продакшн» образ независимой кинокомпании. Или прикинуться, что снимает фильм. Но кассовый фильм мог привлечь к «Джампинг коу» ненужное внимание.
— И потому он сознательно снимал плохой фильм.
— Сознательно.
Мокси вздохнула.
— Такой плохой, что он никогда не вышел бы на экраны.
— Он, должно быть, выпрыгнул из штанов, когда Толкотт нанял хорошего режиссера, Джеффри Маккензи, а тот изменил сценарий в лучшую сторону.
Мокси рассмеялась.
— Бедный Стив.
— Он попал в сложную ситуацию. Ему не оставалось ничего другого, как вывести Маккензи из игры и нанять плохого режиссера, который будет ставить фильм по плохому сценарию, без единого отклонения от последнего.
— С этим ясно. Ты хочешь сказать, что Питермана убил Стилл?
— Я так не думаю.
— Стилла не было на съемочной площадке. И не могло быть.
— Он мог кого-то нанять. Но с какой стати Стиллу убивать Питермана?
— Они могли не поделить прибыль.
— Совершенно очевидно, что для Стилла смерть Питермана — катастрофа. Потому-то он и улетел вчера вечером во Францию. Без Питермана он как без рук.
Мокси устало вздохнула.
— К чему ты клонишь, Флетч?
— Не знаю. Мокси, почему ты согласилась сниматься в этом паршивом фильме? Ты же хорошая актриса.
— Как я понимаю, был другой сценарий. Хороший. Написанный Маккензи. Я летела во Флориду, полагая, что ставить фильм будет он. А потом все завертелось, как в калейдоскопе. Погибла жена Маккензи. Режиссером наняли Сая Коллера. Снимать начали по первоначальному сценарию. Вся съемочная группа была в сборе. Я могла думать лишь о Фредди, где он, не попадет ли под машину? Да и что мне оставалось делать? Демонстративно отказаться от съемок в фильме моего продюсера?
— Однако…
— Флетч. Помнишь то время, когда я сломала руку в Лондоне?
— Я не знал, что ты ломала руку в Лондоне.
— Ломала. Когда снималась в фильме «На виду у всех». Я совсем потеряла голову. Не знала, что и делать. Стивен примчался буквально через несколько часов. Перевел меня в самый дорогой, самый комфортабельный номер в «Монтколме». Завалил цветами. Утряс все возникшие неувязки с контрактом. Позаботился о том, чтобы мне сделали специальную съемную гипсовую повязку. Показал, как продолжить съемки, несмотря на мою сломанную руку.
— Ты снималась в «У всех на виду» со сломанной рукой?
— Во второй половине фильма — да. Посмотри его как нибудь. Моей левой руки ты не увидишь.
— Ты хочешь сказать, что тогда Питерман оказал тебе немалую услугу?
— Выходит, что да.
— И как твоя левая рука?
Мокси подняла левую руку, пошевелила пальцами.
— Как новенькая.
— Понятно.
— Я нуждалась в деньгах. Если б я вышла из игры, многие лишились бы работы.
— Вот теперь ты вышла, и надолго. Питерман об этом позаботился. Потрясающий тип.
— О, Флетч!
— А вот сердиться на меня не надо.
— Чем же все это кончится? Я — дура, я — убийца, а теперь я еще и гангстер? Из-за меня половина населения Америки колется всякой дрянью?
— Не половина.
— Да хоть один человек, — по щекам Мокси покатились слезы. — Что же мне делать? По сравнению со мной Ева Браун добродетельна, как мадам Кюри.
Дважды звякнул телефон. Они даже не посмотрели на него.
— Спокойнее, Мокси. Главное, мы начинаем осознавать, что же произошло. Узнаем все новые факты.
— Мне от этого не легче! Я ни в чем не виновата! Я никого не убивала! Я ничего не знала о всех этих махинациях! Тем более, о наркотиках!
— Будь Питерман жив, я бы убил этого сукиного сына, — сухо заметил Флетч.
— Потрясающе. Значит, его убила я, так?
— У тебя были на то причины.
— Так вот, я его не убивала, — Мокси вытерла лицо. — Но сижу здесь, лью слезы, увертываюсь от камней, которые бросают в окна.
— Я тут беседовал с Саем Коллером. Он полагает, что у Питермана и Бакли были какие-то общие дела. Может, и его что-то связывало с Питерманом.
— Так пусть Коллера и арестуют. Он сможет поставить сцену собственной казни. Тогда ему никогда не отрубят голову…
В дверь постучали. Открыв ее, Флетч увидел Лопеса.
— Чиф…
— Начман?
— Полиция. Просят вас к телефону.
— Хорошо. Я поговорю с ней из кабинета.
Мокси поднялась с кресла, в котором сидела, и включила телевизор. Передавали прогноз погоды. Осадков не ожидалось.
С Коллером он столкнулся на лестнице. На футболке режиссера темнели пятна пота.
— Сай, — обратился к нему Флетч, — я хочу вернуться к той истории, которую вы мне рассказали. Насчет драки с Питерманом.
Коллер сощурился. От него пахло спиртным.
— Вы сказали, что Питерман собирал деньги на фильмы, которые не собирался ставить, а потом прикарманивал их. Но вы знали, что постановка фильмов — прикрытие для отмывания наркодолларов. Так?
Коллер кивнул.
— Потому-то я и смог прижать его к стенке, — ответил Коллер и двинулся дальше.
— Сай! Вы знали, что «Безумие летней ночи» никогда не появится на экранах кинотеатров?
Коллер обернулся, — Главное для меня — работа. Чего не сделаешь ради того, чтобы неделю за неделей получать чек с кругленькой суммой.
Глава 34
— Как погода в Бонита-Бич? — спросил он, поднеся трубку к уху. — Для съемок в самый раз?
— Я не в Форт-Майерсе, — ответила Роз Начман, — а в аэропорту Ки-Уэст. И бросила в автомат последнюю монету, ожидая, пока вы соизволите подойти к телефону.
— Извините. Слушал прогноз погоды.
— Я жду, пока за мной приедет патрульная машина.
— У полиции сегодня много дел. Поднялись они рано, перебудили полгорода.
