ФСБ.
Несмотря на то что они оба давным-давно не служили в ФСБ и в МВД, Павел до сих пор оперировал понятиями «наше министерство», «ваш комитет».
— Не факт, Пашенька, — покачал головой отчим.
— Почему же не факт?! — Синичкин, показалось Тане, был поражен до глубины души. — Кто еще мог о делах узнать? А потом подослать к Гараняну и к вам отморозков?
— Вот это меня и смущает, — выдохнул очередную порцию табачного дыма Ходасевич.
— Что?
— Отморозки.
— В смысле?
— А в том смысле, что отморозки в ФСБ не служат.
— Пожалуй, нет, — согласился Синичкин.
— В милиции, как я понимаю, тоже, — продолжил полковник.
Его ирония наконец дошла даже до толстокожего Пашки.
— Еще как служат, — ухмыльнулся он.
Отчим стал донельзя серьезным и пристально посмотрел на Синичкина.
— А как ты себе реально представляешь ситуацию?
Генерал милиции вызывает майора спецназа и приказывает ему замочить двух полковников ФСБ?
— Именно так это я себе и представляю, — буркнул Павел.
— Н-да… К сожалению, не так уж невероятно. Вполне может быть…
— Вот-вот, — вставил Синичкин.
— Но ведь возможны и другие варианты… — задумчиво сказал Ходасевич.
— Например?
— Например, в МВД или в ФСБ сидит «крот».
— Чей «крот»?
— Не знаю.
Полковник Ходасевич выдержал паузу, раскурил еще одну сигарету и махнул рукой:
— Работать он может на кого угодно. На главаря преступной группировки. На Администрацию президента…
Отчим встал, в задумчивости стряхнул пепел прямо на пол, прошелся по кухне. Продолжил:
— Он может работать и на Федеральную службу охраны. И на Службу внешней разведки. Наверху, знаешь ли, все следят за всеми…
— Ну и что мы имеем при таком раскладе?
— Допустим, именно «крот» сообщил своим хозяевам о нашем с Гараняном интересе к делам. А он, этот «крот», может оказаться кем угодно. Секретаршей. Фельдъегерем. Архивариусом… Правильно я рассуждаю? — отчим задумчиво задал риторический вопрос. И, хоть он и не нуждался в одобрении, Паша брякнул: «Правильно». (Таня сочла за благо отмолчаться.) — Итак, — Валерий Петрович продолжал мерить шагами кухню, — этот «крот» настучал на меня с Гараняном своим хозяевам. И они начали действовать.
Сначала убрали Армена. А теперь пытаются ликвидировать меня… Как ты считаешь, возможен такой вариант?
Синичкин нехотя согласился:
— Возможен. — И, подумав, добавил:
— Но версия о «кроте» сильно расширяет круг подозреваемых.
— К сожалению, да, — кивнул отчим.
И тут Татьяна не удержалась. Она выпалила со своего места в уголке («Лучше б уж сидела тихо, дура!»):
— Значит, нужно идти другим путем! Надо, Валерочка, выяснить, что связывает между собой те уголовные дела, которые ты изучал!
Отчим медленно и недовольно стал разворачивать к ней свою объемистую тушу.
— И я не верю, Валерочка, — Татьяна все-таки прокричала свою мысль, пока тот не перебил ее, — чтобы ты, когда просматривал дела, ни о чем не догадался!
Повисла неловкая пауза. Отчим посмотрел на Таню с выражением: откуда ты, мол, вообще тут взялась?
Затем перевел взор на Синичкина и досадливо проговорил:
— Я тебя прошу, Паша. Очень прошу. Почини ты в ее колымаге то, что она там испортила. — И обратился к Тане:
— Помнишь такую английскую поговорку: любопытство сгубило кошку?
Та повесила голову.
— Я тебе, Татьяна, советую, — продолжил полковник. — Нет — приказываю… Нет, даже умоляю: не уподобляйся ты той самой кошке. Езжай домой. Подобру-поздорову.
— Пока жива, — поддакнул Пашка.
…Через пятнадцать минут все было кончено. Татьяна рулила на своей колымаге в сторону дома. Отчим и Павел остались на даче обсуждать свои важные дела.
«Шовинисты! — восклицала Таня в адрес мужчин первую половину дороги, все время, пока ехала в толпе дачников по загородным трассам. — Конспираторы! Шпиономаны!»
Однако, когда она миновала развязку с Кольцевой дорогой, направление ее мыслей переменилось. Она сказала самой себе: «А ведь все равно они без меня не обойдутся!»
Таня не знала, по какой причине мужчины обратятся к ней за помощью и за какой конкретно, но она это предчувствовала. И потому сразу повеселела.
Глава 3
Седьмое июля, понедельник
Слежку за собой Таня заметила утром.
Она ехала на работу и слушала «Рамштайн». «Духаст! Ду-хаст!» — разрывался машинный магнитофон.
Бедному маленькому «пежику» и соседям по пробкам эта музыка не нравилась, зато Таню безумные вопли немецкой группы настраивали на решительный лад.
Решительность ей сегодня ох как понадобится — когда на презентацию пивной рекламы явится заказчик и начнет возмущаться, что «агентство известное, а наворотили полную чушь».
Таня была вся в своих мыслях и потому обратила внимание на машину, следующую за ней сзади, уже в самом центре, когда ехала по Котельнической набережной.
Неприметная темно-синяя «Дэу Нексия». Тащится за ее «Пежо» с самого Рязанского проспекта. Тонированные стекла «Нексии» наглухо задраены — очевидно, внутри работает кондиционер. Стекла затонированы так сильно, что даже лобовое отливает синим — поэтому разглядеть, кто сидит в машине, нет никакой возможности.
Может, это случайность? Совпадение? А может, дорожный Казанова желает познакомиться?
Но моторизованные донжуаны обычно всячески стараются обратить на себя внимание избранной девушки. Этот водитель держался тихо, как мышка, и никакого очевидного интереса к Татьяне не проявлял.
На перекрестке у Яузы, у высотного здания, Таня остановилась на светофоре в правом ряду. Она оказалась на стоп-линий первой. «Нексия» притулилась сзади, за три машины до нее.
