Она взяла его, включила. Подошла к перилам моста. Посветила вниз. Видна была черная быстрая речка. Варя осмотрела в сильном свете фонаря левый берег, а потом правый. Может, футболист промахнулся. Может, на ходу выбросил улику — неведомую им пока — так, что она упала не в воду, а плюхнулась рядом. Нет, ничего необычного. Камни, палки, пустая бутылка, полузанесенная песком. Старое, с летнего пикника оставшееся кострище…
Варя перешла на противоположную сторону моста. Снова осветила берега. И там тоже пусто. Ничего подозрительного. Если Карпов даже и выбросил что-то здесь, на мосту, то попал с точностью пенальтиста прямо в воду. Впрочем, он мог выкинуть неведомую им улику где угодно по дороге. Он несколько раз отрывался от преследователей настолько, что его машина исчезала из вида. Возможностей у Карпова был миллион. Не станешь же теперь прочесывать обочины на дистанции в полтора десятка километров. Тем более непонятно, что искать…
— Здесь ничего, — доложила она Оперу.
— Следовало ожидать, — пожал плечами тот и добавил: — Ну-ка, последи за ним пока. А я его тачку обыщу. Глядишь, он чего-нибудь да недовыбросил.
Опер протянул Варе пистолет. Она взяла его в вытянутую руку и разместилась как учили: в трех метрах сзади от подозреваемого. Она не сомневалась в себе и знала: стоит Карпову выкинуть еще какой- нибудь фокус, и она с удовольствием разрядит в него обойму. Наплевать ей на его футбольную славу. Очень уж напугал ее и разозлил своей «лобовой атакой».
А Карпову — все как с гуся вода. Стоит себе, позевывает, жует жвачку.
Опер полез рыться в карповской машине. Заглядывал в «бардачок», под сиденья, поднимал коврики. Наконец вынырнул из «Порше», сказал:
— Ничего особенного. Стандартный набор. Аптечка. Карта. Салфетки. Презервативы. Даже инструментов нет.
— А «поршаку» инструменты не нужны, — лениво откликнулся Карпов, — это машина не для лохов. Не ломается.
— Молчи, миллионер, — цыкнул на него Опер. — А то я прав тебя на два года лишу и в КПЗ запру, на тридцать суток как минимум. Давай говори, чего сбросил?
— Ой-ей-ей, какие мы строгие… — насмешливо протянул Карпов. — Может, мне вашему министру позвонить, чтоб он вам благодарность за бдительность выписал?
Малюта отступился от футболиста: и вправду, что он, простой майор, мог с ним поделать, во всяком случае, пока не доказана вина Карпова в убийстве?
— Значит, сомнений нет: что-то сбросил? — повернулся оперативник к Варваре.
— Похоже. Бросает он, видать, хорошо. Точно в стремнину.
— Тебе бы в гандбол играть, а? — усмехнулся Опер, обращаясь к игроку. — Может быть, лучше получалось бы, чем в футбол?
Варе вдруг пришла в голову одна идея:
— А сотовый? — поинтересовалась она. — Он у него при себе?
— О, мне нравится ход твоей мысли, — кивнул Опер.
Спрашивая о телефоне, Варя имела в виду следующее: может, Карпов убежал не ради того, чтобы избавиться от улики? Может, он просто хотел позвонить кому-то? Втайне ото всех поговорить с кем-то? Опер понял Варвару с полуслова, и ей это понравилось.
Опер снова залез в карповское «Порше» и вскорости вытащил из его недр маленький серебристый телефончик. Затем подошел к Варе и встал рядом с ней, плечом к плечу.
Оперативник расположил руку так, чтобы его действия были видны Варваре. Вот за это он тоже нравился ей: он никогда вслух не хвалил ее, но готов был делиться с ней, молодой, своим опытом. И молчаливо признавал ее приоритет, когда ей удавалось придумать что-то толковое. Никогда не пытался с ходу откреститься от ее идей только по причине того, что она женщина, да еще и молодая. И приписать себе ее заслуги он тоже никогда не пытался. Просто поступал порой, как она советует, и это для Варвары было лучшей наградой. Хотя услышать от него еще вдобавок пару добрых слов ей, откровенно говоря, тоже хотелось бы.
Опер нашел в меню карповского мобильника опцию «исходящие звонки». Варя на секунду оторвалась от телефончика, посмотрела на Карпова. Тот как раз оглянулся на них, и она поймала выражение его лица. Оно показалось ей одновременно и напряженным, и торжествующим. И в его выражении примнилось Варваре: вы, мол, менты, догадались правильно — да не совсем.
На дисплее карповского мобильника вспыхнуло время последнего разговора. Он произошел с каким-то Ботей, и случилось это вчера в 19.43, еще задолго до убийства.
— Стер, возможно, пока ехал, данные о последних звонках, — вполголоса предположила Варвара. Произнося эту реплику из-за плеча Опера, она между тем исподволь внимательно наблюдала за реакциями Карпова, и ей показалось, что тот (думая, что за ним никто не наблюдает) надменно усмехнулся.
— Все легко проверяется, — бросил Маютин. Достал из-за пазухи собственный сотовый, набрал номер, сказал в трубку: — Это я. Костик, мы бегуна этого взяли… Да живой он, живой… Так что можешь гаишникам отбой трубить… И вот тебе еще одна наводка. Свяжись-ка быстренько с оператором мобильной связи. Выясни обо всех звонках, начиная с сегодняшнего вечера, произошедших с номера… — Он посмотрел на дисплей карповского телефона и продиктовал цифры. — Кому он звонил, а кто — ему. И еще. Собери у всех, кто сейчас на базе, мобильники. Да глянь, кому они, начиная со вчерашнего дня, звонили. И кто им звонил.
Опер дал отбой.
— А почему мы с самого начала у игроков сотовые не отобрали? — поинтересовалась Варвара.
— А потому что потому, все кончается на «у», — вздохнул Опер. — И если б да кабы, то во рту росли б грибы.
Варя поняла: Малютин понимает ошибку, допущенную при расследовании, действительно, надо было отобрать у футболистов мобильники (или хотя бы проверить их).
— Ну ладно, возвращаемся на базу, — скомандовал оперативник. — Я с ним, — он кивнул на Карпова, — на «Порше» поеду. А ты колымагу нашу доведешь?
— Доведу, — Варя улыбнулась. — Правда, у меня прав с собой нет.
— Я думаю, гаишники к тебе цепляться не будут, — ухмыльнулся Опер. — А если что — включай сирену с «люстрой» и прорывайся… Давай, ночной ездюк, — обернулся он к Карпову, — садись за руль. И особо не лети… — Усмехнулся и добавил: — Хорошо б ты так на поле бегал. Мы б тогда уже давно чемпионами мира стали.
— Давай-давай, мент, прокатимся, — оскалился наглый Карпов. — Когда тебе еще доведется на «Порше» поездить!
— Гляди не докатайся! — в тон ему ответил Опер. — Может, скоро в «автозаке» тебя будут возить.
Они расселись по машинам: Варя — за руль милицейской «шестерки», Карпов — на водительское кресло своего «Порше». Рядом с ним устроился оперативник.
…Ах, если бы Варя и Опер видели сценку, происшедшую сразу после того, как футболисты обнаружили тело Кондакова!…Вот Карпов, убедившись, что за ним никто не наблюдает, входит в номер, где на кровати лежит мертвый Кондаков… Щупает пульс на его руке… Подходит к окну, изучает следы на подоконнике… А потом воровато поднимает что-то с пола и быстренько сует себе в карман…
Но в тот момент, сразу после убийства, рядом с Карповым находилась одна Снежана. И она не заметила манипуляций футболиста. Или сделала вид, что не заметила…
…«Порше» с Карповым и Опером на борту развернулся и помчался обратно — к тренировочной базе российской сборной по футболу. За ним потащилась «шестерка» с Варварой.
Ни единой машины так и не проехало мимо них по пустынной трассе. Ночь, тяжелая осенняя ночь лежала над всем Подмосковьем.
