— Да, лейтенант Казаков абсолютно прав, — прозвучал голос Логинова. — В их грудных клетках находятся зародыши, и я думаю, что замораживание лишь приостановило развитие Чужих, но не прекратило окончательно.
— Это какие Чужие? — задал не вполне понятный вопрос Мурадиев. — Я имею в виду…
— Вы имеете в виду, не являются ли эти зародыши существами, с которыми вы повстречались на звездолете? — закончил за Мурадиева врач. — Нет, это эмбрионы обычных черных Чужих-убийц. Заметны некоторые анатомические отличия…
— Позвольте, я продолжу, доктор? — спросил Казаков. — Итак, едва мы прибудем на «Патну», от этих созданий необходимо избавиться любым способом, но также совершенно необходимо сохранить жизнь их носителей. Нужная аппаратура на крейсере имеется. Как вы думаете, док, — Казаков повернулся к Логинову, — вы сами сможете с этим справиться?
— Скорее всего, да, — медленно произнес Логинов после короткого раздумья. — А Бишоп очень мне поможет. Насколько я помню, в операционном блоке установлен робот-хирург, который сможет справиться с подобной… м-м… операцией. В задачу человека входит лишь управлять им. К тому же руководство явно позаботилось о том, чтобы вложить в машину необходимую программу.
— Очень хорошо, — кивнул Казаков. — Беда в одном — Хиллиард и прочие руководители проекта всеми силами будут противиться уничтожению Чужих. Еще хуже другое. Точно известно — на Ахеронте сохранились десятки подобных существ, а возможно, и сотни. Инопланетный корабль, если верить Бишопу, здесь, и ничто не помешает «Уэйленд-Ютани» выслать на LV-426 новую экспедицию. Присутствующая здесь Маша Семцова нашла выход из сложившейся ситуации, и я вижу, что этот путь — единственно правильный.
Казаков замолчал и взглянул на консультантку. Маша поднялась с кресла и выбралась вперед. На словах ее план был прост. После стыковки с «Патной» военные под командованием Казакова арестуют и изолируют руководителей экспедиции, а она, Семцова, попытается расконсервировать систему обороны корабля, которая имеет несколько ракет с ядерными боеголовками. Если все получится, то территория, где находится остов звездолета, будет обстреляна этими ракетами. Затем «Патна» вернется в Солнечную систему и сдастся властям Российской империи или представителям ООН.
Десантники выслушали ее спокойно. Они предполагали кое-что в таком роде, но гражданский персонал явно не одобрил затею Семцовой. После короткого молчания первым об этом заявил Логинов.
— Вы знаете, Маша, — осторожно начал он, глядя в сторону, — я, конечно, понимаю всю опасность, исходящую от Чужих, но вы представляете, что нас всех может ждать на Земле? Я не говорю о Сергее Казакове, которого сразу после этой авантюры отдадут под трибунал… Я имею в виду нас, биологический и медицинский персонал. Организация Объединенных Наций, плоха они или хороша, платит нам очень большие деньги. А если подходить с юридической точки зрения, руководит экспедицией не этот вшивый американец Хиллиард, а ООН. Естественно, что все мы будем уволены из флота, и хорошо, если никого не подвергнут судебному преследованию за соучастие…
— Тогда вы, доктор, тоже будете изолированы вместе с Хиллиардом и прочими, — отрезала Семцова. — Это в должной мере обеспечит вашу безопасность. Кто еще желает посидеть взаперти вместе с доктором Логиновым? — Она посмотрела на биологов с некоторой агрессивностью.
— Подождите, подождите, — влез Андрей Ильин, — я хочу сказать вот что. Федор, — он повернулся к врачу, — мы все здесь пережили многое и уже нарушили тьму всяких разных инструкций, это первое. А раз уж мы ввязались в эту историю, то я совершенно не уверен в том, что такие свидетели, как все мы, нужны Компании. Руководство «Уэйленд-Ютани» может заткнуть нам рот любыми методами — от увольнения до, что уж тут скрывать, убийства.
— Полностью согласна, — поддержала его Маша. — Человек, от которого я впервые узнала о Чужих, был убит на моих глазах. Прямо в центре Женевы. Не ошибусь, если скажу, что убийцу наняла Компания.
Ильин продолжил:
— Я сам, после того как посидел в транспортере возле этого проклятого корабля, полностью согласен сконсультантом Семцовой. Меня беспокоит только одно — на корабле остались… ну, те, вторые Чужие. Нехорошо получится, если Мария Викторовна действительно решила уничтожить звездолет…— Он говорил уже совсем робко. — Вы же сами знаете, что они разумны.
— Да, верно, — кивнул Казаков, — все-таки светлые существа очень помогли нам.
— Эту проблему мы разрешим уже на «Патне», — холодно сказала Семцова, — сейчас речь не об этом, дорогие мои. Я не призываю вас вступать в заговор. Кому дорога карьера и безопасность, посидят в своих каютах до окончания полета, а потом смогут пожаловаться властям на мое вероломство и измену лейтенанта Казакова. Какие возражения?
Молчание. Весь отсек напоминал сейчас какую-то причудливую группу восковых фигур из музея мадам Тюссо. Только помаргивание мониторов да стрекотание кислородного регенератора вносили сомнительное разнообразие в эту сцену.
— Ладно! — этот выкрик Логинова заставил Семцо-ву вздрогнуть. — Это чистое безумие, конечно, но я согласен с вами, Маша. На Земле как-нибудь выкрутимся. А вы, коллеги, что скажете? — Он повернулся к биологам, сидевшим с откровенно растерянным видом.
— Я? Я с вами…— сокрушенно вздохнул Стеклы.
— Ну вот и прекрасно, — хлопнул себя по колену Казаков, видимо решивший, что мнение Стеклы разделят и остальные. — Теперь попрошу всех занять свои места — мы улетаем.
— Наконец-то, — непроизвольно вырвалось у кого-то. По лицам людей ясно можно было прочесть, что этот приказ Казакова никто оспаривать не собирается.
«Волкодавы» направились в грузовой отсек: транспортер не был закреплен, да и весь персонал занялся рутинной предполетной подготовкой. Семцова вместе с Сергеем Казаковым и Фареллом вернулись в кабину, оставив в медицинском блоке мрачного Логинова вместе с медтехником.
— Поговорили? — коротко спросил Бишоп, не отрываясь от монитора. — А я тут кое-что выяснил насчет того непонятного объекта.
— Ну? — заинтересовался Казаков.
— Приблизительная масса — двенадцать тысяч тонн, зарегистрировано присутствие на борту биологической жизни, стартовал он непосредственно из района, где находится звездолет, — перечислил андроид. — Есть еще технические подробности, но это малоинтересно.
— И что ты думаешь по этому поводу? — нахмурилась Семцова.
— Ничего, — Бишоп пожал плечами, — я уже высказал свое мнение. Пока мы не осмотрим корабль, ничего не поймем. Да и, честно говоря, если осмотрим, то вряд ли от этого что-либо изменится.
— Ник, давай-ка займемся делом, — решительно прервал андроида Казаков и, устроившись в кресле второго пилота, включил навигационную систему, углубился в изучение показаний бортового компьютера. Фарелл вздохнул, занял свое место и начал щелкать десятками тумблеров, оживлявших громадный и сложнейший организм атмосферного модуля.
Кабина озарилась мерцанием десятков индикаторов, полыхнули бледно-синим и зеленоватым огнем мониторы внешнего наблюдения, а где-то позади появилось глухое гудение разогревающихся турбин. Компрессоры вентиляции засасывали внутрь корабля воздух Ахеронта, фильтруя из него кислород и выбрасывая обратно примеси. Снаружи, осветив мрачную равнину и обрывистые холмы, включились посадочные прожектора. Начали перемигиваться красные и зеленые навигационные огни. Весь челнок мелко вибрировал, разогревая свои системы, и вот перед глазами Фарелла появился сигнал «К взлету готов». Модуль готовился покинуть Ахеронт, оставляя на этой скале больше половины своего экипажа…
Для Маши это был первый экстремальный старт с чужой планеты. И, как она надеялась, последний. Сейчас она ощущала свою силу, и прежде всего это чувство основывалось на том, что за спиной стоят полтора десятка людей, готовых помочь обычному ученому-ксенологу Марии Семцовой избавить мир от клыкастой мерзости, которую давным-давно подобрал с LV-426 «Ностромо». Если ее план будет осуществлен, то черезнесколько часов полумрак Ахеронта вдребезги разнесет сияние куда более яркое, нежели то, что испускает здешнее блеклое солнце…
