— Хорошо.
Он забрал с собой тарелку и вынес пластиковую чашку с водой. На вкус это была вода из очень глубокого колодца, чуть сладковатая, со слабым запахом ржавчины и странных корней с его стола. Я выпил воду, и жажда моя стала еще сильнее, чем раньше.
— Как ты теперь себя чувствуешь?
Я начал было говорить, но вдруг весь мир потускнел. Легкие чары этого вечера застлали мне глаза. Я видел загадочное свечение, а внутри меня открывались пространства. Я попытался двинуться, но мой дух был не в ладах с моим телом. Мой дух был в движении, а тело оставалось на месте. Затем я ощутил, как вокруг меня все начинает вращаться, поначалу медленно, но затем вещи побежали быстрее и стали еще тусклее, лицо старика при этом сделалось неправдоподобно большим, а затем стало таким маленьким, что я едва мог различить его глаза. Потом я услышал, как он издалека говорит:
— Ложись, сын мой.
И затем, затмив пространство звуком шелестящих перьев, он быстро растворился в подхватившем его светящемся ветре.
Звуки рынка приобрели новое качество. Миллионы ног, ступавших на землю, содрогали ее до основания. Голоса всех оттенков вырастали массивными волнами и превращались в шепоты. Издалека я слышал призывы муэдзина. Я чувствовал, что он зовет меня, но не мог сдвинуться с места. Колокольчики и ангельские хоры звучали рядом с моими ушами и внезапно опадали. Прямо напротив места, где я сидел, началась драка. Две женщины налетели друг на друга, и когда их разняли, их набедренные повязки воспарили в воздух, как перья. Женщины снова набросились друг на друга, в великой ярости и злобе, и клочья их париков, блузок и шарфов медленно закружились над ними. Их ярость очаровала меня. Я даже готов был податься к ним, когда голос, казалось, пришедший ниоткуда, но не голос духа, сказал мне:
— Где старик?
— Ушел.
— Куда?
— Он убежал отсюда.
— Отчего?
— От меня.
— Почему?
— Потому что я ищу свою мать.
Пауза.
— Куда он побежал?
— К ветру.
— В каком направлении?
— Я не знаю.
— Кто твоя мать?
— Моя мать на рынке.
— Откуда ты знаешь, что твоя мать — рынок?
— Я не говорил, что моя мама — рынок.
— А что ты сказал?
— Что она торгует на рынке.
— А зачем ты ее ищешь?
— Я не знаю.
— Как тебя зовут?
Я ответил на вопрос, но, очевидно, мой ответ не был услышан, потому что голос спрашивал меня три раза, и каждый раз более тихо. Ветер уносил мои ответы, и моя голова билась о твердыню тишины, и мир темнел. Прямо с луны, которая вдруг очень близко встала надо мной со светящимся лицом великого короля мира духов, я услышал другие, полные тьмы голоса, которые говорили:
— Посмотрите на него.
— Он ищет свою мать.
— У нее везде большие глаза на этом рынке.
— Люди платят ей, чтобы она закрыла глаза.
— Ее глаза никогда не закрываются.
— Они видят все.
— Они видят все деньги.
— Они поедают деньги.
— Нашу власть.
— Наши мечты.
— Наш сон.
— Наших детей.
— Говорят, что ее сын летает на луну.
— Вот почему у него такие большие глаза.
— Посмотрите на него.
Голоса и дальше продолжали что-то говорить, совершая какой-то ритуал. Луна спускалась прямо на меня. Мое лицо стало луной, и я уставился одним большим глазом в темноту рынка. И затем, с лунным свечением внутри себя, заполнившим пустые пространства во мне, я почувствовал, как темнота поднимает меня вверх, как будто на невидимых руках. И за мной следовали эти голоса, голоса без тел.
— Может быть, ему нехорошо.
— Может быть, он сумасшедший.
— Странные вещи с нами творятся.
— С нашими детьми.
— Говорят, он находится в поисках духа Независимости.
— Говорят, он не может найти себя.
— Свой собственный дух.
— Который он потерял, когда явился белый человек.
— Говорят, он ищет свою мать.
— Но его мать его не ищет.
— Говорят, что она улетела на луну.
— Какую луну? Лун много.
— Луну Независимости.
— Так он ищет ее луну?
— Да.
— Странные вещи происходят.
— Мир переворачивается вверх тормашками.
— Безумие идет к нам.
— И голод идет, как пес о двенадцати головах.
— Смятение идет.
— И война.
— И кровь наливает глаза мужчин.
— И это поколение опустошит богатства этой земли.
— Пошли отсюда.
— Посмотри на него.
— Может быть, то, что еще не свершилось, сводит его с ума?
— Может быть, с ним просто не все в порядке.
И затем голоса растворились в воздухе. Светящийся ветер повеял надо мной, и свет во мне нашел свой вес. Мои невидимые руки стали видимы. Темнота заволокла рынок, словно выросла из земли. Везде зажглись лампы. Духи мертвых двигались сквозь густые запахи и плотную темноту.
И вдруг, как по мановению, запутанные дорожки стали мне совершенно ясны. Мои ноги уверенно ступали по земле. Я шел за светящимся ветром, который расчищал передо мной дорожки. Он провел меня
