на него впечатление.
— Да. Сколько времени прошло с тех пор, как вы высадились на Козьем Танце?
— Достаточно, чтобы удивляться, почему эти существа не проявили себя раньше! Я верно понял вопрос?
— Абсолютно. Думаю, если бы ваш полковник сам сунулся в пещеры, проблемы возникли бы не вчера, а гораздо раньше!
— Мы собирались заняться ими буквально на днях, — сказал Веерховен. — Капитан Штабб должен был… А, черт!
— Что?
— Штабб! Капитан Штабб должен был заняться пещерами. Он — первая жертва, как я понимаю! Выходит, за нами следили?
— Возможно, вас опекают серьезней, чем я полагал! — отозвался Джибс. — Вы удивлены? Неужели? — Он усмехнулся.
— Нет, — сказал Веерховен. — Я не удивлен, скорее обескуражен! Два вопроса, сэр!
— Я слушаю.
— Для чего вы сами явились на этот чертов остров? Можете не отвечать, если не хотите, это — любопытство.
— Почему же? Я отвечу. Мы пришли за девушкой. Девушкой, которую похитил ваш босс. Кроме того, этот остров — собственность сына моего друга, от которого давно нет известий.
— Девушку я видел, — сказал Веерховен. — Ее увел желтокожий.
— Да, — сказал Джибс. — Полагаю, с ней пока все в порядке.
— А что до сына вашего друга, то, насколько мне известно, на острове никого не было. Правда, я прибыл позднее, чем другие. И второй вопрос: для чего вы меня искали?
— Мы хотим бежать! — прямо ответил Джибс. — Теперь у нас есть оружие…
— Рангно! — сказал Тарарафе.
Масаи не понимал разговора, улавливая лишь отдельные слова. Но слово «оружие» и красноречивый жест американца были очевидны.
— Да, — согласился Джибс, мельком взглянув на масаи. — Мой друг прав: гранаты и автоматы против нашего противника малоэффективны.
— Бежать— неплохая идея! — произнес Веерховен. — Катер по-прежнему стоит у причала. Баки заправлены, запас пищи и воды — на борту.
— Слишком шумно! — покачал головой Джибс. — Если он услышит…
— Есть альтернатива?
— Наша лодка!
Веерховен поморщился.
— Мы приплыли сюда без происшествий! — напомнил Джибс.
— Вас было трое, а нас — четверо!
— Шестеро! — поправил американец. — Еще наш друг. И девушка, разумеется!
— Мы утонем! — убежденно сказал Веерховен. — Все-таки я предпочел бы катер! — Но последнюю фразу Рихард произнес не слишком твердо. Было в Джибсе что-то, сразу поставившее лейтенанта рангом ниже. — И, — проговорил он, — почему вы так уверены, что наш разговор останется тайной? Или наше отплытие на лодке? Если здешний господин ухитрился пронюхать, что Штабб собирается обследовать пещеры…
— Может, и так, — согласился Джибс. — Но все, что увеличит наши шансы, должно быть использовано. Тара! — обратился он к другу на суахили. — Что ты думаешь о нашем положении?
И передал суть разговора.
— Лодка! — решительно высказался масаи. — Лодка и мы четверо. Немедленно! Стрелять не будут? — Он указал на ряд дисплеев.
— Нет. Но учти: я не брошу Рохана.
— Тогда мы умрем! — с абсолютной уверенностью заявил Тарарафе. — Я умру с тобой!
Предложение Джибса плыть без него осталось при нем.
— Мой друг спросил, не потопят ли нас ваши ракеты, — сказал Джибс по-английски. — Я ответил — нет. Верно?
— Конечно, я заблокирую систему. Прямо сейчас. И могу сделать так, что после нашего отплытия половина острова взлетит на воздух!
— Мы это обсудим! — Джибс задумался, потом спросил: — С помощью этого, — он указал на экраны, — мы можем отыскать моего друга?
— Сомнительно. Разве что он — на побережье. Попробуем!
И запустил программу последовательного сканирования.
— Стоп! — воскликнул Джибс на девятнадцатой позиции. — Вот они!
Крохотные коричневые тела отчетливо выделялись на белом песке маленького залива.
— Точно они? — спросил Веерховен. — Дать увеличение?
— Не надо! — Джибс издал короткий смешок. — Это не совсем прилично! Спасибо, я узнал это место.
Сейчас я схожу за ними! Тарарафе! — сказал он на суахили. — Я иду за нашими друзьями, а ты возьми этих — и к лодке!
— За Роханом— я! — возразил масаи. — Я быстрый! Ты иди к лодке.
Это было разумное предложение, и Дин не стал спорить.
— Он заберет ребят! — сообщил американец Веерховену. — А мы втроем уходим! Тара — сейчас. Мы — как только вы приготовите все к взрыву.
— Значит — взрывать?
— Да, — коротко ответил Джибс. — Сколько это займет времени? Полчаса довольно?
— Хватит пяти минут! — ответил Веерховен, с трудом проглотив «сэр».
— Джибс! — заметив его замешательство, сказал нечаянный гость, протягивая руку. — Дин Джибс! А моего друга зовут Тарарафе! — И бросил вопросительный взгляд на подчиненного Веерховена.
— МТанна, господин! Меня зовут — МТанна! Я из Кейптауна! Мой отец — помощник шкипера на…
И осекся, заметив недовольный взгляд своего лейтенанта.
— Ты все слышал, МТанна? Ты согласен?
— Да, сэр! Да! — Южноафриканец широко улыбнулся.
Веерховен посмотрел на таймер: с того момента, как Джибс и его Друг спустились в КЦ, прошло двадцать восемь минут.
— Открой ему люк! — попросил Джибс. — Мы… И осекся, заметив, что глаза МТанны стали круглыми как у лори.
Быстро обернувшись, американец увидел, что бетон дальней стены КЦ вспучивается, словно распираемый изнутри.
Веерховен увидел происходящее чуть позже американца. Бросив взгляд вправо — обнаружил, что Тарарафе, уже поднявшийся на несколько ступенек, одной рукой вцепился в опорный столб, а второй направил «ФН» на трясущийся и оползающий, как сырое тесто, бетон. Автомат прыгал у него в руке, а черное лицо с расширенными зрачками и оскаленным ртом напоминало ожившую маску из лакированного черного дерева.
Стена затряслась студнем, посередине вздулся пузырь, и лопнул с оглушительным звуком. У Веерховена заложило уши. Боковым зрением Рихард видел присевшего масаи. «Как бы он нас не перестрелял!» — мелькнула мысль.
Края образовавшегося отверстия расширялись судорожными рывками. Как будто невидимая рука обминала превратившийся в тесто бетон.
Веерховен медленно выдвинул ящик стола, просунул руку в щель…
Джибс ощутил болезненный укол в груди, но привычным уже усилием изгнал и боль, и эмоции. Он
