Но вежливость плохо уживалась со Стюартом Пойнтоном.
В его колонке политике не находилось места: вся она уходила на самих политиков и других власть придержащих.
Обычно колонка состояла из четырех-шести абзацев разнообразных сплетен, как-то: давным-давно сенатор такой-то с женой проводили отпуск в охотничьем домике, принадлежащем корпорации, действия которой рассматривает сейчас возглавляемая им подкомиссия; судью такого-то видели покидающим вечеринку в Джорджтауне в три часа ночи; конгрессмен такой-то слетал в Иран через Цюрих, чтобы повидаться с проживающим там сыном. Достоверность некоторых приведенных в колонке фактов служила достаточным основанием для привлечения Пойнтона к суду.
Вечно рыскающий в поисках грешника, дабы отвратить от греха остальных, за долгие годы он добился минимальных успехов, разве что вызвал у многих желание свернуть ему шею.
— Вы меня знаете? Пойнтон. Стюарт Пойнтон.
— О, — Флетч чутко отреагировал на выказанное Пойнтоном дружелюбие. — Всегда рад.
— Так вот о чем я думаю, — Пойнтон смотрел на свои руки, зажатые меж колен. — Работать мне здесь сложно. Эти собрания, заседания. Дело в том, что все здесь меня знают и… следят за мной, — он глянул по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Естественно.
— Трудно работать, тем более вести собственное расследование. Узнать, что же произошло. А убийство Уолча Марча — настоящая сенсация.
— Вы имеете в виду Уолтера Марча?
— Я и сказал — Уолтера Марча. Дело в том, что я могу задавать вопросы, но эти идиоты, съехавшиеся на конгресс, они, похоже, получают удовольствие, вешая лапшу на уши Стюарта Пойнтона. Некоторые уже попытались. Вы даже представить себе не можете, что они мне говорили, да еще глядя прямо в глаза, будто на полном серьезе.
— Ясно, — кивнул Флетч.
— Конечно, винить их не за что. В конце концов, это конгресс. И развлечения и розыгрыши — его неотъемлемая часть.
Флетч приподнял спинку шезлонга.
— Дело в том, что я — Стюарт Пойнтон, — вновь короткий взгляд по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Несомненно.
— И я здесь.
— Это точно.
— И весь мир знает, что я здесь.
— Истинно так.
— И здесь, здесь, на Плантации Кендрикса, такое происшествие!
— Плантация Хендрикса.
— Что?
— Хендрикса. Первая буква «Ха».
— Я чувствую, что должен помочь найти убийцу Уолча Марча.
— Уолтера.
— Вы понимаете, как честный, уважающий себя журналист. Интуиция подсказывает мне, что достаточно какого-то пустячка, чтобы схватиться за кончик веревки и распутать весь клубок.
— Да, конечно, но сначала надо найти убийцу и доказать его вину.
— Не без этого.
— Разгадка убийства Уолтера Марча будет неплохо смотреться в вашей колонке. Возможно, вам даже придется уделить этому не один, но два абзаца, — на лице Флетча не мелькнула и тень улыбки.
— Дело в том, что все знают, что я здесь, — тяжело вздохнул Стюарт Пойнтон. — И все знают, что разгадка убийства — сенсация. Но я слишком известен, а потому руки у меня связаны.
— Я вас понимаю.
— Джек Уилльямс говорил мне, что в журналистском расследовании вы — король.
— Вы имеете в виду Джейка Уилльямса?
— Так я и сказал.
— Пожалуй, он не преувеличивал.
— Вчера вечером я спросил его, кто бы мог мне помочь. Выяснил бы кое-что для меня, проверил некоторые версии. Вы безработный?
— Живу на проценты с накопленного ранее состояния.
— То есть, если у вас появится интересный материал, возникнут трудности с его публикацией?
— Да, на первой полосе меня не ждут.
— Я так и думал. Может, мы сможем найти взаимоприемлемый вариант. Вот что я предлагаю, — Пойнтон вновь уставился на зажатые коленями руки. — Вы будете моими ушами и глазами. Понимаете, на вас ляжет сбор информации. Походите вокруг. Пообщаетесь с тем, с другим. Как вы будете добывать сведения, меня не касается. Мне нужны только факты. Посмотрим, что вы сможете откопать. А уж с добычей прошу ко мне.
Вопрос, вертящийся на языке Флетча, так и остался невысказанным. Пойнтон откинулся на спинку шезлонга.
— В зависимости от того, что вы узнаете, разумеется… по возвращении в Нью-Йорк… ну, возможно, мне понадобится еще один информатор.
— Возможно?
— Трое, услугами которых я пользуюсь, слишком уж известны. Вот почему я не смог привести их сюда. Все журналисты знают их в лицо. Можно сказать, они уже вышли в тираж.
— Чертовски интересное предложение! — воскликнул Флетч.
Пойнтон нервно глянул на него.
— Информатор Уолтера Пойнтона. Потрясающе!
— Стюарта, — поправил его Пойнтон. Флетч уставился на него.
— Разумеется, я оплачу ваши расходы на Плантации Кендрикса, — продолжил Пойнтон, — потому что вы будете работать на меня, — и повернулся к Флетчу. — Вы это сделаете?
— Кто бы стал спорить.
— Так вы согласны?
— Естественно.
— Скрепим нашу договоренность, — Пойнтон протянул руку, которую Флетч незамедлительно пожал. — А теперь скажите, — рука вернулась на прежнее место меж колен, — что вам уже удалось выяснить?
— Не много, — признал Флетч. — Я же не работал.
— Перестаньте, — отмахнулся Пойнтон. — Журналистский инстинкт…
— Я приехал только вчера…
— Но что-то вы да слышали.
— Ну… разумеется.
— Что именно?
— Тут говорили кое-что о портье.
— Портье этого отеля?
— Ну да. Похоже, Уолтер Марч очень рассердился по приезде на Плантацию Хендрикса. Портье отпустил какую-то шуточку по адресу миссис Марч. Марч спросил его фамилию и пообещал утром пожаловаться управляющему отеля… Портье вроде бы по уши в долгах… Вы понимаете, большой любитель скачек.
— Это же напрямую связано с ножницами, — глубокомысленно заметил Пойнтон.
— Какими ножницами?
— Теми самыми. Из спины Уолтера Марча. Их взяли с регистрационной стойки в вестибюле отеля.
