Мне просто не хотелось потом изворачиваться и врать тебе насчет того, куда я исчез, вот я…
— А когда вернешься.. ? — Она встала и взглянула на него в упор. Ноздри ее раздувались, а прищуренные глаза превратились в щелочки. Такой он ее еще никогда не видел.
— Не стоит, Джилли, — качая головой сказал он.
— Ладно, буду хранить твой подарок, — сказала она. — Всегда. Он будет напоминать мне о тебе.
— Спасибо. — Он просто не знал, что еще сказать.
— И напоминать о том, как легко ошибиться в человеке.
— Джилли, я…
— Да пошел ты! — беззлобно сказала она, повернулась и растворилась в толпе посетителей.
Трэйс допил свое виски, постарался успокоиться, погрузившись В СЕБЯ, и постепенно начал чувствовать себя лучше. Наверное, примерно такие ощущения испытывает человек, с которого сняли наручники, подумал он. Подойдя к стойке он заказал еще порцию. А потом, стоя со стаканом в руке, рассеянно покачивая им, и позволяя шуму паба омывать его со всех сторон, он вдруг понял, что за ним кто-то наблюдает. Какой-то человек, пристроившийся у самого дальнего конца бара — там, где стойка смыкалась со стеной.
Трэйс сначала взглянул на него лишь уголком глаза, а затем решился взглянуть на него открыто. Но всего лишь раз. Этого было вполне достаточно. Лицо незнакомца мгновенно отпечаталось у Трэйса в памяти так, что позже на досуге он мог внимательно рассмотреть его и отправить в один из ящичков своего мысленного архива.
Незнакомец сидел нееестественно прямо, будто кол проглотил. Одет он был в дорогой костюм, да и сам производил весьма внушительное впечатление. На вид ему было где-то между сорока пятью и пятьюдесятью пятью, голову украшала серо-стального цвета шевелюра, глаза отливали голубизной, а кожа была удивительно чистой и бледной. Он был не так худ, как Трэйс, зато чуть выше его ростом, и вид у него был какой-то замкнутый, неприветливый — даже скорее неприступный — а его речь, когда он отвел взгляд от Трэйса, чтобы заказать у бармена еще порцию бренди, оказалось исключительно правильной, как у настоящего итонца. Трэйс точно не знал, как должны выглядеть отставные гвардейские офицеры — он мог руководствоваться только почерпнутыми из фильмов смутными представлениями — но решил, что возможно именно так. Или незнакомец больше походил на мужскую модель для модного женского журнала?
К тому же (Трэйс мысленно пожал плечами) вполне возможно, что этот человек вовсе не наблюдал за ним. Рядом с Трэйсом сидела довольно смазливая медленно накачивающаяся водкой и непрерывно хихикающая девица.
Скорее всего, незнакомец поглядывал именно на нее. И, возможно, даже тешил себя надеждой провести вечер с милашкой, которой вполне годился в отцы.
Стоящий за стойкой бармен Фредди поднял бутылку виски и вопросительно взглянул на Трэйса. Тот отрицательно покачал головой и знаком дал понять, что ему достаточно. Фредди обслужил еще кого-то и через несколько мгновений окликнул Трэйса.
— Тебя, — сказал он, кивнув на дверь рядом со стойкой. За этой дверью начинался коридор, в котором располагались туалеты, висел телефон, а в конце был запасной выход на улицу.
Трэйс удивленно поднял брови. К телефону? Его? Он пожал плечами и отправился в коридор. Должно быть, Джилли решила еще раз послать его куда подальше или что-нибудь в этом роде. В коридоре на шнуре болталась трубка.
Держа в правой руке стакан с недопитым виски, Трэйс неуклюже взял трубку левой рукой и зажал ее между щекой и плечом.
— Алло?
— Чарли Трэйс? — осведомился голос с едва уловимым иностранным акцентом.
— Да, это я, — ответил Трэйс.
— Просто решил, что вам будет интересно узнать, — флегматично продолжал его невидимый собеседник. — Мистер Картер решил вернуться на неделю раньше. Прилетит ближайшим же рейсом. Думаю, скорее всего в следующий четверг.
Трэйс от неожиданности едва не выронил стакан и тут же схватился за едва не выпавшую трубку. Несколько мгновений он лихорадочно думал, что ответить, затем переспросил:
— Картер? Но я не знаю никакого Картера. А кто это говорит?
Из трубки донесся гортанный смешок.
— Похоже, мистер Картер получил очень тревожное — можно сказать неприятное — анонимное сообщение, в котором говорилось, что в его интересах было бы немедленно вернуться в Англию. Нечто вроде предупреждения — как и то, которое сейчас получили вы.
— Предупреждение? Что вы, черт побери, имеете в виду? — огрызнулся Трэйс. — Говорю же вам — не знаю я никакого Картера! Кто он такой?
— Ну прощай, золотой мальчик! — сказал голос и телефон замолчал.
Дверь на улицу открылась, впуская внутрь звуки улицы и Трэйс поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть как отставной гвардейский офицер, стряхивая с рукава невидимую пылинку выходит из паба…
Было воскресенье и жара стояла просто невыносимая. Трэйс подумал не собрать ли ему самого необходимого, оседлать свой «триумф» и рвануть из Лондона? Стряхнуть с себя паутину, как следует все
