изображение готического собора. А ниже — какая-то надпись. Стоп-кадр!… Укрупнить!… Надпись стала отчетливо видна — на полэкрана: «PALMA DE MALLORCA».
Точно! В списке русских невест значится девушка, живущая на Майорке. Даже точнее, в столице острова — Пальма-де-Майорке. Но, может быть, это опять ложный след?
Посмотрим. Ленчик снова нажал на стрелочку воспроизведения. Кошмарное зрелище расправы над зрителями продолжилось. Вот один из злобных пуделей настиг девушку в майоранской футболке. Повалил навзничь. Начал грызть. И снова — кровь залила ткань, и название «PALMA DE MALLORCA» расплылось, исчезло.
«Да, опять кровь… Если это и след — то, стопудово, ложный — или я ни Питоху не знаю, ни игр компьютерных…»
Ленчик решил досмотреть компьютерный ролик до конца, благо осталось немного. А потом, если уж больше ничего не заметит, он пойдет по второму кругу…
Вот зрители в панике разбегаются. Оскаленная морда жуткого пса. Трое собак вгрызаются в очередную лежащую жертву. Кровь летит во все стороны…
А теперь — стоп. В кадре мелькнула дверь, какие-то надписи по-английски… Ленчик щелкнул курсором по значку «остановить». Изображение замерло. Точно — дверь, а над ней надпись. А ниже — еще какое-то слово. Сердце у Ленчика забилось. Похоже, вот он, настоящий, не ложный след. И надпись «EXIT» на это недвусмысленно намекает. Здесь как в компьютерной игре: щелкни на «вход», чтобы перейти на следующий уровень. Ленчик укрупнил изображение — так, чтобы стала видна вторая, более мелкая, надпись. Вот оно! Ниже «EXIT» значилось: «GIBRALTAR».
Гибралтар… Сердце у Ленчика упало… Значит, Антон опять, второй раз после числа «пи», специально для тупых намекает, что разгадка таится в Гибралтаре… Точнее — таилась… Потому что там уже побывали молодцы-хозары, науськанные «мистером Хичкоком», и убили несчастную Зинаиду Кузнецову-Барклай. И, наверное, уже добрались до разгадки тайны.
Ленчик протяжно, горестно вздохнул. Неужели все — зря? Все — понапрасну? И все их переживания, и приключения, и беготня по Европе закончатся ничем? И они с Катюшей так никогда и не откроют тайны?
Уже безо всякой надежды, потухшим глазом, Ленчик стал досматривать ролик до конца. И вдруг среди мечущихся в панике компьютерных людей увидел вторую дверь и мелькнувшую над ней еще одну надпись «EXIT». И тут же рефлекторно щелкнул на «стоп». Среди застывших теней надпись стала отчетливо видна, а выше и ниже ее — еще два слова латинскими буквами.
Юноша укрупнил изображение. И получилось — вверху, над «EXIT», подпись «EMERGENCY». To есть что же получается?! Аварийный выход?! Так-так…
А ниже, под «EXIT», отчетливо различимо другое слово. Как подпись, как указатель, как ключ — ROME[48].
Глава 13
Так вот оно что! Теперь все понятно! Все стало на свои места! Значит, Питоха предусмотрел дополнительный вариант. Помимо прямого (видимо) пути, отправляющего Ленчика отсюда, из монастыря, в Гибралтар, он подготовил еще и обходной. Неслучайно же так и написал: ЗАПАСНОЙ, или АВАРИЙНЫЙ, выход — в Риме.
Что ж, значит, им с Катей следует направляться в Вечный город. Туда! Туда! Гарантировать, конечно, нельзя, но юноша почему-то не сомневался: именно там они найдут разгадку тайны!
Почему он был так уверен — непонятно. Может, оттого, что в голове с детства засела поговорка «Все дороги ведут в Рим».
— Катя, нам надо ехать в Рим! — громко сказал молодой компьютерщик.
Две девицы оторвались от своего «шу-шу-шу», подняли головы. Катя непонимающе уставилась на племянника.
— Я расшифровал очередную загадку, — пояснил Ленчик. — Нам надо двигать тела в Рим.
— Ты уверен? — нахмурилась тетушка.
— Более чем.
— А при чем тут пудели?
— Пока не знаю.
— Когда же это кончится… — вздохнула Катерина; вздохнула уже не протестующе, не укоряюще, а обреченно.
— А что, — усмехнулся Леня, — ты хотела навеки остаться в монастыре?
— Вы уезжаете? — горестно спросила сестра Магдалина, которой явно понравилась Катя.
— Да, прямо завтра, — отрезал юноша.
И тут дверь кельи распахнулась, и на пороге появилась аббатиса. Ленчик еле успел набросить свою куртку на стоящий на столе ноутбук.
— Полагаю, вы уже обо всем поговорили, — молвила настоятельница. — Свидание окончено. Время вечерней молитвы и сна.
На прощание Катя, под неодобрительным взглядом аббатисы, обняла юную монахиню и прошептала ей:
— Оленька, все будет хорошо. Потерпи.
Юноша по-гусарски кивнул сестре Магдалине, Щелкнув (по причине отсутствия каблуков) задниками кроссовок:
— Доброй ночи! Сладких вам снов.
— Храни тебя господь, сестра, — постно промолвила настоятельница и, пропустив Катю, вышла через низенькую дверь.
Студент замешкался, прихватил с ноутбука свою куртку и выскочил вслед за ними.
Пока они шли стылым монастырским коридором, аббатиса, не глядя ни на кого из гостей, молвила:
— Вам приготовлены гостевые комнаты. К утренней мессе я разрешаю вам не ходить. Утренняя трапеза — в шесть. Советую не опаздывать, потому что немедленно после трапезы вам надлежит покинуть нашу обитель.
Катя с Ленчиком на ходу переглянулись в полумраке коридора: сурова настоятельница, нечего сказать.
— Я надеюсь, вы сумели успокоить сестру Магдалину, — продолжала на ходу аббатиса (ее слова гулко разносились под сводами темных монастырских коридоров). — Ради новообращенной сестры мы делаем очень много поблажек. Разрешили, например, вам посетить ее, хотя обычно это возбраняется. К тому же, вы думаете, я не знаю, что она пользуется компьютером и телефоном? Конечно, великолепно знаю. Но… Пока закрываю на это глаза. Чересчур суровыми требованиями можно сломать человека. Ограничение свободы должно быть осознано личностью и стать для нее необходимостью.
«Звучит как афоризм, — подумал на ходу Ленчик. — Подумать только! „Ограничение свободы должно быть осознано личностью и стать для нее необходимостью“. Как какое-нибудь изречение Маркса или Бакунина».
Но вот они и пришли. Разумеется, Катю и Ленчика поместили в разных кельях. Помещение, в которое аббатиса завела Ленчика, оказалось совершенно таким же, как у сестры Магдалины: голые каменные стены, казарменная койка, маленькое окно.
Дверь захлопнулась, загремели ключи — его заперли.
«Можно подумать, — усмехнулся про себя Ленчик, — я собирался шляться ночами по монастырю, смущать целомудрие юных монахинь». Нет, после сегодняшнего безумного дня шляться ему ровным счетом никуда не хотелось. Он присел на койку и тут же понял, как хочет спать. Слишком многое вместил этот день (как, впрочем, и все последние дни). Долгую поездку от Мадрида к морю… Затем — известие об убийстве
