дня.
Кей азартно копался в кипе самых желтых из всех бульварных газет.
РИМСКИЙ ПАПА СТАЛ ОТЦОМ, – гласил заголовок. – СИНОД В СМЯТЕНИИ.
Кей углубился в чтение.
– Что ты делаешь?
Кей отложил газету и взялся за следующую.
ЧЕЛОВЕК СОЖРАЛ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ. ВОТ ЭТО АППЕТИТ!
– Чувак, вот что я точно ненавижу, так это когда меня держат за сосунка. Кей методично штудировал статьи.
– Алло, орбита! Говорит Земля! Как слышите меня?
Кей взялся за следующую газету.
– Эй, ты же не хочешь сказать, что это и есть 'горячие новости'?
– Лучшие аналитические репортажи на этой планете, – рассеянно отозвался Кей. – Читай 'Нью- Йорк Тайме', если брезгуешь. Иногда им тоже везет.
– Ну ты даешь! Ты действительно ищешь зацепки в бульварной прессе.
Кто-то из нас свихнулся. Не могу поверить!
– Не ищу, торопыга, – хмыкнул Кей. – Уже нашел.
И протянул напарнику газету.
ЖЕНА ФЕРМЕРА УТВЕРЖДАЕТ: 'ПРИШЕЛЕЦ УКРАЛ КОЖУ МОЕГО МУЖА!' КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ РАЗБИЛ ГРУЗОВИК. СУПРУГ ИСЧЕЗ!
Джей прочитал заметку.
– Ну, помогите мне, мистер Йода.
– Идем, молодой джедай, – сказал Кей. – Мы собираемся прокатиться.
Бигбаг остановил экипаж около прозрачной вместительной коробки, из которой пахло сахаром. Перед акцией следовало подкрепить силы. Он достал из кармана несколько трофейных бумажек, которые здесь играли роль денег. Через окошко равнодушно таращилась на него маленькая самочка в смешном головном уборе.
– Сахар, – сказал Бигбаг.
Она спросила что-то, для чего у переводчика-телепата не нашлось слова. Поэтому он прибег к прямой трансляции. Перед внутренним взором Бигбага возник огромный прозрачный цилиндр, полный восторженными кусочками льда. Сверху их медленно заливали потоки коричневатой пузырящейся жидкости.
Сразу с водой, подумал Бигбаг. Это хорошо. И цветом напоминает настоящий данг.
– Да, – сказал он.
Самочка достала из-за прозрачной заслонки (ну почему у них тут все прозрачное-то?!) три больших усеченных конуса. Она подавала их широким основанием кверху, и сквозь эти основания были пропущены белые трубочки с красной продольной полоской. Больше всего эти предметы походили на танторианские прожигающие бомбы.
Без нервов, приказал себе Бигбаг. Внешнее сходство еще ничего не доказывает. Эта цивилизация, конечно, дикая и странная, но не настолько, чтобы в уличных лавках первому встречному продавать оружие, способное проплавить твердую оболочку планеты и открыть путь магматическим потокам. Он смело сгреб 'бомбы' и направился к экипажу. От 'бомб' отчетливо пахло сахаром.
Кроме того, в них булькала жидкость.
Прикалываются, мрачно подумал Бигбаг.
За круглым столиком сидели трое аборигенов цвета данга. Перед ними стояли пестрые металлические цилиндры и лежал белый лист, по которому один абориген царапал прозрачной палочкой, что-то цедя при этом.
Переводчик-телепат болезненно сжался, умоляя Бигбага остановиться. Бигбаг прислушался.
– Это сложное слово, а пишется оно так: 'Пфкхрукхт', – сказал тот, кто царапал.
– Да нет! – отобрал у него пишущую палочку другой. – Его надо писать через 'в' и через два 'у': 'Пхвруухт'.
– Парни, чем вы слушали? Пишется так: 'Хврухт'. И всё.
– Джентльмены, – сказал Бигбаг (а на самом-то деле, конечно, переводчик-телепат, которому он позволил проявить себя). – Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но единственно правильное написание данного слова: 'Ф-Р-У-К-Т'. Вы найдете его в любом словаре.
Он с достоинством проследовал к своему экипажу. Переводчик-телепат раздулся от удовольствия.
– Образованный, – услышал он в спину. – Тараканов морит. Туда без колледжа не берут.
– И читал много. Словари...
– Нет, парни. Хоть он и образованный, и начитанный, а я все равно готов помазаться на упаковку пива: на самом деле он ни разу в жизни не слышал, как пердит слон.
Ювелирная лавка Розенберга находилась через перекресток отсюда...
Кей вел машину в своеобычной маниакальной манере: жал на газ вместо тормоза и гудел без передыху. На перекрестки он выезжал сугубо на красный свет, скорость превышал всего в два-три раза (Джей мог поспорить, что в четыре. Или в пять. В крайнем случае), а поворачивал так, что любой голливудский каскадер удавился бы от зависти. Джей при этом бился головой о боковое стекло, хотя совсем не по своей воле и далеко не от отчаянья.
– Эй! – не выдержал Джей после очередного соприкосновения с дверцей.
– Прошу прощения. Но нам надо поднажать.
– Поднажать? – возмутился Джей. – Ты это о чем, чтоб тебе провалиться? Мы и так гоним под сто миль!
– Сто тридцать, – поправил Кей, мельком глянул на спидометр и, решив, что недостаточно гонит, прибавил газу. – Но для нашей черепашки это не предел. Не возражаешь, если я закурю?
– Чего?
Джей закрыл глаза, чтобы не видеть стремительно надвигающийся на них грузовик. Сейчас будет грандиозный шмяк. И куча искореженного металла. И два трупа. Неопознанных.
– Если я закурю. В машине.
Вот-вот, сейчас... И они, и грузовик, и еще пара машин, наверное, сплющатся в дымящуюся гармошку. Вот уж будет пробка так пробка! Долго же ее придется растаскивать. Шмяк все не наступал, и Джей приоткрыл один глаз.
Грузовик давно уже остался позади, а Кей даже соизволил вернуться со встречной полосы на разрешенную.
– Да плевать я хотел, куришь ты или нет!
– Не лезь в бутылку, молодой человек. Ты же сам хотел, чтобы я был с тобой повежливее. Сейчас многим не нравится, когда курят в машине. Не то, что раньше. Тогда почти все курили. Это потом уже все помешались на экологии. Чтобы выкурить сигарету в собственном сортире, надо запрашивать разрешение у комитета по охране окружающей среды.
Хотя попыток достать пачку сигарет он почему-то не делал, за что Джей был ему весьма благодарен. Правда, его благодарность была бы еще горячее, если бы напарник заткнулся, сбросил скорость хотя бы вдвое и почаще смотрел бы на дорогу. Но Кей опять пренебрег его желаниями.
– Конечно, – как ни в чем не бывало продолжал он, – мне лучше бросить. Вижу, тебя мутит от табачного дыма. Бросить курить ничего не стоит, я сам это делал раз пять или шесть. Я на этом деле собаку съел. Бросал и на день, и на неделю; как-то раз продержался целый месяц. Но потом какой-нибудь Ретоб Нейтральный убегал с Ретобом Позитивным, или Грегног случайно съедал флигпарга, я начинал нервничать и, понятное дело, закуривал снова. Все это наводит на мысль, что мне порой недостает силы воли. Самодисциплина хромает.
– Может, дашь мне порулить? – спросил Джей, чтобы сменить тему.
