ощетинившуюся палками и кулаками толпу. Гвардия вступила в бой. Били их от души.
Наконец, издалека донесся вой полицейских сирен.
Флетч коснулся локтя Мокси.
— Пошли.
— Куда?
— Мы же собирались поплавать под парусом. Для морской прогулки лучшего дня не придумаешь.
На лестнице они столкнулись с Эдит Хоуэлл. В халате, с чашечкой кофе в руках, она поднималась на балкон.
— Никак не могу взять в толк, как можно быть евреем и коммунистом одновременно. Дерево и камень далеко не одно и тоже. Человек или коммунист, или еврей…
— Больные люди, — покачала головой Мокси.
Лопес встретил их в холле. В белом пиджаке, белых брюках.
— Мистер Флетчер, звонит мистер Стилл. Обещает уволить меня, если я не подзову вас к телефону.
Из столовой, с чашечкой кофе, вышел Сай Коллер.
— Мы — участники международного заговора? — спросил он Мокси.
— Брось им сценарий, Сай, — ответила Мокси. — Пусть они убедятся сами, сколь он плох.
— Если б Питермана не убили, я бы подумал, что за всем этим спектаклем стоит он. Ради рекламы продюсеры готовы на все.
— Вы сказали Стиллу о том, что творится на улице? — спросил Флетч Лопеса.
Оттуда доносились завывание сирен и истерические крики.
— Нет.
По коридору Флетч прошел в биллиардную, затем — в кабинет.
Снял трубку, поднес к уху.
— Доброе утро, Тед. У нас прекрасная погода. Собираемся вот поплавать под парусом.
— А почему я слышал сирены?
— Сирены?
— Да, да. Полицейские сирены. Пока ты не взял трубку.
— Не может быть.
— И людские крики. Почему кричат?
— Скорее всего, помехи на линии.
— Что у вас происходит, Флетч?
— Мы как раз садились за стол, чтобы позавтракать.
Разбилось еще одно стекло.
— А это что такое? — спросил Тед Стилл.
— О чем вы?
— Какой-то резкий звук. Словно разбилось стекло.
— У вас не в порядке телефон.
— Такое впечатление что кто-то хочет разгромить мой дом.
— Подергайте лучше за провод. Возможно, помехи исчезнут.
— Флетчер, я же просил тебя убраться из моего дома. Вместе со всей честной компанией.
— Да, вы просили, Тед.
— А ты все еще там.
— Отдыхаю в мире и покое.
— В утреннем выпуске новостей сообщили, что ты все еще в Голубом доме.
— Кстати, Тед. В какое время увозят мусор? Вдруг Лопес забудет выставить мешки.
— Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома ко всем чертям! — прокричал Стилл.
— Успокойся, Тед. Стоит ли так волноваться из-за помех на линии.
— Хорошо, Флетчер. Я приеду сам. С дробовиком. И если к тому времени ты не уберешься…
— Между прочим, Тед, вы никогда не говорили мне, что половина вашего ранчо принадлежит Мокси Муни.
На другом конце провода воцарилась тишина. Зато с улицы донеслись три выстрела.
— Я случайно узнал об этом сегодня утром, — продолжил Флетч. — А мне-то казалось, что вы незнакомы.
— Мисс Муни вкладывала деньги в «Пять тузов». А что, собственно, тебя волнует?
— Да ничего. Но мне странно слышать, что вы хотите выгнать из своего дома двух ваших финансовых компаньонов, Мокси и меня.
— Флетчер… — Тед Стилл тяжело вздохнул. — Я не знаю, что ты затеял. Но мой дом, я чувствую, перевернут вверх дном.
— Моей вины в этом нет.
На пороге кабинета возникла Мокси, с округлившимися глазами.
— Стеллу Литтлфорд зашибли.
— Извините, Тед, — бросил Флетч в трубку. — Мне пора.
— А что я только что услышал? — завопил Стилл. — Кого зашибли?
— Вы все перепутали. Тут разбили яйцо, которое хотели сварить всмятку. Теперь мне придется есть яичницу, — он положил трубку на рычаг и последовал за Мокси.
В холле Стелла Литтлфорд сидела на полу, привалившись спиной к стене, прижимая руки ко лбу. Сквозь пальцы сочилась кровь.
Над ней суетился Сай Коллер.
— Наверняка придется накладывать швы, — поделился он с Флетчем своими наблюдениями.
Входная дверь была распахнута. Над улицей висело облако слезоточивого газа. Перед Голубым домом остались лишь сваленные заграждения, которыми полиция хотела остановить заезжую компанию, да один коричневорубашечник, сидевший на тротуаре примерно в той же позе, что и Стелла Литтлфорд, так же схватившись руками за разбитую голову. Тут и там валялись изорванные белые балахоны.
Справа, однако, в некотором отдалении от Голубого дома и слезоточивого газа, продолжалась драка. Мелькали кулаки, к небу возносились проклятья.
Напротив Голубого дома, сухощавый рыбак деловито вспарывал ножом шины автобусов и грузовиков.
Джерри Литтлфорд вбежал в холл в сопровождении двух парней с носилками. Его глаза покраснели от слезоточивого газа.
— Стеллу хватили по голове бутылкой, — пояснил он Флетчу.
К крыльцу Голубого дома подъехала машина «скорой помощи». В холле миссис Лопес приносила Мокси мокрые тряпки, которая та передавала Саю Коллеру, а последний прикладывал к голове Стеллы. Молодые люди, пришедшие с носилками, оборвали этот процесс. На рану наложили сухую марлевую прокладку и закрепили пластырем, Затем они помогли Стелле лечь на носилки.
— Хотите, чтобы я тоже поехал в больницу? — спросил Флетч Джерри Литтлфорда.
— Нет.
— Тогда пусть едет Сай.
— Не надо.
— Как вам угодно, — пожал плечами Флетч. — До скорого.
Джерри последовал за парнями с носилками. Флетч постоял на крыльце, наблюдая, как носилки вкатывают в машину «скорой помощи».
— Смотри под ноги, — предупредил он подошедшую к нему Мокси. — Везде разбитое стекло.
Кто-то разбил на крыльце недопитую бутылку рома. Кроме осколков темнели лужицы вышеуказанного напитка.
От легкого ветерка концентрация слезоточивого газа на Дувэл-стрит быстро падала. Визжащую толпу полиция оттесняла назад, к Голубому дому, с тем, чтобы, как догадался Флетч, затолкать их в автобусы и грузовики, на которых те прибыли. Плакаты демонстрантов порвали, у многих одежда
