Они вошли в отделение.
* * *
Леклерк осторожно поднимался по широким ступеням Министерства. Оно находилось между Уайтхолл Гарденз и рекой, огромный обновленный портал окружали те ложноклассические статуи, которые так радуют глаз столичного начальства. Частично модернизированное здание охранялось сержантами с красными повязками; оно было оборудовано двумя эскалаторами; тот, что двигался вниз, был полон: рабочий день кончился.
– Я вынужден, – робко начал Леклерк, обращаясь к замминистра, – я вынужден просить Министра разрешить новый разведывательный полет.
– Не теряйте попусту время, – твердо сказал тот. – Последний полет и так вызывал достаточно опасений. Од принял стратегическое решение – полетов больше не будет.
– Даже с задачей такого рода?
– Именно с задачей такого рода.
Замминистра прикоснулся пальцами к ящику для входящих бумаг – так управляющий банком прикасается к выписке счета.
– Вам придется придумать что-нибудь другое, – сказал он. – Что-нибудь другое. Нет ли какого безболезненного пути?
– Никакого. Можно попробовать спровоцировать побег из страны, из того района. Но это длинная история. Листовки, пропаганда по радио, денежные приманки. Это хорошо срабатывало во время войны. Придется иметь дело с множеством людей.
– Все это едва ли выполнимо.
– Да. Теперь многое изменилось.
– Так есть еще какой путь? – настаивал он.
Леклерк опять улыбнулся, словно хотел помочь другу, но не умел творить чудеса.
– Агент. Краткосрочная операция. Туда и обратно – неделя на все.
Замминистра сказал:
– Но кого вы найдете для такой работы? В наши-то дни?
– Кого, в самом деле? Дело очень рискованное.
Кабинет замминистра был большой, но темный, с рядами книжных полок. Модернизация дошла до его личной канцелярии, отделанной в современном стиле, и остановилась. Кабинету придется подождать, пока он выйдет на пенсию. В мраморном камине горел газ. На стене висела картина морской битвы, написанная маслом. Были слышны гудки барж в густом тумане. Будто все это происходило у моря.
– Калькштадт довольно близко от границы, – сказал Леклерк. – Мы бы не стали брать самолет из тех, что летают по расписанию. Мы бы организовали учебный полет, сбились с курса. Так делалось прежде.
– Именно так, – сказал замминистра и продолжил:
– Этот ваш человек, который умер…
– Тэйлор?
– Меня не интересует, как его звали. Он был убит, верно?
– Это не доказано, – сказал Леклерк.
– Но вы-то считаете, что его убили?
Леклерк терпеливо улыбнулся:
– Я считаю, что мы оба знаем, как опасно делать обобщающие заключения, когда речь идет о стратегическом решении. Я все же прошу разрешить еще один полет.
Замминистра покраснел:
– Я сказал вам, исключается. Нет! Теперь ясно? Мы говорили об альтернативах.
– Есть одна альтернатива, которая, по-моему, почти не затронет мой Департамент. Это, скорее, дело для вас и Форин Офис.
– Да?
– Дайте намек лондонским газетам. Постарайтесь, чтобы материал давали как можно шире. Напечатайте фотографии.
– И?..
– Наблюдайте за ними. Наблюдайте за восточными немцами и советскими дипломатами, следите за их контактами. Бросьте камень в гнездо и смотрите, что будет.
– Я вам точно скажу, что будет. Протест со стороны американцев, от которого эти стены будут дрожать лет двадцать.
– Естественно. Я забыл об этом.
– Тогда считайте, что вам повезло. Вы предлагали забросить агента.
– Только гипотетически. У нас нет конкретного человека.
– Послушайте, – сказал замминистра с категоричностью многоопытного человека. – Позиция Министра очень проста. От вас поступило донесение. Если оно правдивое, оно должно изменить нашу систему обороны. И вообще оно должно все изменить. Терпеть не могу сенсаций, Министр тоже. Если уж собаки подняли зайца, вы по меньшей мере должны по нему выстрелить.
Леклерк сказал:
– Предположим, я нашел нужного человека, тогда надо изыскивать ресурсы. Деньги, снаряжение. Возможно, расширение штатов. Транспорт. В то время как перелет…
– Почему вы создаете так много трудностей? Насколько я понимаю, вы и ваши люди существуете как раз для таких вещей.
– Это входит в нашу компетенцию. Но нас ведь сокращали, как вы знаете. Мы потеряли много. Некоторые функции нашего Департамента утрачены, если говорить честно. Я никогда не пытался повернуть стрелку часов в обратную сторону. В конце концов, – тонкая улыбка, – наше положение немного анахронистично.
Замминистра поглядел из окна на огни у реки.
– А по-моему, даже очень современное. Ракеты и прочее. Не думаю, чтобы Министру это представлялось анахронизмом.
– Я имею в виду не цель, а способ нападения: потребуется операция по прорыву границы. Со времени окончания войны этого почти никто не делал. Впрочем, это один из приемов тайной войны, который традиционно входит в компетенцию моего Департамента. Или входил.
– К чему вы клоните?
– Я всего только размышляю вслух. Вполне вероятно, что Цирк лучше нас оснащен для подобного дела. Может быть, вам стоит поговорить с Контролем. Мои специалисты по вооружению окажут ему поддержку.
– То есть вы думаете, что сами не справитесь?
– Мой Департамент, в его теперешнем виде, нет. А Контроль может. Если, конечно, Министр не будет против, чтобы подключить еще одно ведомство. Точнее, два. Я не знал, что вас так беспокоит огласка.
– Два?
– Контролю придется доложить в Форин Офис. Это его обязанность. Так же как я докладываю вам. И тогда голова будет болеть у них.
– Если они узнают, – сказал с презрением замминистра, – на другой день это будет обсуждаться в каждом вшивом клубе.
– Такая опасность есть, – признал Леклерк. – Я подозреваю, в частности, что у Цирка нет специалистов по военным объектам. Ракетная установка – это сложное дело: стартовые платформы, пламеотбойные щиты, кабельные трассы; информация об этих вещах требует соответствующей обработки и оценки. Мне кажется, мы с Контролем могли бы объединить силы…
– Это исключено. Вы не умеете работать вместе. Если бы ваше сотрудничество и было успешным, это противоречило бы нашему принципу: не допускать монолита.
– Ах да, конечно.
– Предположим, вы займетесь этим сами; предположим, вы найдете человека; что еще
