— И это ты называешь услугой? Конечно, позвоню. Всегда готов помочь государству в борьбе с преступниками. Моя новость такова: Дональд Хайбек оставил завещание. Оно написано пять лет тому назад и с тех пор не менялось.
— То есть его завещание юридически законно?
— Да. Согласно воле Дональда Хайбека, все его состояние отходит детям Нэнси Хайбек и Томаса Фарлайфа по достижении ими совершеннолетия.
— Однако. Теперь у детей сапожника есть сапоги. Вернее, будут.
— В том, что все состояние завещается внукам, нет ничего удивительного.
— Ты не видел, как эти внуки дрались из-за игрушечного танка.
— Паршивцы?
— Получив деньги, они погонят такую волну насилия, что мир ахнет.
— Отлично. Похоже, всем им потребуются адвокаты.
— Не без этого.
— А ты не думаешь, что их папочка, певец насилия, укокошил дедулечку?
— Том Фарлайф способен лишь на то, чтобы швырнуть комком земли в бродячего кота.
— Повтори, пожалуйста.
— Насилие не присуще Тому Фарлайфу. Он получает его от своих родственников по линии жены.
— А я думал, что ты прижал его к стенке. Значит, никто из родственников не убивал Хайбека?
— Убить мог любой. Включая Луизу, Нэнси, даже Роберта, монаха. Все они относились к покойному одинаково. Реакция на его смерть у всех одинаковая: «Ну и черт с ним». Но есть сомнения. Одно серьезное, второе — не очень. Серьезное состоит в том, что никто, похоже, не знал, что перед самой смертью Дональд Хайбек решил лишить их наследства в пользу музея и монастыря. Разумеется, трудно доказать, что люди знают, а чего — нет. Но и заподозрить их во лжи нелегко, учитывая, что Луиза в дурдоме, Нэнси в нищете, а Роберт в монастыре, и все в один голос твердят, что ничего не знали о намерениях Дональда Хайбека.
— Адвокат никогда никому не верит, это аксиома.
— И второе сомнение, транспорт. Поверишь ли ты, но в наши дни ни у кого из них нет машины. Автомобиль Фарлайфов ржавеет перед домов. Роберта изредка вывозят из монастыря. Луиза садится в чужие машины и ждет, пока не появится хозяин и не отвезет, куда ей нужно. А ведь при подготовке убийства временной фактор едва ли не главное. Я не думаю, что убийца въехал на стоянку «Ньюс трибюн» на автомобиле. Но как он или она добрался без него до редакции?
— Извини, что напоминаю тебе об этом, Флетч, но существуют и другие направления расследования. Надеюсь, ты хоть что-то оставил полиции. Не мне, возможно, это говорить, но неплохо бы обратить внимание на партнеров.
— Ты прав. Но семья прежде всего. Именно родственников Дональд Хайбек лишал наследства. Это ли не повод для убийства?
— Его нынешние и бывшие клиенты…
— Да, я виделся с Габо. Хайбек использовал его в рекламных целях. По словам Габо, сломал жизнь не только ему, но и его сестре. Габо ненавидит Хайбека. Но я не думаю, что он способен на убийство. Тюрьма раздавила его.
— Стюарт Чайлдерс.
— Вот-вот. Расскажи мне о нем. Сколь вескими были улики, доказывающие его вину в смерти брата.
— Более чем веские, но, к сожалению, полученные со слов самого Стюарта. Досье у меня на столе. Я предполагал, что оно тебя заинтересует. Ага, вот оно. Ричард был на два года старше Стюарта. Настоящий плейбой. Не работал ни дня, не женился, сосал деньги из родителей, завсегдатай яхт-клуба, разбивал не меньше одной машины в год. В последней аварии погибла девушка, которая ехала вместе с ним. Время от времени ему предъявлялись обвинения в хранении наркотиков, вандализме, даже в поджоге. Он пытался поджечь лодочный ангар. Всякий раз родители помогали ему избежать наказания.
— Нанимая фирму «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
— Совершенно верно. Иначе как бы я узнал об этом.
— Родители богаты?
— Ты же слышал о «Чайлдерс иншуренс». Самая большая, старейшая богатейшая страховая компания в местных краях.
— Расположена на Городском бульваре, так?
— Там находится центральное отделение. Стюарт, с другой стороны, был хорошим сыном. Послушный, трудолюбивый. Не доставлял никаких хлопот. Окончил колледж с отличием. С шестнадцати лет каждое лето работал в «Чайлдерс иншуренс». После окончания учебы занял в фирме достойное место.
— Хороший сын, плохой сын, какая проза.
Пока Флетч произносил эти слова, мимо него на малой скорости проехала еще одна патрульная машина.
— После аварии, в которой погибла девушка, мама и папа Ричарда Чайлдерса выставили его за дверь, сказав, что больше он не получит ни цента. Устраивайся, мол, сам, ищи работу, зарабатывай на жизнь.
— Но Ричард избрал другой путь.
— Естественно. Вместо этого он начал шантажировать младшего брата. Или попытался это сделать.
— А в чем провинился Стюарт?
— Получил диплом с отличием обманным путем. Заплатил ассистенту профессора, чтобы тот написал за него выпускную работу. Ричард, конечно, и дня не проучился в колледже, но был хорошо знаком с ассистентом.
— И мысль о том, что родители подумают, будто он ничуть не лучше своего брата, свела Стюарта с ума.
— Так он и сказал.
— Кто сказал?
— Стюарт. Ричарда нашли мертвым на тротуаре, четырнадцатью этажами ниже лоджии его квартиры. В комнатах остались многочисленные следы борьбы: перевернутые столы, стулья, разбитые стекла. Эксперты обнаружили в квартире отпечатки пальцев Стюарта. Как, впрочем, и других людей. Ричард знался бог знает с кем, а потому в протоколе записали, что убийца неизвестен.
— Я знаю, что Стюарт сознался.
— Совершенно верно. Пришел в полицейский участок после полудня и сказал, что хочет сделать признание. Ему зачитали его права, препроводили в отдельный кабинет, включили диктофон, затем попросили подождать, пока машинистка не отпечатает признание, которое он и подписал.
— И тут на сцене появился Дональд Хайбек.
— Чайлдерсы вызвали Хайбека, как только узнали, что их младший сын отправился в полицейский участок, чтобы признаться в убийстве старшего брата. Первым делом Хайбек распорядился, чтобы у Стюарта проверили содержание алкоголя в крови. Вероятно, перед тем, как пойти признаваться, Стюарт выпил для храбрости не меньше кварты джина.
— То есть признание не имело юридической силы?
— Копы не только знали, что он выпил, они еще подносили ему виски, чтобы он говорил, не останавливаясь. А последнюю стопку дали перед тем, как он взял ручку, чтобы подписать отпечатанный текст.
— Неужели они так глупы?
— Слушай, копы всегда пытаются добиться максимум возможного до появления адвоката. Тут-то они обычно и допускают ошибки.
— In vino veritas[29] не есть догмат юриспруденции?
— В досье почерком Хайбека записано: «В суде давать Стюарту успокоительное».
— Его накачивали транквилизаторами?
