них, он отметил, что Франсина ниже ростом. И на фотографии за его спиной Томас Бредли был ниже жены. — Но понять я должен. Должен спасти себя.
Обе женщины сидели, сложив руки на коленях. Энид сгорбившись, Франсина — расправив плечи. Флетч вспомнил слова Мэри Блейн, сказанные за обедом в Пуэбло де Сан-Орландо: «У Энид такой вид, будто в следующее мгновение она ожидает чего-то ужасного. Вы понимаете, если кто-то и откроет рот, то лишь для того, чтобы рассказать какую-нибудь похабную историю». На что Чарлз добавил: «Ее муж так и делает. Делал.»
— Флетч, вы знаете, кто такие транссексуалы? — спросила Франсина.
— Говорю вам, я не понимаю, что происходит. Хотя хотел бы понять.
Вновь ему вспомнились услышанные ранее слова, на этот раз от Роберты: «Невозможно осознать все, что происходит вокруг. Можно пытаться осознать все, даже делать вид, что вам это по силам. Но есть такое…»
— Мужчина может родиться в теле женщины, — объяснила Франсина. — Или женщина — в теле мужчины.
— Что определяет нас мужчиной или женщиной, как не ваши тела? — удивился Флетч.
— Наши души, — возразила ему Франсина. — Используя вашу терминологию, существует нематериальное «я», независимое от «я» материального, то есть тела. Я была женщиной, рожденной в мужском теле. Я чувствовала себя женщиной с раннего детства, с двух или трех лет. Насколько я себя помню, у меня всегда были женские желания. Я интересовалась женской одеждой. Смотрела на все с точки зрения женщины. Любила играть в куклы, устраивать чаепития, причесываться. Я помню, какое испытала потрясения, когда мой отец первый раз представил меня, как своего сына Тома. Я же была девочкой. Я знала, что я девочка.
Франсина поднялась, прошла к бару, наполнила три бокала виски с содовой.
— В школу я ходила в Далласе. Носила брюки, футболки, играла в бейсбол. Неплохо, кстати играла, за сборную школы, — она улыбнулась. — Чуть не сказала, что могла бросать мяч с такой же силой, что и парни. Я назначала свидания девушкам, а в старшем классе меня выбрали казначеем. Я стала превосходной актрисой. В словах, в выражении лица я играла мужчину. Стопроцентного мужчину. Кстати, «прибор» у меня был внушительных размеров, и я могла использовать его по назначению. Только не спрашивайте, о чем я думала, обнимаясь на заднем сидении с Люси, Джейн или Алисой. Девушки очень меня любили, потому что я так хорошо их понимала. И в колледже проблем не было, ни в мужском общежитии, ни в студенческих обществах. Но я чувствовала себя обманщицей, потому что была девушкой.
Она принесла Флетчу полный бокал.
— Можете вы представить себе более ужасный конфликт, чем между девичьей душой, заточенной в теле юноши? Или женской — в теле мужчины? Что может быть хуже жизни, в которой лживо все, каждое слово, движение, выражение лица?
Она взяла два оставшихся бокала, подошла с ними к дивану, один отдала Энид. Та сразу же ополовинила его.
— Вы говорили мне, что какой-то сосед рассказывал вам о ночных криках Энид. Кричала я, в стремлении вырваться из тела Тома Бредли. — Франсина пригубила виски. — А потом наступило воскресное утро, когда я проглотила все таблетки, которые нашла в аптечном шкафчике. Я решила, что лучше смерть, чем такая жизнь, такая ложь, непрерывная борьба с самим собой, — свободная рука Франсины легла на руку Энид, сжала ее. — Энид пообещала, что поможет в моем желании изменить пол. Энид — моя лучшая подруга. Никого я не люблю так, как ее.
— Вы и раньше обо всем этом знали? — спросил Флетч Энид.
— Конечно.
— С давних пор?
— Да.
— Муж не может долго скрывать такое от жены, — вновь вступила в разговор Франсина. — Когда я женилась, то думала, что смогу продолжать играть мужчину до конца своих дней. Видите ли, Флетч, такому человеку, как я, кажется, что любой мужчина, даже вы, предпочел бы стать женщиной. Я знаю, это не так. Я просто не понимаю, почему вам хочется быть мужчиной.
— А почему вы вообще женились? — спросил Флетч.
— Потому что у меня очень сильный материнский инстинкт. Только так я могла иметь детей. Вы это понимаете? И потом, я полюбила Энид, — она все еще держала Энид за руку. — Я не прошу вас понять и это.
— Роберта и Том — ваши дети?
— Разумеется, — Франсина улыбнулась. — Я же сказала вам. С «прибором» у меня был полный порядок. Так что я могла иметь детей… как отец.
— Однако, — Флетч покачал головой.
Франсина улыбнулась.
— Вам требуется время, чтобы осознать услышанное?
— Энид, я думал, вы убили Тома.
— Я убила себя, чтобы остаться в живых, — ответила за Энид Франсина. — Иногда, мой юный Флетч, приходится кардинально менять жизнь, чтобы не отправиться в мир иной.
Вновь взгляд Флетча уперся в грудь Франсины.
— Да, — кивнула она. — За два года до первой хирургической операции я начала принимать гормоны. Они изменили мое тело, увеличили грудь, — на память Флетчу пришли слова Алекса Коркорана, произнесенные в гольфклубе: «Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Он худел.» — Кроме того, два года я ходила к психоаналитику, чтобы убедиться в правильности принятого решения.
На улице стемнело, погрузилась в мрак и комната. Однако Франсина вроде бы и не собиралась зажечь свет.
— Хирургия? — спросил Флетч.
— Да, хирургия.
Флетч вспомнил резкое движение Тома-младшего, когда он словно вогнал в живот нож и повернул его там, перерезая внутренности.
— Мне предстоит только одна операция, — добавила Франсина, не скрывая радости. — И тогда я смогу вернуться домой.
— Как Франсина Бредли.
— Да. Как Франсина. И смогу жить нормальной жизнью. Видите ли, после стольких лет притворства, мне больше нет нужды притворяться. Я всегда была Франсиной Бредли. А Тома только играла.
— Вы меня убедили.
— Энид и я тщательно готовили эту легенду, долгие годы убеждая всех в существовании Франсины. Сестры Тома. Умной, компетентной, разбирающейся в хитросплетениях бизнеса, знающей все, что нужно знать об «Уэгнолл-Фиппс». Которой вполне по силам взять на себя руководство компанией, случись что с Томом.
— Ваши дети, Та-та и Том, они знают правду, не так ли?
— Да, — кивнула Франсина. — Мы думали, что они достаточно взрослые. Они видели мою боль, мои страдания. Но Том, как видно, не выдержал. Наверное, на сына такое решение отца влияет сильнее, чем на дочь. Та-та может понять мое желание изменить пол, потому что она сама женщина. И мы, Флетч, действительно не подозревали о том, что происходит с Томом, пока вы не ввели меня в курс дела. Думаю, мы поможем ему примириться с действительностью. У меня же была только одна альтернатива — отправиться на тот свет.
Только тут Флетч заметил, что осушил свой бокал.
— И вы продолжали подписывать служебные записки «Ти-би», даже не замечая этого?
В темноте он услышал вздох Франсины.
— Надо отметить, что это самая сложная часть трансформации из мужчины в женщину. Мелочи. Изменение имени в банковских счетах, кредитных карточках, службе социального обеспечения. Всегда что- то можно упустить. В этом отношении проще умереть, а потом переписать все на себя по наследству.
