интересовало, с чего вдруг у Ш'гала плохое настроение.
– Появилась новая болезнь, – с удивлением в голосе пояснила Орлита. – Прежде сего Ш'гал отправился посмотреть, как дела у К'лона, и разбудил его.
– Разбудил К'лона? – раздраженно переспросила Морита, натягивая первую попавшуюся ей под руку тунику.
Одежда была немного сырой – видимо, погода успела измениться.
– Над Вейром стоит легкий туман, – услужливо сообщила Орлита.
– Чего ради он разбудил К'лона? – не унималась Морита, продолжая одеваться. – К'лон болен, и ему надо отдыхать.
– Ш'гал уверен, что К'лон принес в Вейр болезнь, – Орлита, похоже, сама удивлялась такому предположению. – К'лон был в Айгене.
– К'лон часто летает в Айген. У него там друг. Зеленый наездник.
Морита умылась холодной водой и потерла зубы мятной палочкой, но лучше чувствовать себя от этого не стала. Пригладив ладонью волосы, она взяла с тарелочки на столе зеленую грушу. Может, кислый сок этого недозрелого плода принесет облегчение от последствий излишне обильных возлияний бенденского вина.
– Морита! – голос Ш'гала эхом отозвался в низком коридоре, ведущем к ее вейру.
Она успела еще потрепать свою королеву по закованной в броню щеке, когда, размахивая руками, в вейр ворвался Предводитель. Орлита заморгала и закрыла глаза, делая вид, будто спит.
– Болезнь по всему Перну. Умирают люди, а исцеления нет. И скакуны тоже умирают. Никто не должен покидать Вейра.
Он даже побледнел от страха.
– Но, Ш'гал, – возразила удивленная Морита. – Завтра же Падение. Всадникам придется вылететь из Вейра.
– Не подходи ко мне. Я мог заразиться.
– Почему бы тебе не рассказать мне все с самого начала? – спокойно предложила она.
– Животное, которое показывали в Исте… из-за него началась страшная болезнь. Это настоящая эпидемия. Больные и в Исте, и в Керуне, и в Телгаре. Даже в Южном Болле! В холде лорда Рейтошигана умерло уже несколько человек! Мастер Капайм объявил там карантин. И у нас тоже.
– Ты сказал, что скакуны тоже болеют? – голос Мориты дрогнул, и она со страхом покосилась на Орлиту. – А драконы? – что, если… она ведь трогала того скакуна, умершего на скачках… что если она заразила Орлиту…
– Нет, нет, драконы не болеют! Капайм и Талпан оба так считают. А того зверька они убили. А он вовсе не выглядел больным!
– Объясни мне теперь, пожалуйста, каким образом могли заболеть люди в Южном Болле, если животное все время находилось в Исте?
– Я же сказал, что это эпидемия! Все началось с того, что моряки выудили из воды эту тварь, напоминающую кошку. И привезли ее домой. И всем хотелось на нее поглядеть. Ее показывали и в Айгене, и в Керуне, и в Исте… пока Талпан не догадался, что она – разносчик инфекции. Да, да, Капайм так и сказал: разносчик инфекции.
– И эту кошечку демонстрировали на Собрании?
– Никто же ни о чем и не подозревал! Вплоть до того момента, как этот Талпан объяснил Капайму, что к чему. Он же побывал во всех холдах, где началась эта новая странная болезнь.
– Кто побывал, Талпан?
– Да нет же, Капайм, конечно! Талпан лечит животных.
– Я знаю, – видя, в каком состоянии находится Ш'гал, Морита всеми силами старалась сохранять спокойствие. – Но на Собрании в Руате ни о чем подобном даже и не упоминалось!
– Естественно, не упоминалось! – не унимался Ш'гал. – Тогда еще никто не знал, в чем дело. Кроме того, кому охота говорить о всяких неприятных вещах во время Собрания. Но я только что отвез Капайма в его мастерскую. А еще мне пришлось отвезти Рейтошигана и Капайма в Южный Болл из-за того, что по барабанам Рейтошигану передали сообщение. Там говорилось, что он должен немедленно вернуться. У него в холде умерли люди. И у него же – новые скакуны из Керуна. Они-то, скорее всего, и принесли болезнь на запад, – Ш'гал нахмурился. – Капайм сказал, что если я не трогал той кошки, то может, и не заболею. Я просто не могу заболеть. Я же Предводитель Вейра.
Морита окинула Ш'гала настороженным взглядом. Он был необыкновенно бледен, а губы прямо- таки посинели от холода. Из-под шлема наездника выбивались мокрые волосы.
– Выглядишь ты, надо сказать, неважно.
– Со мной все в порядке! Все в порядке! Я только что искупался в Ледяном Озере. Капайм думает, что это болезнь похожа на Нити. Нити не переносят холода, и воду тоже.
Подхватив меховой плащ, валявшийся там, где он упал с ее плеч всего каких-то пару часов тому назад, Морита решительно шагнула к Ш'галу.
– Не подходи ко мне! – воскликнул тот, отступая назад.
– Не будь идиотом! – рявкнула Морита, накидывая на него плащ.
– Быстро надевай, если не хочешь простудиться. Простуда сделает тебя более подверженным заболеванию, каким бы оно ни было. В жизни не слышала о более глупом поступке – нырнуть в Ледяное Озеро, да еще до восхода солнца, а потом путешествовать через Промежуток. Садись-ка, выпей вина и расскажи подробно, что произошло на Собрании в Исте. И куда вы с Капаймом направились потом. И что точно он сказал.
Морита слушала рассказ Ш'гала в пол-уха – в голове она перебирала меры предосторожности, которые можно предпринять.
– Ничего хорошего с Южного Континента придти не могло, – между тем продолжал Ш'гал. – Наверняка есть очень веские причины, почему жить там не разрешается.
– Никто и не интересовался получением такого разрешения, – ответила Морита. – Мне всегда казалось, что перебравшись на Северный континент, все необходимое мы взяли с собой. Но ты не сказал, каковы симптомы заболевания. – Словно наяву, Морита увидела перед собой окровавленный нос умершего скакуна.
Ш'гал глядел на нее безумными и совершенно непонимающими глазами. Усилием воли собравшись с мыслями, он ответил:
– Жар. Точно, жар.
– Жар тоже бывает разный.
– Ну это, наверно, знает Берчар. Капайм сказал жар, головная боль и сухой кашель. Но как такая мелочь может убить человека?
– Как Капайм советует проводить лечение?
– Да как же он может говорить о лечении, если даже не знает, что это за болезнь? Но я думаю, они скоро узнают. Надо только как следует поискать в архивах. Ах да, он сказал, что симптомы следует лечить эмпирически.
– Он что-нибудь говорил об инкубационном периоде? Не можем же мы устроить в Вейре карантин навечно!
– Это я понимаю. Но Капайм просил передать, чтобы мы не устраивали никаких собраний. Он даже задал изрядную трепку Рейтошигану за излишнюю скученность живущих в его холде людей. – Ш'гал криво усмехнулся. – Мы, мол, вас предупреждали, но вы не слушали. Теперь будете за это расплачиваться.
– Ш'гал, Капайм наверняка упоминал, какой период инкубации этого нового заболевания.
– Я устал, – Предводитель Вейра допил вино, нахмурился и потер ладонью лоб. – Я полночи дожидался Капайма. Он сказал, что инкубационный период составляет от двух до четырех дней. Он велел мне выяснить, кто где был в последние дни, и настоятельно советовал не собираться. Но у Вейра есть свои обязанности. Мне надо поспать. Раз уж ты встала, оповести об этом всех остальных. Не надо рассказывать лишнего, – он пристально поглядел на Мориту.
– Мне бы не хотелось, проснувшись, обнаружить, что ты устроила излишний ажиотаж.
– Бороться с эпидемией – не совсем то же самое, что успокаивать всадника, дракон которого
