разговоров белых.
— Вы говорили кому-нибудь об этих письмах, звонках?
— Кому?
— Руководству. Стиву Питерману. Толкотту. Кому еще там? Саю Коллеру. Копам.[41]
— Вы принимаете меня за сумасшедшего? Съемки — моя работа. Я не хотел лишиться ее.
— У вас сохранились эти листовки?
— Разумеется, нет. Мы их сразу выбрасывали. Другого и быть не могло.
— Не помните, кто их подписывал?
— У всех этих групп очень длинные названия. «Комитет нашей, а не вашей земли, инкорпорейтед», «Общество защиты негров — сборщиков хлопка».
— Однажды нам позвонили и из негритянской организации, Джерри, — напомнила мужу Стелла.
— Да, да, — Джерри улыбнулся. — Какое-то братство, не желающее делиться с белыми черной кровью.
— Джерри, а что вы думаете об этих угрозах. Могли они перейти от слов к делу? К примеру, убить, чтобы поставить крест на фильме?
— Не знаю. Они же чокнутые. Кто скажет, что творится в голове у безумца? — Джерри помолчал. — Думаю, что могли. В толпе, что утром напала на Голубой дом, были убийцы. Люди, способные на убийство. Их там хватало с лихвой. Эта бутылка с ромом могла убить Стеллу. Но я сомневаюсь, что им достало бы ума подготовить убийство Стива Питермана. А его убийство готовилось, в этом я уверен.
— Полностью с вами согласен, — кивнул Флетч.
Медицинская сестра внесла вазу с розами. Других цветов в палате не было.
— Ага! — Флетч слез с подоконника. — Вы их не съели.
— Я поужинала дома, — ответила медсестра. — Нарциссами.
У двери Флетч обернулся.
— Джерри, ночевать будете в Голубом доме?
— Конечно. Я скоро приду.
Глава 28
Выйдя из больницы, Флетч решил прогуляться по вечернему Ки-Уэсту. Ноги сами привели его в «Грязный Гарри». Фредерика Муни он там не нашел. Число посетителей сократилось до трех-четырех. Не играл и оркестр.
Флетч сел за стойку и заказал пива. Часы показывали десять минут двенадцатого, но от часов в Ки-Уэсте не ожидали точного времени. Часы Ки-Уэста предназначались лишь для одного — сохранить связь с реальностью.
Собака, черная собака, большая черная собака вслед за мужчиной спустилась со второго этажа по витой лесенке.
— Как зовут собаку? — спросил Флетч молодую женщину за стойкой.
— Император. Красивый пес, не правда ли?
— Красивый, — Флетч отпил пива. После утреннего разговора с Марти Саттерли, шумной демонстрации, днем, проведенным в море, он наслаждался выпавшей минутой покоя. Он подумал о «Глоубел кейбл ньюс» и о том, как быстро его соединили с дежурным редактором, поскольку он был владельцем акций. А главное-то суть предлагаемого материала, а не личность того, кто его передает. Среднестатистический владелец акций не честнее среднестатистического гражданина. И объективности в нем не больше. Флетч решил, что в следующий раз, когда у него будет что передать в «Глоубел кейбл ньюс», он назовется вымышленным именем. Как владельцу акций ему небезынтересно, сколь споро реагируют сотрудники на поступление заслуживающей внимание информации. Допивать пиво не хотелось. Клонило в сон. Он оставил кружку на стойке. — Красивый пес, — и двинулся к выходу.
Глава 29
Он проснулся, как от толчка. Занималась заря. Флетч полежал, прислушиваясь к тишине. Зловещей тишине.
Он выбрался из кровати, прошел на балкон. Двое полицейских во дворе. Они посмотрели на него снизу вверх.
Синие маячки патрульных машин на улице.
— Черт, — пробормотал Флетч и по балкону бросился к комнате Литтлфордов.
Джерри спал в гамаке, свернувшись калачиком. Флетч потряс его за плечо.
— Джерри. Просыпайся. У нас будет обыск.
Литтлфорд приоткрыл один глаз.
— Что? Где?
Или полиция собирается арестовать кого-то из них по обвинению в убийстве. Нет. Едва ли. Во дворе стояли уже трое полицейских. Может, они пришли, чтобы предотвратить еще одну демонстрацию? Нет, они же во дворе. Значит, кто-то из судей дал им соответствующий ордер.
— Похоже, нас ждет обыск, — прошептал Флетч.
— Обыск?
— Замолчите. Поднимайтесь. Избавьтесь от того, что у вас есть, — Джерри, как пантера, мягко спрыгнул с гамака. — Спустите все в туалет. Быстро.
Вернувшись в спальню, Флетч надел рубашку и шорты.
— Что случилось? — сонно спросила Мокси.
— Пора одеваться. Полиция.
Она разом села, мгновенно проснувшись. На ее лице отразился испуг.
— Я знаю, что ты не убивала Стива Питермана. Не волнуйся.
Трое полицейских стояли и на крыльце. Они, похоже, удивились, когда Флетч открыл дверь. Без звонка или стука.
— Доброе утро, — приветствовал их Флетч. — Милости прошу в обитель звезд.
Полицейские смущенно переглянулись. Вдоль тротуара выстроилось пять патрульных машин. На трех мерцали синие маячки. Улицу почистили, так что от вчерашней демонстрации следов не осталось.
Флетч протянул руку к одному из полицейских, ладонью вверх. Положив на нее сложенный лист бумаги, полицейский, тем не менее, спросил: «Можно нам войти?»
Флетч указал на врученный ему лист.
— Полагаю, там написано, что войти вы можете.
В холле полицейский, от которого Флетч получил бумагу, представился: «Я — сержант Хеннингс». Флетч пожал ему руку.
— Флетчер. Жилец этой обители.
— Мы должны обыскать этот дом.
— Естественно. Кофе?
Сержант огляделся. Другие полицейские уже сновали по комнатам, поднимались по лестнице на второй этаж.
— С удовольствием.
На кухне Флетч поставил на плиту кастрюльку с водой, вытащил из буфета две чашки.
— Благодарю за вчерашнее содействие.
— Откровенно говоря, не очень-то мы вам помогли, — покачал головой сержант. — Поздно
