семья', и получила поощрительный приз 'за перспективность' - классный двухкассетник. Родителям она, конечно, наврала, будто магнитофон ей дала послушать подружка. Наверное, все это так и осталось бы ее маленькой девичьей тайной, если б однажды во время чинного домашнего ужина при включенном телевизоре на экране не возникли наиболее выдающиеся участницы конкурса, включая и обладательницу поощрительного приза 'за перспективность'. Разумеется, она ожидала чудовищной взбучки и отлучения от мороженого на необозримо длительный период, однако взвинченным родителям было не до нее они до хрипоты, до взаимных оскорблений спорили о том, кто из них в этой ситуации должен уволиться с работы и полностью посвятить себя дочери. Победила-таки мать и оперативно помогла дочке получить приглашения на конкурсы 'Таллинская наяда' и 'Сибирские ягодицы'... Но тут как раз пришел к власти адмирал Рык, мгновенно запретивший конкурсы обнаженной красоты. Любопытная деталь: арестованную в полном составе редакцию еженедельника 'Демократическая семья' он приказал в назидание провести по бульварному кольцу, причем журналисток голыми по пояс, журналистов голыми до пояса, а главный редактор шел в совершенно натуральном виде.
Короче, карьера на подиуме девчонке не удалась, и пришлось вернуться за парту... Но почему эта захватывающая дух призерка, гостя у дяди, остановила свой выбор на скромном подпоручике Курылеве, остается загадкой природы. Сама она объяснила все очень просто: 'Я когда тебя, Майкл, увидела, у меня внутри все сжалось...'. А потом случилось непоправимое. Воротись начальник штаба и его жена домой хотя бы порознь, и дело, наверное, можно было бы замять, однако, став коллективными свидетелями буйного пиршества юной плоти, они, вероятно, почувствовали гнетущую бездарность своей наполовину отмотанной супружеской жизни, а такое не прощают. Курылева обвинили в совращении малолетней, ибо мисс Грудь пошел всего осьмнадцатый. Суд офицерской чести был завистливо-беспощаден. Военного человека, выставленного 'на гражданку', можно, извините за прямоту, сравнить с верной собакой, привыкшей выполнять все команды хозяина и убежденной в том, что мясная похлебка в любимой миске появляется дважды в день сама собой. И вдруг... Наверное, Мишка так бы и спился, попал под указ адмирала Рыка 'о дисциплине употребления алкогольных напитков' и очутился в конце концов на какой- нибудь отдаленной стройке национального возрождения, если бы не один жуткий случай, перевернувший его судьбу. Однажды, разгрузив вагон и заработав, Курылев отчаянно завелся и в привокзальной пивной познакомился с одним командированным - разговорчивым добродушным толстяком, тоже пострадавшим от людской несправедливости... Сколько они выпили сообща, сказать невозможно, но очнулся Мишка в 'попсе' с дикой головной болью и чувством неисправимой вины, точно бросил вчера гранату в детский садик. Суровый председатель 'попса' предъявил ему фотографии, на которых в разных ракурсах был запечатлен изуродованный труп случайного собутыльника, и заключение экспертизы, уверявшей, что пятна крови на Мишкиной одежде совпадают с группой крови убитого. Мало того, 'попсари' уже успели связаться с бывшей курылевской частью и разнюхать, за что именно его уволили в запас. Конечно, если б Курылев находился под обычным следствием, он объяснил, что по врожденному добродушию не только убить - ударить-то не может и что растленной им девице до совершеннолетия оставалось всего полтора месяца... Но Мишка попал в 'попе' - пункт оперативного правосудия! 'Попсы' были созданы по личному указанию Избавителя Отечества и очень скоро резко снизили уровень преступности. Простые люди смогли наконец спокойно спать или гулять по ночному городу. Если б не глубокозаконспирированные 'Молодые львы демократии' и неуловимые 'почечные бароны', задачу искоренения преступности можно было считать выполненной. Честно говоря, Мишка уже не надеялся выбраться живым, но тут случилось непредвиденное. Он даже сначала думал, будто один раз в жизни ему по-настоящему повезло! В ту пору в Москве гостила небезызвестная Джессика Синеусофф, очаровательная хозяйка ресторанчика 'Russian blin' из Торонто, и адмирал Рык, будучи настоящим рыцарем, на время ее визита приказал притормозить очистительную работу 'попсов'.
Идея пригласить Джессику в Москву и познакомить ее с Избавителем Отечества родилась не случайно. Как известно, советник адмирала по творческим вопросам Николай Шорохов был убежденным монархистом, никогда этого не скрывал и в давнишние годы чуть не вылетел из Союза писателей за то, что носил в кармане перстень с изображением гербового орла. Именно он посоветовал адмиралу Рыку прочитать знаменитую книгу Тимофея Собольчанинова 'Без трона не стронемся', о которой сам И. О. впоследствии сказал: 'Нечеловеческая книга...'. Впрочем, Иван Петрович и сам по себе давненько задумывался об особом пути России, а все особые пути, как известно, ведут в Третий Рим... Однажды во время дружеского ужина на террасе Форосской дачи Избавитель Отечества, задумчиво поиграв серебряной подзорочкой, молвил, что Россия такая страна, где без самодержавия не разберешься... И тогда Николай Шорохов, дождавшись своего часа, решительно предложил адмиралу Рыку организовать прямые всенародные выборы монарха: 'Харизмы у тебя до хрена, а легитимность сделаем!'. Его горячо поддержал и первый заместитель П. П. Чуланов: 'Петрович, и не сомневайся! Если они таких козлов президентами выбрали, то неужели такого орла, как ты, царем не проголосуют!'. Но Избавитель Отечества только покачал головой и вздохнул: 'Европа засмеет...'.
Николай Шорохов оказался вдумчивым и настойчивым советником. Поразмышляв, он решил пойти другим путем и предложил Ивану Петровичу для-ради государства жениться на одной из потомиц венценосных Романовых. Эту идею от души поддержал и Тимофей Собольчанинов, приславший из своих Горок факс следующего содержания: 'У царя царствующих много царей. Народ согрешит - царь умолит, а царь согрешит
- народ не умолит. Царь от Бога пристав'.
Это послание великого мыслителя, пожалуй, и сломило окончательно воинствующую скромность Избавителя Отечества. Но тут возникла иная проблема: кто-то из отпрысковиц Дома Романовых не подходил по возрасту в ту или обратную сторону, кто-то уже был замужем, а кто-то попросту не нравился лицом, статью или мастью. В общем, ситуация снова зашла в тупик, и снова свою незаурядную находчивость проявил Николай Шорохов, заявивший, что на Романовых свет клином не сошелся, встречались в российской истории еще и Рюриковичи! Тогда-то и разыскали в Торонто тридцатилетнюю хозяйку ресторанчика 'Russian blin' Джессику Синеусофф, прямую потомицу легендарного князя Синеуса, родного брата Рюрика. Когда же на стол кремлевского кабинета легла цветная фотография рюриковны, сделанная на нудистском пляже, Избавитель Отечества уронил свою подзорную трубочку и молвил:
- Мать честная! А как же Галина?
- Она поймет, - успокоил Николай Шорохов.
- А Ксения?
- Ей объясним, - пообещал П. П. Чуланов.
Оставалось решить, под каким именно предлогом пригласить Джессику в Россию, ведь западные средства информации излагали происходившие в стране перемены самым пугающим образом. Но и тут оригинальное решение было найдено: объявили международный конкурс эрудитов 'Русский вопрос', а
Вы читаете Демгородок (журнальный вариант)
