не понимает.
— Что значит, «недавние»?
— Датированные если не этим, то прошлым месяцем.
— Том уже с год, как умер.
— Потому-то я здесь.
Франсина посмотрела на свои, лежащие на коленях руки, с красным лаком на ногтях.
— Как странно.
— Согласен с вами.
— Есть ли какое-нибудь объяснение?
— У меня — нет.
— Кто показывал вам эти служебные записки?
— Чарлз Блейн. Вице-президент и начальник финансового отдела «Уэгнолл-Фиппс». Мне представлялось, что такой человек — надежный источник информации.
— А, Блейн. С ним и раньше были проблемы. Энид упоминала об этом. Возможно, специалист он толковый, но… Энид говорит, что он все воспринимает слишком серьезно. Своих подчиненных он просто затретировал, — Франсина покивала. — Да, об этом Блейне я слышала. У него все расставлено по полочкам, а если что-то не ставится, он впадает в истерику.
— Дело не в полочках, мисс Бредли. Речь идет о документах, подписанных инициалами человека, который не мог их подписать, поскольку отошел в мир иной.
Франсина пожала плечами.
— Тогда это чья-то злая шутка. Порезвился кто-нибудь из секретарей. Из тех, что работал с Блейном. Блейн мог достать кого угодно. Вот с ним и поквитались.
— Такое возможно.
— А как на этот вопрос ответила Энид?
— Она полагает, что у Блейна нервный срыв. И отправила его в отпуск в Мексику.
— Так, наверное, и есть.
— Я слетал в Мексику. С нервами у него все в порядке. А вот жара и духота допекают.
— Ваша квалификация позволяет вам судить о психическом состоянии человека, мистер Флетчер? У вас диплом психиатра?
— Я оставил его в другом костюме.
— Не подумайте, что я вхожу в роль прокурора, но… Многие люди скрывают свое истинное лицо под маской. И под ней происходит совсем не то, что мы видим.
— Чарлз Блейн заверил меня, что он не подделывал инициалы на служебных записках.
Вновь Франсина Бредли пожала плечами.
— Тогда кто-то сыграл с ним злую шутку, — она улыбнулась. — В конторах такое далеко не редкость.
— Мисс Бредли, когда умер ваш брат?
— Я же сказала… год тому назад.
— Энид говорит то же самое. А Коркоран и Блейн полагают, что он умер в прошлом ноябре, то есть на шесть месяцев позже.
— Ах, вы об этом. Я понимаю, тут действительно имеет место некоторая путаница. Том умер год тому назад. Неожиданно для нас. Уезжая, он оставил за себя Энид. Не могу сказать, что ей удалось справиться с этой работой. Скорее наоборот, ее терпели только потому, что надеялись на скорое возвращение Тома. По существу ее поддерживал лишь его авторитет. Собственно, она сама это прекрасно понимала. И мы решили никому не сообщать о смерти Тома, пока она не освоится в роли руководителя компании. Логичное решение, не так ли?
— Да. Полагаю, что да.
— Была и другая причина. Касающаяся не бизнеса, а эмоций. Энид очень любила моего брата. Насколько мне известно, к нему очень хорошо относились и сотрудники «Уэгнолл-Фиппс», те же Блейн и Коркоран. Энид хотела скорбеть в одиночку. Она не желала видеть на работе печальные лица, выслушивать соболезнования от подчиненных. Надеюсь это ясно?
Флетч предпочел промолчать.
— Была и масса других соображений. Молодые сотрудники могли уйти из компании, прослышав о смерти Тома, так как еще не верили в Энид… И многое, многое другое.
— Том умер год тому назад. В «Уэгнолл-Фиппс» об этом узнали через шесть месяцев, в одну из ноябрьских пятниц. А Энид улетела в Швейцарию во вторник на следующей неделе?
Взгляд Франсины задержался на настенной мозаике.
— Да, вроде бы так, — она повернулась к Флетчу. — Вы спрашиваете, почему мы не полетели в Швейцарию сразу же, шестью месяцами раньше, получив известие о смерти Тома?
— Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос.
— Мы сознательно приняли такое решение. Том умер. Внезапно. Энид об этом сообщили через двадцать четыре часа после смерти. Порекомендовали кремировать покойника. Энид телеграфировала, что согласна. А шесть месяцев спустя мы улетели в Швейцарию, заказали мемориальную службу, привезли домой останки Тома.
— Вы летали в Швейцарию с Энид?
— Разве я только что не сказала об этом?
— Куда именно?
— Том умер в клинике под Женевой.
Флетч глубоко вдохнул и покачал головой.
— Мисс Бредли, ваш брат не умер в Швейцарии.
Брови Франсины взлетели вверх.
— Что вы такое говорите?
— Я связался с посольством США в Швейцарии. Ни в прошлом году, ни когда бы то ни было, в этой стране не умирал американский гражданин, которого звали Томас Бредли.
На лице Франсины отразилось изумление.
— Они так сказали?
— Это информация американского посольства в Женеве.
— Но это невозможно, мистер Флетчер.
— И я уверен, что они не пытались сыграть злую шутку.
— Однако, — рот Франсины открылся и закрылся. — Не знаю, что и сказать.
— Я тоже.
— Полагаю, причиной всего — бюрократическая ошибка. Я попрошу своих адвокатов с этим разобраться.
— Посольство гарантирует, что их информация, касающаяся смерти американцев в Швейцарии абсолютно достоверна.
— О, мистер Флетчер, если вы покажите мне чиновников, которые не допускают ошибок, я, подпрыгнув, достану луну.
Флетч наклонился вперед.
— Как видите, мисс Бредли, у меня много вопросов.
В прихожей загудел аппарат внутренней связи.
— Извините, — Франсина вышла в прихожую, взяла трубку. — Слушаю… Да, пожалуйста, скажите мистеру Савенору, что я спущусь через несколько минут.
Когда Франсина вернулась в гостиную, Флетч стоял у окна.
— Вы даже не закрепили плитки, — он указал на незавершенную мозаику.
— Да, — кивнула Франсина. — Оставила все, как было.
— Можем мы встретиться еще раз? — спросил Флетч.
— Конечно. Я вижу, что вами движут добрые побуждения.
— Подозреваю, мне удалось вас удивить.
— Я уверена, что всему найдется разумное объяснение, — ответила Франсина. — И конторской
