И, конечно, он помнил, что такое Бреннер, — всё же не зря столько лет возглавлял Академию. Тайный замок, где Инквизиция, в вечной зависти к тому же Храму Мечей, ковала свой собственный стальной кулак почитавшихся «непобедимыми» воинов. Как учили тамошних новобранцев, Анэто дознаться не смог, к тому же, если честно, особенно настойчиво никогда и не пытался, всегда считая магию куда могущественнее меча.
И вот они, эти псы святых братьев, выследили-таки его. Открытая война. То, чего он ждал. Пусть ещё не держат ноги, но он им покажет, что такое ректор Академии Высокого Волшебства!
Эти размышления заняли, наверное, куда меньше мгновения, и Анэто уже сжался, готовя заклятье, но Вейде, светлая королева Вечного леса, успела раньше. Прямо с тёмных небес низринулась слепящая, ветвистая молния, охватила, оплела тонкую фигурку; эльфийка отшвырнула плащ, роскошные — до земли — волосы цвета молодой майской листвы взметнулись, окутывая лесную владычицу, подобно облаку; по разметавшимся прядям заструились ручейки снежно-белого пламени: Вейде словно впитывала в себя ярость небесной мощи.
Анэто показалось, что время замерло; как ни скоротечна была вспышка, он успел увидеть и разглядеть всё: эльфов, скрестивших клинки с бреннерскими воинами; тонкую, словно веточка, Соэльди, окутанной голубым сиянием кистью перехватившей занесённый меч бреннерца; Шоара, отбивавшегося сразу от трёх противников; и его собственных магов, отчаянно пытавшихся дать отпор внезапно обрушившемуся на них врагу. Ректор видел тела на земле, знал, что это — его товарищи, оказавшиеся недостаточно расторопными.
На саму Вейде кинулось двое мечников, ещё один — наставил копьё: ему ничто не мешало вогнать стальное острие, добрый локоть длины, прямо в живот миниатюрной эльфийке.
Ничто, кроме неё самой.
Выпущенное на свободу заклятье, наверное, способно было тушить и зажигать звёзды. Во всяком случае, именно так показалось милорду ректору, потому что его самого швырнуло обратно на подушки паланкина.
Ночь сменилась днём. Воздух заполнился множеством Пылающих всё тем же белым огнём листьев, мгновенно облепивших бреннерцев. Раскрываясь, зашевелилась земля, трепещущие и гибкие молодые побеги поднимались прямо сквозь снег, стремительно набирая силу и сияя точно так же, как и плещущая вокруг листва.
Воины Бреннера заметались. И закричали. Совершенно нечеловеческими, дикими голосами, лес огласил безумный звериный рёв. Люди катались по снегу, побросав никчёмное оружие, кто-то пытался срывать доспехи, кто-то просто замирал; а поднявшиеся над снегом стебли быстро и сноровисто оплетали неподвижных.
Анэто не успел и дух перевести, а схватка уже кончилась. С головы до ног покрытые магической листвой, бреннерцы превратились в сверкающие куклы; стебли, оплетшие тела людей, быстро распрямлялись, на глазах становясь молодыми деревцами.
Раскинув руки и застыв, воины Бреннера очень напоминали сейчас плетёные чучела, на каких тренируются лучники; только что яростно пылавшая листва стремительно темнела, превращаясь в обычную, зелёную; эта зелень, в свою очередь, желтела, скукоживалась, сворачиваясь трубочками, срывалась и, плавно кружась, опускалась на снег. Новосотворённые деревца остались стоять.
— Кто-нибудь, соберите сушняка, спалите листву, — ровно проговорила королева Вечного леса. Ровно и правильно, но Анэто чувствовал, как рвётся у неё всё внутри — и от боли отката, и от усилий справиться с ней. — Сейчас не время для магии.
Несколько пар рук — и людей, и эльфов — разом взялись за дело. Костёр вспыхнул в несколько мгновений.
Чародеи Ордоса с невольным уважением взирали на хрупкую фигурку Вейде: её поднявшиеся волосы вновь опустились на плечи и спину роскошным смарагдовым плащом, и лишь по самым концам прядей ещё пробегали отдельные белые искорки.
Соэльди и ордосские маги — Ксавьер, Сведен, Абасг — бросились к стонущим раненым. А эльф- нарниец Шоар, молча покачав головой, вдруг опустился перед Вейде на одно колено.
—
— Да будет мне позволено выразить своё восхищение вашему величеству, — чуть поколебавшись, проговорил Анэто. — Заклятье, подобное этому… из разряда высших трансформаций…
— Полагаю, достойнейшему милорду ректору нет нужды так уж строго придерживаться формального этикета, — слабо улыбнулась эльфийка, правда, пошатнувшись при этом, и внимательный Шоар тотчас подхватил её под локоть. — Да, это высшая трансформация. Не убийство посредством стихийных сил, так любимое всеми чародеями; но и сил она требует несравнимо с каким-нибудь огненным ядром.
— Такое могущество, ваше…
— Вейде, пожалуйста. Просто Вейде.
— Хорошо, — постарался улыбнуться Анэто. — Такое могущество, Вейде… подобное заклинание потребовало бы…
— Оно и потребовало. — Эльфийка гордо вскинула голову и тотчас поморщилась — в ней по- прежнему упорно сидела боль отката.
— Они не знают, Вейде, — негромко произнёс Шоар.
— Не вижу смысла делать из этого секрет, особенно сейчас, когда мы волей или неволей., но сделались союзниками, — отрезала королева. — Я пожертвовала немалой частью моего леса, милорд ректор. Моего исконного домена. Надо быть эльфом, чтобы понимать, что это значит — собственноручно убивать вековые деревья, чтобы сплести такое вот заклинание. Надолго этих запасов не хватит. Ну и если, разумеется, не принимать во внимание общее нарушение баланса. Не так давно мне уже пришлось совершить одно такое… сотворить одно такое заклинание.
— Да такое, что содрогнулся весь Нарн, — мрачно подтвердил Шоар.
— Но, Вейде, какое это имеет отношение…
— Самое прямое, — отрезала эльфийка. — Вы, милорд, ведь тоже не так давно ступили за грань. И даже не один раз. Дважды. — Ах, это, — протянул Анэто, понимая, о чём она. — Да, вы правы. Мы пытались уничтожить отца Этлау. К сожалению, не преуспели. — И не с этим ли связано ваше нездоровье, мой дорогой маг? — Вейде взглянула прямо в глаза ректору. — С этим, — на сей раз он не колебался. — Вернее, с тем, что я увидел, оказавшись… в неведомых пространствах, вне пределов Эвиала. — Позвольте мне угадать, досточтимый… — Можно просто Анэто. — Хорошо. Анэто. Хотя я так привыкла к сочетанию «милорд ректор», что не вижу в нём ничего формального. — Вейде позволила себе слабую улыбку. — Я попробую угадать, Анэто. Вы узрели перед собой Спасителя. Эльфы, Соэльди и вернувшиеся маги Ордоса обменялись быстрыми и встревоженными взглядами.
— Д-да, — признался Анэто, опуская глаза. Пережитое вновь отозвалось глубокой и болезненной дрожью внутри, где-то у самого сердца. — Я видел Его. Слышал Его шаги. Чувствовал себя… нулём, абсолютным нулём. Никогда не отличался особой верой, но вот сейчас… — Он развёл руками.
— И Он грозил спуститься в наш мир, верно? — напирала Вейде.
— Н-нет… — Глава Белого Совета, ректор Академии Высокого Волшебства запинался, словно не выучивший урока приготовишка. — Я не слышал Его слов. Только чувствовал.
— Считаные единицы в пределах Эвиала смогли бы пережить подобное, — вступил в разговор и молчавший доселе Шоар. — Хватит пальцев одной руки.
— Вам впору гордиться этим, мой дорогой Анэто, — мягко произнесла Вейде. — Благодаря вам мы поняли, с чем имеем дело. Или, во всяком случае, получили несколько лучшее объяснение.
— Чему?
— Всему, что творилось в Эвиале с того самого дня, как здесь появилась Западная Тьма.
— Мы собираемся углубиться в дебри древней истории? Мне кажется, что…
— Вы, дорогой маг, совершенно правы. Хотя бы потому, что из одного и того же исторического события люди, эльфы, гномы или, к примеру, орки всегда сделают совершенно разные выводы. У нас одна
