(А ты его сшиби
так, чтобы пятками брыкнул он в небо!)
– Мелковат, конечно, – задумчиво пробормотал гигант, держа меня за ногу вытянутой рукой, и тряхнул так, что мои зубы лязгнули. – Но зато ловкий.
Он разжал пальцы, и я шмякнулся обратно на тюки, чуть не свернув шею. Кидарец повернулся к Лате.
– Моя персональная каютка недалеко. Койка там хлипковата, но это ничего…
(В гнилом поту засаленной постели,
варясь в разврате, нежась и любясь…)
– Заткнись! – просипел я. – И говори, что мне теперь делать?!
Он посоветовал:
(Ори погроме, что есть мочи,
Так, чтобы небо сверзилось на землю.)
– Ты думаешь? – удивился я. – Какой в этом прок?
(В том и забава, чтобы землекопа
взорвать его же миной.)
– Ай! – взвизгнула Лата, когда кидарец схватил ее в охапку. Это решило дело, и я закричал:
– Эй, кучерявый недоносок! Продукт извращенных отношений парочки обкуренных ящеров- заточников, отпусти-ее-немедленно-гнида-извращенец!
Я думал, что гигант разъяриться, но вместо этого он, сморщившись, зашептал:
– Ну зачем ты кричишь?
Чувствуя себя на верном пути, я продолжил:
– Ты, …….., и …….., который …….. с ……… на!
– Вот же шайтан какой! – кидарец в очередной раз отпустил Лату, всплеснул руками, брякнув браслетами, и решительно двинулся ко мне, явно намереваясь тем или иным способом заткнуть мне рот.
Я повернулся и на четвереньках проворно пополз от него по тюкам, не переставая вопить:
– Хочешь драки – щас будет тебе драка! Трус-дебил-имбицил шепелявый, а ну-ка иди сюда, чтоб- я-мог-надрать-тебе-задницу!
(Этот блудный зверь, кровосмеситель!..) – стал подсказывать Советчик.
Гигант был уже совсем рядом.
– Он блудный зверь, кровосмеситель!.. – подхватил я.
(О гнусный ум… и гнусный дар, что властны…)
– Властны… лишь обольщать! Враг… Как? А! Враг всего под солнцем… Что нежно тянет… тянет… Как ты сказал?
Кидарец навис надо мной, протягивая руки…
– Тянет ветви к небу…
Он сжал мне горло.
– По весне!!! – закончил я истерическим хрипом, после чего раздались шаги и голос:
– Что там, во имя пророка, такое?
(А вот и результат.) – констатировал Советчик.
– Эх ты, е-мое! – кидарец отпустил меня и уселся рядом. – Я был уверен, что так оно и получится…
В поле зрения появилось четверо мужчин в шароварах. Впереди выступал один – одетый побогаче и поцветастее.
– Что здесь происходит? – повторил он.
Гигант вздохнул и медленно поднялся.
– Я – Стурласана, капитан. А это – моя наложница и мой раб.
– Раб? – цветастый посмотрел на меня. – Наложница? – он перевел взгляд на Лату. – Что-то не припомню, чтобы у тебя были раб и наложница в то время, когда мы покидали Кидар. Скорее, я бы сказал, что это зайцы, которых ты прихватил только что. Да, нет?
– Да, капитан, – уныло подтвердил Стурласана. – Но я их поймал первый, значит, они мои, правильно?
Капитан степенно кивнул.
Обрадованный Стурласана хлопнул себя по ляжкам.
– Значит, я могу увести их…
– А где твой пост? – спросил капитан.
Один из стоявших возле него мужиков пояснил:
– Смотрящий по левому борту. С пяти до одиннадцати.
– Правоверные! – недоверчиво воскликнул капитан. – Но ведь, по-моему, еще нет одиннадцати часов утра?!
– Только светает, капитан, – подтвердили ему.
– И неужели… – в голосе капитана теперь слышалось неподдельное удивление. – Неужели это левый борт?
– Вовсе нет, капитан. Это корма.
– Ну! То-то я смотрю – какой же это левый борт? Самая что ни на есть корма! Итак, это корма, и дежурство Стурласаны еще не закончилось… Я убеждаюсь в верности предположения, которое, да не даст пророк соврать мне, поначалу казалось диким и невероятным, – капитан указал на Стурласану пальцем с длинным ногтем. – Неужели я прав, и он покинул свой пост?
– Ну, капитан, мы можем с полной уверенностью сказать, что он таки покинул свой пост.
Капитан расстроился невероятно.
– И это в час, когда армия светлейшего эмира Кидарского как раз на подступах к Хоксусу! Когда после блестяще проведенной нами огневой атаки которой я лично руководил из трюма, команда должна быть особенно бдительна, опасаясь мести коварного неприятеля… Стурласана, почему ты покинул свой пост в такую ответственную минуту?
– Так как же? – удивился гигант. – Из-за этих двоих, ясное дело. Я услышал шум и подошел, чтобы…
Капитан погрозил Стурласане тем же пальцем с длинным ногтем.
– Это не оправдывает тебя, отнюдь не оправдывает. В другое время я мог бы и помягче, но не сейчас. Сейчас мы должны собрать волю всех кидарцев в кулак… – капитан сжал кулак и продемонстрировал его Стурласане. – Трибунал…
– Трибунал? – переспросил тот.
– Точно, трибунал.
– Трибунал, капитан?
– Трибунал и никаких поблажек.
– Неужели трибунал?
– Стопроцентный, абсолютный, всеобъемлющий трибунал!.. Или штраф – сорок мерок.
Стурласана схватился за свои кучерявые волосы.
– Шайтан, сорок мерок! Час от часу не легче! Но ведь это цена двух красивых наложниц… или.. или.. наложницы и молодого раба… – заключил он упавшим голосом.
– Верно, верно. Так что предпочтешь?
– Штраф, конечно.
– Ага! А как думаешь отдавать? Деньгами, натурой?
– Вообще-то я сейчас немного поиздержался…
Капитан вновь пригрозил пальцем, на этот раз лукаво.
– Позволял себе излишества в последнее время? Сладкий виноград, халва, шербет, рахат-лукум с инжиром… Иногда мужчина должен гульнуть. Я понимаю это, Стурласана, но платить надо сейчас.
– У меня есть только эти двое… Как насчет них?
Капитан с неподдельным удивлением воззрился на нас.
