7.
— Так и сказала: «Что-то случилось?»
— Да. Что-то случилось. Немедленно поднимайтесь наверх. Это Элеанор Иглз. Ваша мать в «люксе» Джейка Уилльямса — номер 7.
— И что все это означало для вас?
— Я и представить себе не мог, с какой стати Элеанор Иглз разыскивает меня. В лифте я подумал, не произошло ли несчастного случая. Я не знал, что и думать.
— Миссис Марч, как вы себя чувствуете?
— Все нормально.
— Миссис Марч, кого вы видели в коридоре?
— Перлмана. Оскара Перлмана.
— Сатирика?
— Если можно так сказать.
— Почему вы не заговорили с ним?
— Я?
— Или я не так понял? Вы сказали, что побежали к нему, но на полпути повернули назад.
— Оскар Перлман дурно относился к моему мужу. С давних пор.
— Мама… ты понимаешь, что говоришь?
— Извините, миссис Марч. Если можно, разъясните ваши слова.
— Видите ли, в свое время Оскар работал в одной из газет «Марч ньюспейперз». Тогда вот он и решил, что может вести юмористическую колонку. Если он чем-то и выделялся, так только ленью. Я никогда не находила его забавным. Однако, Уолтер всячески поддерживал его. Практически создал эту колонку для Оскара. Но, как только она получила постоянное место в газете, Оскар продал ее… и себя… издательскому синдикату… Поступил не по справедливости. Уолтер тогда ужасно расстроился. И даже в прошлом году, когда Уолтер баллотировался на пост президента Ассоциации, Оскар распускал про него грязные слухи. Так, во всяком случае, нам говорили.
— Какие слухи?
— Да всякую глупость. К примеру, что он постарается ввести правило, по которому на выборах президента Ассоциации должны голосовать только журналисты, но не частные детективы.
— Частные детективы? Что он имел в виду?
— О, да кому это известно? Оскар Перлман — дурак.
— Мистер Марч, вы понимаете о каких «частных детективах» идет речь?
— Это все фантазии Оскара Перлмана. У него есть горстка последователей, главным образом, вашингтонские репортеры, все заядлые игроки в покер, которых он развлекает своими выдумками. Я не знаю, «Марч ньюспейперз» славится журналистскими расследованиями. Может, он находит в этом что-то смешное. Честно говоря, не знаю, что он имел в виду. И никто не знает.
— Глупость и ненависть, — пробормотала миссис Марч.
— Миссис Марч, ваш муж был влиятельным человеком. Всю жизнь…
— Я понимаю, о чем вы хотите спросить, капитан Нил. Этой ночью я лежала без сна, думая о том же. Уолтер был влиятельным человеком. У таких бывают и враги. Но не у Уолтера. Его все любили и уважали. Подумайте сами, его же выбрали президентом Ассоциации американских журналистов. Это высокая награда, знаете ли, от коллег, проработавших с ним всю жизнь. А вскорости Уолтер собирался удалиться от дел.
— К слову будет сказано, я бы хотел уточнить, кто возглавит «Марч ньюспейперз» после…
— Младший, разумеется. Он — президент компании. Уолтер был председателем совета директоров.
— Понятно.
— И Уолтер собирался уйти в отставку по истечении срока, на который его выбрали президентом Ассоциации.
— Понятно.
— Ни у кого в мире, капитан, не было повода убивать моего мужа. Да вы сами можете убедиться в этом. Просмотрите утренние газеты. Включите телевизор. Как тепло говорил о нем Хай Литвак. Все журналисты потрясены случившимся. Все они, капитан Нил, любили моего мужа.
Глава 14
11:00 А. М.
БОГ В МОЕЙ ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, Я ЭТО ЗНАЮ.
Уэртон Круз.
Оранжерея.
ПРЕССА И ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ: ГНАТЬСЯ ИЛИ СЛЕДОВАТЬ В ОТДАЛЕНИИ.
Семинар секции еженедельных изданий.
Коктейль-холл Бобби-Джо Хендрикса.
— Мистер Флетчер?
Флетч, сидевший в шезлонге рядом с бассейном, искоса глянул на юношу в белых шортах, с надписью ПЛАНТАЦИЯ ХЕНДРИКСА на рубашке.
— Да.
— Вы заказывали корт на одиннадцать утра?
— Я?
— Вы Ай-эм Флетчер?
— Один из нас наверняка.
— Мы ждем вас на корте в одиннадцать часов.
— Благодарю.
— Вам понадобятся ракетка и мячи, сэр?
— Да. И партнер. Утомительно, знаете ли играть в теннис одному. Взад-вперед не набегаешься.
— То есть вам нужен инструктор?
— Не обязательно. Готов играть с кем-нибудь, лишь бы он перебрасывал мячи через сетку.
— Тогда около одиннадцати загляните в комнату инструкторов. Мы приготовим вам ракетку и мячи. Шорты у вас есть?
— Принесите их в мой номер. Семьдесят девятый.
— Обязательно. Размер тридцать?
— Кажется. Попросите коридорного оставить их в номере. Теннисные туфли у меня есть.
— Хорошо.
— Благодарю, — и Флетч закрыл глаза, греясь на солнышке.
Ножки соседнего шезлонга заскрежетали по гравию. Флетч повернул голову, приоткрыл глаз.
— Вы — Фишер, не так ли?
Рядом с ним сидел Стюарт Пойнтон, в зеленой рубашке, темно-бордовых брюках, желтых ботинках, этаком сочетании салата, томатного супа и лимона.
— Флетчер, — поправил его Флетч.
— Совершенно верно, Флетчер. Кто-то говорил мне о вас.
— Кто-то говорит вам о всех и каждом.
Из вежливости Стюарта Пойнтона можно было бы назвать политическим обозревателем.
