существо на куртку и тут же умело и сноровисто запеленала маленького пленника так, что только нос остался торчать наружу. Потом подхватила брыкающуюся ношу на руки, в последний раз оглядела место побоища и, вздохнув, опять произнесла:
– Ну сколько ж можно?
Глава 31
Мотор пару раз чихнул на перевале, и Денис выругался про себя. Не хватало, чтобы машина заглохла посреди дороги. Его «Волга» еще не вышла из ремонта, и он отправился в Мартыновку на желтом «козлике» Кондратьева, который от старости едва не распадался на запчасти. Но машина не подвела, и хотя натужно ревела мотором, но перевал одолела и теперь шустро катила вниз, подставив нагревшийся мотор прохладному встречному ветерку.
Вчера Барсуков вернулся из командировки в Германию. Отец тут же поспешил сообщить, что Людмила уже дома, вышла на работу, а позавчера отправилась на несколько дней в тайгу. Перед отъездом забежала к ним, чтобы попрощаться и вручить Косте давно обещанный подарок – крупного мохнатого щенка по кличке Смелый.
– Кавказец? – спросил Денис, наблюдая за толстым увальнем, пытающимся вслед за Костей преодолеть высокий порог. Мальчик оглянулся на отца, рассмеялся, схватил щенка поперек живота и потащил его во двор, где дед сколотил довольно приличную конуру.
– Кавказец, – подтвердил Максим Андреевич и посмотрел на сына. Тот молча сидел у стола, курил в открытое окно и думал о чем-то своем, наверняка неприятном, потому что проявились две жесткие складки возле подбородка.
– Людмила прекрасно выглядит, – осторожно продолжил разговор Максим Андреевич, убирая грязную посуду со стола, – посвежела, на щеках румянец появился. И я думаю, что главное не в лечении, а в отдыхе. Столько времени отдавать работе, этого даже очень сильный человек не выдержит.
Сын хмуро посмотрел на него и вновь отвернулся к окну. Потом затушил окурок о дно пепельницы и спросил:
– Как Светлана?
Максим Андреевич пожал плечами:
– По-прежнему. В институт поступать не хочет.
Говорит: «Пойду работать, чтобы ни у кого на шее не сидеть». На те деньги, что ей как победительнице конкурса полагались, сняла квартиру на три месяца и заплатила за курсы. Будет на бухгалтера учиться. Один из бывших приятелей Надымова пообещал ей место в своей фирме.
– Что еще за приятель?
– Стас его хорошо знает. Тоже его бывший одноклассник. Вроде бы порядочный человек. Женат, трое детей…
– Знаю я этих порядочных… – Денис посмотрел на часы. – Ты не видел, Славка дома?
– Час назад прибегал, интересовался, когда ты вернешься.
– Со Светланой он встречался?
– Сначала ни в какую не хотел, но она сама на днях приезжала, долго под окном стояла, пока он все-таки не сжалился, впустил ее. Как раз накануне Людмилиного возвращения это было. – Максим Андреевич поставил чистые тарелки в сушилку и присел на стул напротив сына. – Только через полчаса выскочила она от него, вся в слезах. Я ее потом и водой отпаивал, и валерьянкой. Никогда я не видел, Денис, чтобы женщина так плакала… Поначалу никак не хотела отвечать, чем ее Слава так сильно обидел, но потом все-таки проговорилась.
Поспорили они, видно, крепко, и она в сердцах сказала, что не желает, как Людмила Алексеевна, спину за гроши гнуть, ходить в чем попало и тащить на своем горбу мужика, который все равно на ней никогда не женится, потому что оказаться за границей ему гораздо приятнее, чем маяться с женщиной, которая за всю свою жизнь ни одного приличного платья не сносила. Вот Славка и велел ей убираться куда-нибудь подальше и на глаза ему больше не попадаться. Одним словом, прогнал девчонку…
– Ну, в этом я его поддерживаю. За такие слова я бы точно вытолкал ее из дома, – процедил сквозь зубы Денис. – Она и у тетки не захотела жить, потому что уже почувствовала запах свободы. Зачем ей этот ежедневный контроль да догляд. Она даже мне заявила: «Что-то вы слишком часто ко мне в гости стали заглядывать, Денис Максимович. Поверить, что вы в меня влюбились, я все равно не поверю. И выпытать у меня, где скрывается Игорь Ярославович, тоже не надейтесь, потому что сама бы очень хотела знать, в каких краях он пребывает!» – Барсуков встал и прошелся по кухне от одного окна к другому, присел на подоконник и вздохнул. – И кто бы мог подумать, что из такой славной и милой девочки получится самая что ни есть отъявленная и нахальная стерва!
– Все это деньги, Денис, – вздохнул Максим Андреевич. – Почувствовала девочка вкус богатства, да еще так легко оно в руки шло, вот и сломалась, не выдержала. Но и осуждать ее так уж однозначно тоже нельзя, в чем-то и понять можно… И потом, совесть у нее все-таки не до конца выветрилась, если так настойчиво пыталась со Славой встретиться. Они ведь с детского сада дружили, первую любовь из сердца не сразу выбросишь!
– Вот я и хочу поговорить со Славкой, пока Людмилы нет, что же нам дальше со Светланой делать.
Того гляди, совсем закрутится, завертится среди этой мишуры. Пропадет ни за грош. Правда, я совсем не уверен, согласится ли он со мной разговаривать на эту тему.
– Я тоже думаю, что это напрасный труд. – Старик внимательно посмотрел на сына. – И не со Славой тебе надо разговаривать, а в первую очередь с Людмилой и с Антониной. Они Светлану знают и в прежние времена всячески помогали ей.
– Не хватало еще нам военный совет в Филях устраивать. – Денис криво усмехнулся. – Как-нибудь обойдемся без их доброго участия.
– Денис, – Максим Андреевич строго посмотрел на сына, – объясни, какая вдруг кошка пробежала между вами? Почему испортились ваши отношения?
Почему ты всячески стал избегать разговоров о Людмиле? Ведь, насколько мне помнится, по зиме ты только о ней и говорил. И очень благодарен был, правда с оговорками, – усмехнулся Барсуков-старший, – за Костю. Это ведь при ней он произнес первое слово и даже не спросясь назначил себе в матери.
Видно, решил отцу облегчить выбор.
– Прекрати, пожалуйста эти разговоры, – недовольно поморщился Денис. – Все, что касается Людмилы, – моя личная проблема, которая никого, даже тебя, не касается. У нее есть жених, за которого она, по слухам, собирается замуж.
– Собирается? – удивился Максим Андреевич. – По моему, тебе по роду службы положено владеть более полной информацией, чем мне. Ни за кого она уже не собирается, потому что Вадим в конце августа уезжает за границу со своей невестой Лайзой Коушелл.
– И все-то ты знаешь, – покачал головой Денис, – и ничего-то от тебя не скроешь! Интересно только, какая из сорок новостями тебя одаривает?
– Да какая там сорока, – махнул рукой отец. – То Стас что-то брякнет, то Антонина проговорится, то Славик поделится. Так, слово за слово, и собирается все в кучку.
– А я и не подозревал, что за моей спиной столь мощный информационно-аналитический центр работает, – усмехнулся Денис. – Тебя бы к нам на службу, цены бы не было!
– Староват я для вашей службы? – улыбнулся Максим Андреевич, – дай бог с внуком справиться да с этим мохнатым чудовищем! – Он кивнул на окно. – Тебе не кажется, что наш Константин готов в конуру переселиться к своему приятелю?
Людмила сидела, прислонившись к стволу кедра, и прислушивалась к звукам леса. Снизу, из-за кустов ольховника, доносился ровный грохот реки, не знавшей ни сна, ни отдыха. Иногда по верхушкам кедров и пихт проносился ветер, тайга глубоко, как сонный человек, вздыхала и вновь затихала. С перевала
