– Погоди, не кипятись. – Вадим положил ей руку на плечо. – Я и сам был о себе лучшего мнения, но обстоятельства таковы… – Он замялся, но потом решительно произнес:
– Понимаешь, мне нужна твоя помощь. Придется встречать кое-какое местное начальство, а потом еще некоторых... очень нужных людей. Так вот, я хочу, чтобы ты поняла: от того, как мы их встретим, зависит не только твоя или моя карьера. От этого зависит будущее филиала Центра на территории республики. Учти, Лайза не простит, если мы провалим это мероприятие!
– Мы?..
– Да, мы, если хочешь. Это такие люди, не нам с тобой чета… В общем, ты с ними рано или поздно должна будешь все равно встретиться. С твоими внешними данными и моей предприимчивостью нам ничего не будет стоить решить некоторые спорные вопросы.
– Послушай, Вадим, тебя, кажется, Кочерян в баню приглашал? – перебила его Людмила. – Так давай иди, а то мне тебя ужином кормить почему-то расхотелось! – Она повернулась и пошла по улице, затылком ощущая растерянный взгляд Вадима.
– Людмила, – крикнул он вслед, – но как же так?..
– А вот так, – бросила она через плечо, – иди с Кочеряном о подобных услугах договаривайся, а меня уволь! Не умею я ублажать начальство, хоть зарежь!
Вадим быстро нагнал ее, схватил за плечо:
– С ума сошла! Остановись! Ты же три дня на обдумывание попросила?
– Вот и дай мне спокойно подумать. – Она развернулась и в упор посмотрела на него. – Еще раз повторяю: шагай к Кочеряну, а мне сейчас не до ужинов. И учти – мне завтра в лес топать, так что решай все дела пока без меня.
– Люда, – Вадим притянул ее к себе, заглянул в глаза, – ты из-за Лайзы злишься на меня?
– Из-за Лайзы? – Людмила попробовала освободиться, но Вадим держал ее на этот раз крепко. – Разве можно сердиться па женщину, которую используют вместо подкидной доски для прыжка вверх? Она что, дура, не понимает, кого пригрела на своей груди?
– Если ты думаешь, что я влюблен в нее до беспамятства, – процедил Вадим сквозь зубы, – то сильно в этом ошибаешься. Да и ей я нужен лишь как объект для еженощного траханья, к счастью обладающий кое-какими познаниями в области биологии. Удачное сочетание приятного с полезным, не так ли, дорогая? Но, кажется, у тебя не хуже получается с твоим ментом? Или я ошибаюсь, он уже дал тебе от ворот поворот? Смотри, у них это в порядке вещей – что с бабой переспать, что…
Вадим не успел договорить: Людмила схватила его за грудки, занесла руку для пощечины, но, видно, передумала и просто оттолкнула от себя. С презрением оглядела с ног до головы и медленно, с расстановкой проговорила:
– Надеюсь, свою почетную миссию ты выполнишь достойно: и Лайзу ублажишь как следует, и высоких гостей встретишь, как полагается. – Она отряхнула ладони, словно избавилась от грязи. –Прощай, Вадим. – И быстрым шагом пошла по улице.
Вадим с досадой смотрел ей вслед.
– Но как же быть с гостями, с Центром? – крикнул он наконец.
Людмила на мгновение замедлила шаг, оглянулась и насмешливо произнесла:
– Насчет Центра я поговорю с Лайзой завтра, а вот что касается высокопоставленных гостей, то, повторяю, решай эти проблемы самостоятельно. И не дай бог, – она слегка повысила голос, – если замечу, что они будут заниматься в заповеднике не только научными исследованиями!
– Людка, что ты опять задумала? – Брат смотрел на нее требовательно и потерянно одновременно. – На кой ляд тебе этот Центр сдался?
– Прости, но это не твоего ума дело! – Людмила вернулась на скамейку, вытянула ноги, прислонилась головой к перилам. – Честно сказать, сама не знаю, зачем я это делаю. Вот, согласилась три дня подумать.
– Ты хоть и сестра мне, – тихо сказал Славка и оглянулся на соседские окна, – но ведешь себя как последняя дура! У тебя ж на лице написано, что ты как кошка влюбилась в Дениса Максимовича, вот и мечешься, выдумываешь что-то, чтобы он на тебя внимание обратил. Думаешь, он за тобой побежит?
Позовет: «Вернись, дорогая, я все прощу!»? Черта лысого он за тобой побежит! Он работой загружен по самую макушку! Вон сколько девок в селе, которых и уговаривать не надо, только глазом моргни.
Ты пока в больнице была, он два раза, сам видел, Надьку Портновскую на своей «Волге» подвозил, и она с ним любезничала и улыбалась – не чета тебе, на все тридцать два зуба…
– С каких это пор, дорогой братец, ты стал ментовским адвокатом? – За чрезмерной язвительностью Людмила попыталась скрыть крайнюю свою растерянность. Похоже, она потеряла последнего союзника. Проворонила брата за три месяца отсутствия. Но сдаваться она тоже не спешила и поэтому, добавив побольше яду в слова, уточнила:
– Может, ты уже и на службе у них состоишь?
– Не состоял, так буду состоять, – насупился брат, – я уже рапорт написал и комиссию прошел.
– Комиссию?.. Рапорт?.. – Людмила ухватилась за края скамейки. – Постой, ты что надумал?
Брат насупился еще больше:
– Даже не думай меня отговаривать, я все для себя решил, – и, набрав полные легкие воздуха, как перед прыжком в воду, произнес, глядя сестре прямо в глаза:
– Я буду поступать по направлению в юридический институт МВД. В Красноярске… Буду работать в милиции, хотя ты не слишком эту профессию уважаешь.
– В милиции? – Людмила всплеснула руками. Сдурел совсем! Рехнулся! Ты что, не понимаешь, в какую петлю голову суешь? Ты хотя бы представляешь, что это за собачья работа? А если на Кавказ пошлют или еще куда-нибудь, где стреляют?
– У нас тут тоже стреляют! – Глаза Славки рассерженно блеснули. – И я хочу это дело прекратить, чтобы мою сестру с обрыва не сбрасывали и лавину на ее голову не спускали. Так что, сеструха, не паникуй раньше времени, не хочешь замуж за одного мента идти, будешь терпеть другого… Меня тебе не прогнать, голову тоже в жизнь не оторвать, а если ругаться будешь, я тебя суток на десять отправлю заниматься общественно значимым трудом. Например, лужу под окном у Кубышкина щебенкой засыпать.
– Ну и свинтус же ты, Слава! – засмеялась Людмила. Несмотря на столь неожиданное заявление брата, она почему-то совсем не удивилась его решению.
В глубине души даже порадовалась его неожиданной твердости и самостоятельности. Выходит, не зря почти четыре месяца он был под неусыпным контролем Дробота, а возможно, и не только его… Надо же! Она озадаченно покачала головой, Видите ли, он все для себя решил.
– Я так понимаю, – спросила она осторожно, – мнение сестры для тебя уже не указ?
– Я всю жизнь жил по твоей указке. – Славка взбежал на крыльцо и, остановившись на верхней ступеньке, почти выкрикнул:
– А теперь хочу жить своим умом. И не считай меня младенцем! Я, может, несколько ночей не спал, пока решился пойти в милицию. Меня Денис Максимович сам в город возил и на комиссию, и на тестирование.
– Выходит, фамилия у змея-искусителя Барсуков?
– Людка, не язви! – Славка, похоже, не на шутку рассердился. – И не переноси свою злость на других.
Ничем он меня не искушал! Я его сам попросил помочь с направлением, и он понял мои проблемы и помог. А ты, вместо того чтобы поблагодарить, плюешься, кусаешься, желчью исходишь!
– Ну ты, голубь мой, и паршивец! Единственную сестру превращаешь чуть ли не в последнюю стерву!
– А ты не веди себя как последняя стерва! Пойди объяснись с Барсуковым. Порадуйтесь вместе, что Костя заговорил. Я уверен, что они ждут тебя. Сходи, а? – Славка смотрел на нее умоляюще. Когда она в ответ покачала отрицательно головой, сплюнул сквозь зубы и, хлопнув дверью, скрылся в доме.
